<<<     ΛΛΛ     >>>   

С помощью прессы, кино, радио, телевидения удается воспроизводить, тиражировать образы фантазии, эмоции, неосознанные потребности, которые раньше ускользали

от массового производства. Но воздействие техники на эту сферу психики двойственно: «индустриализация» бессознательного позволяет манипулировать последним, в то же время аффекты распространяются с размахом, позволяющим говорить о реакции чувственности на сверхрациона-лизацию жизни. XX век знает использование массовой коммуникации в двух социально-политических режимах: коммерческую массовую культуру и тоталитарную массовую культуру.

Достаточно обширный рынок художественных изделий существовал уже в крупных городах античности. Но он не мог охватить значительной части населения, жившей натуральным хозяйством, к тому же общество было слишком этнически пестрым и политеистическим для того, чтобы проникнуться едиными культурными нормами. Начало массовой коммуникации положило книгопечатание. Возник обширный рынок так называемой народной литературы - лубочных книжек с картинками. Но до XX в. даже в индустриальных обществах Запада существовало четкое деление: книжная культура образованных слоев и народно-фольклорная культура полуграмотных и неграмотных низов города и деревни. Между этими полюсами была промежуточная зона полуобразованности. Здесь и возникли первые образцы массовой культуры: бульварный роман, театр-гиньоль, балаганное зрелище. С начала XX в. возможности массовой коммуникации резко расширяются: появляется кино, затем радио и телевидение. Население все более урбанизируется, становится грамотным, исчезает замкнутое патриархальное крестьянство. Коммерческое искусство проникает в сферы, ранее для него малодоступные и запретные.

Мода - самый наглядный социально-психологический эквивалент рыночной конъюнктуры. Она очень сильно выражена в рыночной экономике (массовой культуре) и очень слабо - в традиционных обществах, где вызывает моральное осуждение. В первом случае социально-престижная оценка человека вполне отделена от его «натурально-

го» существования, во втором - совмещена с его телесным бытием, иначе говоря, «дотоварное сознание» не может использовать аксиологические суждения наподобие денег - средств быстрого сведения потребительского разнообразия к универсальной и абстрактной шкале. Социальные отношения для него равноценны совместному проживанию людей, господству над физической фактурой и потенциями тела, а не вальсу престижных обозначений.

Противится тиражированию психологического лексикона и книжно-письменная традиция. Слишком «мелко-товарен» и «штучен» ее труд, слишком велико для нее значение оригинальной художественной характеристики. Ни один из литературных жанров не дал такого количества сугубо оценочных и несопоставимых образов, как лирическая поэзия. Здесь слова до конца не отчуждаются от породивших их состояний, а если отчуждаются, то теряют свое суггестивное воздействие. С появлением массовой культуры особое коммерческое оценивание человека становится фактом.

«РЫНОЧНАЯ ЛИЧНОСТЬ» - ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП МАССОВОЙ КУЛЬТУРЫ. Э. Фромм описал так называемую рыночную личность, которая ведет себя подобно товару. Человек-товар предлагает свои достоинства (красоту, молодость, ум, обаяние) в обмен на социальные и психологические блага (общественное положение, престиж, дружбу, любовь). Всякий спрос подвержен конъюнктурным колебаниям, что проявляется в моде на определенный тип внешности или характера. Поэтому рыночная личность способна перестраиваться и приспосабливаться. Но наряду с гибкостью, адаптивностью, общительностью в ней живут постоянная неуверенность в себе и понимание того, что все проходит. Подобная добавка к функционально полезным, рыночным чертам характера, составляющая глубинное ядро мотивации, обусловлена садистски-мазохистскими отношениями в семье. Чередование

333

родительской ласки, агрессии и безразличия психологически готовит ребенка к волнам рыночной стихии.

И хотя рыночная личность - это не живой человек, а социально типизированная модель поведения, наличие последней говорит, что всеобщая шкала оценивания сформировалась. В массовой культуре нет сакральных островков, исключенных из престижного оборота; президенты набирают баллы популярности как эстрадные певцы, кинозвезды, спортсмены или королевы красоты. Перед конъюнктурой коммерческой популярности все равны, и все заняты созданием имиджа.

