<<<     ΛΛΛ     >>>   

Иначе обстояло дело с чужеродцем. Его убийство было выгодно для группы: одним врагом становилось меньше. Отсюда заповедь: убивай чужеродцев. В ряде групп, бедных пищей, старики и слабые дети были вредным грузом: пользу они не приносили, а хлопот доставляли немало. Под влиянием инстинкта группового самосохранения в таких группах установился обычай убийства стариков и беспомощных детей. Короче говоря, весь уклад группы и поведение отдельных ее членов здесь диктовалось инстинктом группового самосохранения, индивид сам по себе здесь ценился мало. Если интересы группы требовали его смерти - он умирал или убивался. И право, и религия, и все устройство группы принимали тот характер, какой требовался интересами группового самосохранения.

Ему же обязаны своим бытием такие социальные институты, как институт войска, как явления войн между группами и т.п.

Из сказанного видно, что этот раздражитель отличен от инстинкта индивидуального самосохранения. Последний побуждает человека спасать свою жизнь; первый - наоборот - побуждает его идти на смерть (напр., умирать на войне) для блага других.

С поступательным ходом истории роль инстинкта группового самосохранения меняется. Раньше он побуждал умирать только за "своих" членов своего рода или группы. Число их было ограничено. Все остальные люди считались чужими, врагами. С ходом истории область "своих", "ближних" расширялась. Теперь мы считаем "ближними" если не всех лю-

112

дей, то миллионы и десятки миллионов. Наиболее передовые люди считают "ближними" всех людей.

Сообразно с этим инстинкт группового самосохранения у различных людей проявляется различно. Те, которые считают "ближними" только своих родственников, те жертвуют собой за них. Кто считает "ближними" всех одноподданных, те умирают "за родину", за свое государство. Кто считает "ближними" всех людей, те приносят себя в жертву за "благо человечества", кто считает "своими" только лиц своей партии или класса, тех этот инстинкт часто побуждает умирать за интересы партийной группы или класса.

Словом, проявления его могут быть различны. Но под всеми различными формами самопожертвования индивида в пользу той или иной группы видна работа одного и того же двигателя — инстинкта группового самосохранения. Ряд социологов, в частности Гумплович, инстинкт группового самосохранения возвели на степень основного фактора. По Гумпловичу, чуть ли не вся история сводится к борьбе групп - рас - за свое существование. С самого момента появления на земле люди делились на различные расы, не похожие друг на друга. Каждая расовая группа стремилась расшириться, увеличить свою силу и мощь. Расширяясь, расовые группы встречались и сталкивались друг с другом. Столкновение их влекло за собою борьбу расовых групп друг с другом. К этой борьбе рас и сводится вся история человечества. Ею вызваны все важнейшие социальные процессы. Борьба столкнувшихся рас оканчивалась или их взаимным уничтожением, или уничтожением одной стороны, или, наконец, покорением одной расы другою. Победившая раса делалась властвующим классом, побежденная - низшим, покоренным классом. Таким образом создалось общественное расслоение и деление группы на аристократов-властителей и обделенную в правах массу. Властители принудительно побуждали покоренных подчиняться определенным правилам поведения, диктуемым ими. Эти правила в своей совокупности создали то, что носит название права группы или государства. Отсюда определение права Гумпловичем как принудительного господства или организованного насилия. А право в дальнейшем обусловило собой весь уклад группы и жизни ее членов. Такова суть теории Гумпловича, выдвигающей фактор группового самосохранения на роль основного фактора социальных явлений.

Эти мысли Гумпловича в различной форме разделялись и другими социологами. Они повели многих к созданию практических и политических рецептов. Согласно этим рецептам, личность была признана нулем; высшим принципом было признано благо группы, в частности арийской расы. Ее признавали творцом всей культуры, носителем прогресса и во имя ее блага требовали, чтобы все другие расы и группы очистили для нее всю землю. В случае отказа добровольного очищения земли эти писатели признавали законным и нравственным уничтожение низших рас путем алкоголя, разврата и смертной казни и войны.

Мы не будем подробно критиковать ни теорию Гумпловича, ни только что изложенные теории. Все предыдущее говорит о том, что что если инстинкт группового самосохранения и играет большую роль, то эта роль не исключительная, рядом с ним действовали и действуют другие, не

113

менее важные факторы. Посему к борьбе расовых групп нельзя сводить всю историю. В ней наряду с борьбой имеются и явления взаимопомощи. Борьба рас, далее, не исчерпывает всех видов социальной борьбы. Что же касается теорий, рекомендующих уничтожение других рас для блага арийской расы, то они неверны и возмутительны с нравственной точки зрения.

Литература:
Дарвин: Происхождение видов;
Кропоткин: Взаимная помощь как фактор эволюции;
Вагнер: Биопсихология, т. II;
Сутерланд: Происхождение и развитие нравственного инстинкта;
Гумплович: Основы социологии;
Ковалевский: Современные социологи, гл. о Гумпловиче, Лапуже, Аммоне;
Ж. Фино: Агония и смерть человеческих рас;
Ковалевский: Обособление дозволенных и недозволенных действий (Новые идеи в социологии. Сб. № 4.); Westermarck: The origine and development of the moral ideas, ?. ? и II;
Дюркгеим.: Разделение обществ, труда.

