<<<     ΛΛΛ     >>>   

С точки зрения интеллектуалистов, не ассоциативная связь сама по себе объясняет волевые процессы: они объясняются не на основе понятия «ассоциация», а на основе понятия «волевой процесс», меняющийся в развитии функций. Природу волевого процесса они понимали следующим образом, на нижней ступе ни развития имеет место инстинктивное, реактивное, импульсивное действие, затем действие, вырабатывающееся в результате привычки, и, наконец, действие, связанное с участием разума, т. е. волевое действие.

Каждый поступок, говорят ученики Гербарта, является волевым постольку, поскольку он является разумным.

Как для ассоциативной, так и для интеллектуалистической теории характерна попытка свести волевой процесс к процессу более простого характера, лежащему вне воли, объяснить волю не из моментов, адекватных волевым процессам, а из моментов, лежащих вне волевых процессов.

Таков существенный недостаток этих теорий, не говоря уже о том, что основное воззрение ассоцианизма и интеллектуализ ма ложно. Но на этом можно сегодня не останавливаться. Как мне кажется, гораздо важнее подчеркнуть то положительное, что имелось в указанных теориях воли, что их поднимало на высший уровень по сравнению с прежними теориями и что было отодвинуто, так как шло вразрез с волюнтаристскими теориями. То зерно истины, которое в них заключалось, пафос, которым было проникнуто все учение о воле, был пафос детерминизма. Это была попытка противостоять средневековым спиритуали стическим теориям, которые говорили о воле как «основной духовной силе», не поддающейся рассмотрению в плане детерми низма. Ассоцианисты и детерминисты пытались теоретически объяснить и обосновать, каким путем, по какой причине, на ос нове какой детерминации может возникнуть волевое, целесооб разное, свободное действие человека.

Для интеллектуалистических теорий интересно именно под черкивание того, что при попытке разрешить любую проблему эксперимент должен стоять на первом плане; примером анали за прежде всего должна быть осмысленность ситуации для са мого человека, внутренняя связь между пониманием ситуации и самим действием, а также свободный и произвольный харак тер этого действия. { 456 }

Трудности упомянутых нами теорий заключались в том, что они не могли объяснить в воле самого существенного, а именно волевой характер актов, произвольность как таковую, а также внутреннюю свободу, которую испытывает человек, принимая то или иное решение, и внешнее структурное многообразие дей ствия, которым волевое действие отличается от неволевого.

Таким образом, как в отношении интеллекта старые теории не могли объяснить самого важного - каким образом неразум ная деятельность становится разумной, точно так же они не могли объяснить, каким образом неволевое действие становится волевым, и это привело к возникновению ряда психологичес ких теорий, которые пытались разрешить этот вопрос не науч ными средствами, а средствами метафизических построений. Таковыми были, в частности, теории автономные, которые пы тались разрешить проблему воли, понимая ее как нечто первичное, как единство, невыводимое из других психических процес сов.

Переходным эвеном к этим теориям явилась вторая группа теорий, а именно аффективные теории воли. Ярчайший пред ставитель этого направления - В. Вундт, который известен в истории психологии как волюнтарист, хотя в сущности он выводил волю из аффекта. Точка зрения Вундта заключается в сле дующем: ассоциативные и интеллектуалистические теории объясняют волевые процессы тем, что берут из этих процессов самое несущественное для воли, исключают момент действенности и актуальности; ведь с субъективной стороны эти моменты переживаются своеобразно, а с объективной стороны психическое переживание, связанное с волевыми процессами, обнаруживает гораздо более тесную связь с деятельностью человека, чем пе реживания другого характера.

Для ассоцианиста, говорит Вундт, характерно, что он объясняет волю через память; для интеллектуалиста - то, что он объясняет волю через интеллект; настоящий же путь объясне ния воли лежит через аффект; аффект действительно является состоянием прежде всего активным, т. е. таким, которое в оди наковой степени характеризуется, так сказать, ярким, интенсив ным внутренним содержанием и активным действием человека. Вундт говорит: если мы хотим найти генетический прообраз действия в типической для прообраза структуре, мы должны воскресить, вспомнить сильно разгневанного или сильно испу ганного человека, и тогда мы увидим, что человек, переживаю щий сильный аффект, не находится в состоянии серьезной умст венной деятельности. Мы находим, таким образом, что самое существенное для волевого процесса - это активность внешне го действия, непосредственно связанная с внутренними пережи ваниями. Та«, прообразом воли является аффект, и на основе { 457} этого аффективного действия, путем преобразования возникает волевой процесс в собственном смысле слова.