Наука активно участвует в формировании культурной конъюнктуры. Тестирование, рейтинг, экспертные оценки, опросы, ранжирование популярностей и прочие измерительные процедуры внедряются в управление, просвещение, быт, политику. Психология позволяет оценивать все: восприятие, интеллект, волю, общительность, самосознание; она представляет конъюнктуры человеческих качеств, профессий, политических деятелей наподобие курса валют; она, наконец, учит оценивать самого себя и пускать свою личность в оборот вроде товара. Массовая культура проникает в самый подвижный, конъюнктурный слой социальной мобильности. Она вводит расчет в игровое и сиюминутное. Личность массовой культуры находится между игрой и рынком. Она одержима двумя стремлениями: учитывать, обменивать, получать, т. е. извлекать пользу из имеющихся в ее распоряжении природных и социальных даров (рыночный, рациональный полюс) и представляться, получать удовольствие и одобрение от представления (гедонистически-игровой полюс). Но полюса смыкаются: что такое театр, как не обмен сплетнями, злобой дня, парад популярностей, курс престижей? И что такое рынок, как не игра цен, взлет и падение лидеров, борьба за престиж и популярность, спектакль, даваемый с помощью предметов?

МАССОВАЯ КУЛЬТУРА И ДОЛГАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ. Но поток рыночных и театральных аналогий придется прервать. Массовая культура способна размыть и пустить в оборот только относительно узкий слой «быстрой ментальности». Ее иногда отождествляют с индустрией развлечений, рассчитанной преимущественно на молодежь. Массовая культура смогла создать нечто вроде планетарного содружества, и не только подростков. Она всеядна, питается художественным наследием всех народов и эпох, очень упрощая его применительно к восприятию среднего планетарного потребителя масс-медиа.

Это воплощение конъюнктуры в человеке и обществе не может существовать без базисной, «медленной» ментальности, без производящей стороны цивилизации. Массовая культура концентрируется в сфере досуга и потребления, она слабо влияет на традиционные верования, этику профессионального самоопределения и призвания, национальное сознание, рационалистическую дисциплину труда.

Ценности дома, семьи, профессии, нации слишком сильны в самой эмансипированной стране, чтобы отпустить личность в свободный полет. Освобождение от тяготения социальной среды происходит по большей части в воображении. Массовая культура выполняет две главные функции: обеспе-

335

чивает круг юношеской идентификации и восполняет скудость жизненных впечатлений. Если отсечь эту личность от среды, в которой она живет, против которой бунтует или на которой паразитирует, то останется фантом, образ, мерцающий на экране телевизора.

Каждый может вспомнить такой кадр: герой, машущий нам и самому себе с экрана или с фотографии, живой и в то же время ушедший в прошлое, глядящий сам на себя со стороны, открытый для себя и всего света в этом раздвоении, в смотрении на себя со стороны своими и чужими глазами. Это - символ массовой культуры. В нем запечатлена тяга ее носителя к публичности своих проявлений, потребности жить через других. При постоянстве социального оце-нивания в человеке не должно остаться ничего непрояснен-ного, непроэкспертированного, от внешности до сексуального влечения. Такой идеал рентгеновской просвеченности личности и представлен на экране. Пройден огромный путь от человеческой непроясненности и полупроясненности темных и смутных веков до выведения «всей личности» на экран культуры. Наука сделала все, чтобы изучить и вычислить человека, мораль - все, чтобы избавить его от стыда перед эксгибиционизмом, техника - все, чтобы размножить его изображения во множестве ракурсов. Следовательно, появилась личность, открытая всем влияниям и взорам, не таящая в себе ни грана?

Разумеется, это не так. Ведь перед нами символ не единства, а раздвоения. Что созерцаем мы на экране и на кого смотрит экранный человек? Искусственное изображение олицетворяет культурную избранность и всеобщность (может быть, даже бессмертие) попавшего в кадр. Зритель - человеческую единичность со своими заботами, оставшимися за кадром. Жизнь и телефания^ рассечены. Видя себя запечатленным, со стороны, человек испытывает наивысшее торжество и предельное падение. Его культурная отмеченность не имеет отношения к его настоящей жизни. Добытый престиж тоже подвергается оценке. Эфемерность социального аукциона акцентирована стол-кадром. В изображении нет ничего, кроме изображения: перед лицом настоящей и не-проясненной жизни оно - кусочек целлулоида. Массовая культура фиксирует и предъявляет видимость существования.

Предварительные замечания

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ ПСИХИКИ. Ментальность, как она понимается историками, - это человеческое измерение больших культурных и социальных образований. С этой точки зрения, невозможно рассматривать ментальность вне материальных и духовных творений человека, его общественных отношений. Исследователь такой ориентации видит прошлое в слитности человеческих устремлений и свидетельств о них, суммированная активность многих индивидов полупросвечивает через поверхность исторической массы и дает о себе знать векторностью ее хода.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Социальное распространение логиЧеского мышлениЯ

Но от отсутствия голоса письменность знает лекарство
Под грандиознейшей проблемой подразумевается связь мышления
Человек же