§ 6. БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ ПОДРАЖАНИЕ КАК ФАКТОР

Из дальнейших биологических двигателей поведения отметим бессознательное подражание. И животные, и люди ряд действий совершают в силу бессознательного подражания действиям других животных или людей. Простейшими фактами такого рода служат общеизвестные факты заразительности зевания, смеха, ужаса и т.п. Достаточно иногда одному зевнуть, чтобы начали зевать и другие. Смех одного в компании весьма часто вызывает и смех других людей. Крик: "пожар"! и бегство одного в театре вызывает паническое бегство других. Бегство одного с поля битвы может повлечь за собой паническое бегство остальных солдат. Во всех этих случаях одни люди копируют, повторяют действия других в силу бессознательного подражания.

Эта заразительная роль подражания была подмечена рядом социологов. У нас Н.К. Михайловский, во Франции — Г. Тард. в Америке — Болдуин, Гиддингс, в Италии - Сигеле, Росси и др. весьма тщательно изучали явление подражания и придали ему громаднейшее значение. Некоторые из этих лиц, как, напр., Тард, дошли до того, что к подражанию пытались свести всю социальную жизнь и рассматривали его как главный и чуть ли не единственный фактор поведения и социальной жизни. Очертим кратко теорию Тарда.

Повторение явлений, согласно Тарду, - мировой закон, существующий и в космическом, и в биологическом, и в социальном мире. Колебание воздушных или эфирных волн - пример повторения в области физикохимических явлений. Здесь одна волна повторяет другую. Явления наследственности - пример повторения в области жизненных явлений. Сын повторяет отца, внук - сына. Явления подражания - пример повторения в области социально-психических явлений. Подражать - значит повторять, копировать определенный образец. Подражание играет громадную роль в общественных явлениях, к нему сводится всякое социальное явление. Само общество, говорит Тард, дано только там, где существует подражание. "Общество - это подражание, а подражание - род сомнамбулизма". Человек, по Тарду, похож на загипнотизированное существо, вечно копирующее или подражающее тем или иным образцам. Все достояние человека: его убеждения, верования, идеи, его язык, его знания, его манеры все это результат подражания, все это каждым из нас заимствовано у

114

других, а теми, в свою очередь, скопировано у третьих лиц. Всякое сходство людей в области религиозных верований, в области мифологии, права, нравственности: языка, техники и т.д. обязано своим существованием подражанию. Если бы не было подражания, различные люди и группы людей не могли бы иметь сходные нравы, обычаи, сходные формы искусства, языка и т.д. Каждый человек в этом случае был бы резко отличен от других людей. Ничего сходного не могло бы быть и между различными народами. Подражание дано всюду: низшие слои подражают высшим, дети - старшим, один народ - другому, одни люди - другим. Типичным проявлением подражания служит мода. Мода существует всюду: и в области смены костюмов, и эстетических воззрений, и в области увлечения той или иной теорией, партией, религией и т.д. В явлениях моды особенно наглядно дает себя знать подражание. Подражанием же объясняются всякого рода социально-психические эпидемии и поветрия: эпидемии самоубийств, тех или иных верований и т.п. Из сказанного видно, какую громадную роль приписывал Тард подражанию.

Спрашивается, насколько приемлемы его взгляды?

Ответ гласит: Тард преувеличивал роль подражания и приписал ему слишком большое значение. Это преувеличение объясняется прежде всего неясностью и разнородностью того содержания, которое Тард вкладывал в слово "подражание". Для него подражанием было: и бессознательное повторение чужого акта (напр., зевание), и сознательное заимствование того или иного образца в силу его пользы, удобства и т.п. осознанных мотивов (напр., заимствование новой усовершенствованной машины), и принудительное повторение под страхом наказания каких-либо действий (напр., уплата податей, исполнение ряда обязанностей и т.п.). Между тем, все эти действия резко отличны друг от друга. Одно дело бессознательное повторение чужого зевка, другое дело заимствование, напр., более высоких способов обработки земли. В первом случае повторение бессознательно, во втором же случае мы имеем дело с сознательным заимствованием определенных способов обработки земли, диктуемых ясными соображениями пользы, удобства, большей урожайности такого способа. Такие разнообразные явления нельзя смешивать и нельзя называть их одним и тем же именем подражания. Правильнее будет под подражанием, как фактором поведения, разуметь бессознательное подражание. Все же сознательные заимствования или копирования различных образцов должны быть выделены из области подражательных фактов. Такие заимствования вызываются не подражанием, а другими факторами поведения: знанием и пользой, удобством и т.п. мотивами. Если бы сознательно заимствуемые образцы поведения или предметов не давали тех или иных плюсов и выгод, они не были бы заимствованы, хотя бы их постоянно демонстрировали перед нами. Тут сила подражания не играет никакой роли. Если так понимать подражание, его роль будет гораздо скромнее по сравнению с той, какую приписывал подражанию Тард.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Психологии