Мы не станем прослеживать в подробностях ни эту теорию, ни другие, может быть, более отчетливо сформулированные, эмоциональные и аффективные теории воли. Для нас важно на метить звенья развития этой проблемы, ибо и Вундт сам одной ногой стоял на позиции волюнтаристов (под этим именем он стал известным в психологии, так как в философии стал открыто на точку зрения волюнтаризма), а другой ногой он оставался на прежней позиции гетерономной теории. Здесь мы видим, как исторически односторонне развивалась теория воли, идя напо ловину в ложном направлении Именно это и привело к разло жению внутри этих же самых теорий и свело на нет даже и те положительные знания, которые были заключены в них.

Теории автономной воли исходят ив того, что пути для объ яснения воли лежат не через память, не через интеллект, не через аффект, а через саму же волю. Для них активность есть первичное начало. Представители этой теории Э. Гартман и А. Шопенгауэр, которые считают, что волей руководит сверхче ловеческое начало, некоторая мировая активность, действую щая постоянно и подчиняющая себе все силы человека, безотно сительно к разуму направляющегося к известным целям.

Вместе с таким пониманием воли вошло в психологию понятие бессознательного. И в этом заключался факт, надолго за державший дальнейшее развитие учения о воле Внедрение понятия бессознательного в современную психологию было пре одолением того вида идеализма, который заключался в интел лектуализме. Почти все представители учения о бессознатель ном в большей или меньшей мере шопенгауэрцы, т. е. исходят из волюнтаристского понимания природы человеческой психи ки, к которому в последнее время приходят и такие ученые, как 3. Фрейд.

Мы не будем останавливаться на различных моментах и вариантах этой волюнтаристской теории. Для схематического из ложения хода нашей мысли назовем лишь два крайних полюса, между которыми колебались все теории, и затем попытаемся найти то общее и новое, что этими теориями было внесено в на уку. Полюсы следующие. Во-первых, признание воли первич ным, чем-то таким, что остается чуждым сознательной сторон« человеческой личности, что представляет собой некоторую пер воначальную силу, которая в одинаковой степени двигает мате риальной стороной жизни и ее духовной стороной Во-вторых, на другом полюсе - теория спиритуалистов, представители ко торой исторически связаны с философией Р. Декарта и через него - с христианской средневековой философией. Как извест но, декартовская теория берет за основу духовное начало, { 458 } ко торое якобы оказывается в состоянии управлять всей душой человека, а отсюда - всем его поведением.

В сущности, это декартовская теория, возродившаяся и раз вившаяся дальше в ряду тех спиритуалистических учений о во ле, которые за последнюю четверть прошлого века господство вали в идеалистической психологии. Такова, например, теория У. Джемса. Мы объединяли систему Джемса с самыми различ ными теориями и тенденциями. В частности, Джемс, как прагматист, пытается избегать всяких спиритуалистических и мета физических объяснений во всех проблемах, за исключением воли. Джемс создал теорию воли, которую он назвал латинским словом «фиат», взятым из Библии, что значит «да будет!», с помощью бога-творца, создавшего мир. По мнению Джемса, в каждом волевом акте присутствует некоторая частица такой волевой силы, которая дает часто предпочтение слабейшему из психических процессов. Когда больной, находясь на столе хи рурга, испытывая страшнейшие боли и стремление крикнуть, тем не менее лежит совершенно спокойно и предоставляет врачу делать свое дело, то перед нами, говорит Джемс, явный пример воли, произвольного поведения.

Спрашивается, что же представляет этот человек, действую щий вопреки непосредственным импульсам, вопреки тому, что его влечет к противоположному способу действий?

По мнению Джемса, в этом примере сказывается вся не состоятельность вундтовской аффективной теории, потому что, согласно этой теории, аффект, более сильный, чем боль, застав ляет человека лежать. На самом же деле, говорит Джемс, было бы, очевидно, нелепо думать, что его желание не крикнуть яв ляется большим, .чем желание кричать. Гораздо больше ему хочется кричать, чем молчать Это несоответствие интроспектив ного и объективного анализа поведения человека заставляет думать, что здесь его поведение идет по линии наибольшего сопротивления, т. е. представляет случаи исключения из мировых законов физики Как же понять эту связь духовных и физических явлений?

Эти факты, по мнению Джемса, необъяснимы, ибо, оста ваясь на этой точке зрения, мы должны признать: если этот человек все-таки продолжает лежать на столе, то, очевидно, физическая его организация возбуждена и идет по линии наи меньшего сопротивления, т. е. физически мы имеем дело не с ис ключениями из физики, а с подтверждением ее правил. Однако если мы попытаемся ответить на вопрос, как это возможно, то мы должны допустить, что здесь имеет место посыл какой-то духовной энергии, которая, присоединяясь к слабейшему им пульсу, способна обеспечить победу над более сильным факто ром. По образному выражению Джемса в письме к { 459 } К. Штумп фу 23 , всякий волевой акт напоминает собой борьбу Давида и Голиафа и победу, которую одержал Давид над великаном Го лиафом с помощью господа бога. Тут частица творческого начала, духовная энергия вмешивается в течение процесса и извращает его ход.

В других теориях, в частности в теории А. Бергсона, исходным берется то, что он, определив существо интуитивного метода, назвал «анализом непосредственных данных сознания». Дока зательства свободы воли, ее независимости, ее изначальности Бергсон черпает из анализа непосредственных переживаний. Как и Джемсу, Бергсону действительно удалось показать хоро шо известный факт, что в системе переживаний мы умеем отли чать такое действие, которое переживаем как несвободное, от тех действий, которые переживаются нами как свободные, или независимые.

Таким образом, мы имеем два полярных типа волюнтарист ской теории, из которых один рассматривает волю как первона чальную мировую силу, воплощенную в том или ином человеке, а другой (рассматривает волю как духовное начало, вмещающее в себя материальные и нервные процессы и обеспечивающие победу слабейшему из них. Что общее для этих теорий? Они обе признают, что воля является чем-то первичным, изначальным, не входящим в ряд основных психических процессов, представ ляющим какое-то диковинное исключение из всех остальных процессов психики человека и не поддающимся детерминист скому, каузальному объяснению.

В частности, впервые по отношению к волевым действиям наряду с каузальной психологией возникла идея телеологиче ской психологии, которая объясняла волевое действие не на ос нове указания причин, а с точки зрения тех целей, которые дви гают этим действием.

Можно оказать, что в общем, будучи крайне ретроградными в истории развития научных идей о воле, эти волюнтаристские теории имели все-таки тот положительный момент, что они все время фиксировали внимание психологов на своеобразных яв лениях воли, они все время противопоставляли свое учение тем концепциям, которые вообще пытались ставить крест на воле вых процессах. Между прочим, они сыграли и вторую роль- они впервые раскололи психологию на две отдельные тенденции, на тенденцию каузальную, естественнонаучную, и тенденцию теле ологическую.

Теперь попытаемся сделать вывод из этого рассмотрения и определить, над какими основными трудностями в решении проблемы воли бьются все современные исследователи, к каким направлениям они бы ни принадлежали, какую загадку загадала эта проблема исследователям нашего поколения. Основная { 460 } трудность, основная загадка в том, чтобы, с одной стороны, объяснить детерминированный, каузальный, обусловленный, так сказать, естественный ход волевого процесса, дать научное поня тие этого процесса, не прибегая к религиозному объяснению, а с другой - применяя такой научный подход к объяснению во левого процесса, сохранить в воле то, что ей присуще, именно то, что принято называть произвольностью волевого акта, т. е. то, что делает детерминированное, каузальное, обусловленное действие человека в известных обстоятельствах свободным дей ствием. Иначе говоря, проблема переживания свободного воле вого процесса - то, что отличает волевое действие от других, -• это есть основная загадка, над которой бьются исследователи самых различных направлений.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Кеннон объясняет противоречие следующим образом всякая сильная эмоциональная реакция у животного
В проблема мышления была загнана бесконечными попытками ассоциативной психологии путем различных
Отсюда восприятие в ассоциативной психологии понималось как ассоциированная совокупность ощущений
Детский эгоцентризм есть пере ходная ступень от воображения к реалистическому мышлению