<<<     ΛΛΛ     >>>   

Уголовное право, таким образом, должно отказаться от своих основ и стать на научно-социальную точку зрения. Тогда оно и будет с честью защищать общество от людей, для него опасных и будет заботиться о личностях невменяемых. Пункты уголовного права в большей или меньшей степени совпадут тогда с правом гражданским. И, отрешившись от функций представителя божества, выносящего решения и наказания, судья будет олицетворять собою защитника и предохранителя.

Предполагалось, что наказания будут в состоянии внушить страхи прекращать преступления, воздействуя на слабую волю. Однако, обнаруживается заразительность насилия и грубости, причем совершенно несостоятельной оказалась теория наведения страха, так как человеку свойственно, что, между прочим, доказывается и войнами, привыкать к преступлению, возмездию и крови. Благоприятно влиять может лишь внушение добрых и справедливых идей. Смертная казнь обезвреживает лишь преступника, а наши каторжные места заключения являются школами порока и преступности. А между тем, всякую тюрьму можно было бы преобразовать в воспитательное учреждение, сообразно с основами психологии, что имело бы, без сомнения, только благотворные результаты.

История психиатрии и процессов ведьм подтверждает наш правильный взгляд. Не очень давно на душевно-больных смотрели, как на преступников или действовавших под непосредственным влиянием нечистой силы, причем, применительнокэтому и выносились приговоры. Впрочем, католики и теперь еще склонны считаться с наличностью ведьм, которых не прочь были бы и судить. Упомянутые процессы и положили основу господствующим предрассудкам относительно психических больных.

И теперь еще мы полагаем, что судебный приговор обусловливает позор осужденного. В связи с этим мне кажутся особенно характерными слова, слышанные мною лично от бывшего директора каторжной тюрьмы, д-ра Гильом, в настоящее время состоящего председателем союзного статистического бюро. Во время одной из застольных бесед, он, прислушиваясь к различным мнениям, произнес следующее: "Знаете ли, господа, много преступников пришлось мне встречать за всю мою жизнь, всякий раз я делил их на две группы. Из них представители одной были, без сомнения, больные, остальные же — о, эти остальные! Углубляясь в самого себя, я невольно самого себя спрашивал: не следовал бы ли я им в аналогичных случаях?" Конечно, нельзя так резко разграничивать преступников, но основа здесь, безусловно, верна. Привожу книгу Ганса Лойсса ("Aus dem Zuchthause"), полную многих поучительных вещей. Автор сам был в исправительной тюрьме.

Мы займемся теперь взаимоотношением половых проявлений с уголовным правом, в его настоящем и в его желательном будущем. Нам известны те странные мотивы уголовного права, которое считается с весьма странными половыми проступками. Так, например, тяжелая кара сваливается на голову какого-нибудь несчастного простачка, прибегнувшего под кровом темного сарая к удовлетворению своей половой страсти при посредстве жующей свою жвачку коровы, глубоко к этому равнодушной, ничего не потерявшей в своей стыдливости и не потерпевшей никакого урона. Никакого убытка не потерпел здесь и собственник этой коровы, хотя последнее не принимается в соображение судьею, ибо суровое наказание остается в той же силе, если корова принадлежала и самому содомисту. Но тогда здравый смысл задается вопросом: на каких основаниях наказывается поступок, не сопряженный с каким-либо вредом ни для человека, ни для общества, ни для самого животного? Очевидно, мы здесь считаемся с унаследованною религиозной мистикой, исходя из разрушения богом грешных Содома и Гоморры. Но ведь бог покарал смертью и поступок Онана, — почему же закон не карает онанизма столь же сурово? В последнее время велся спор о том, в каких именно случаях следует наказывать провинившегося, если он лишь воспользовался задним проходом другого (педерастия), или наказанию подлежат всякие непристойные взаимные проступки. Иными словами, наказание определялось участием той или иной слизистой оболочки или кожи в удовлетворении извращенного полового стремления. Можно себе представить взгляд на вещи такого вершителя судеб человеческих, берущего себе одновременно функции физиолога, анатома и психилога! Насколько мне известно, в Германии подлежат наказанию половые отношения лишь между двумя мужчинами, но не между двумя женщинами. Уголовное право, как мы видим, исходит из мотивов, ничем не оправдываемых и построенных на пережитках мистики. В "Zeitschrift fur schweizerisches Strafrecht" усердно защищалась против религии необходимость представления о преступлении! Рассмотрим теперь отдельные явления в связи с их истинной социальною ценностью.

В интересах сведения на-нет насилия, несправедливости и ничем не оправдываемых противоречий, вмешательство уголовного права возможно лишь при обнаружении действительного или ожидаемого вреда по отношению к отдельным лицам или обществу. Здесь должно считаться с наличностью невменяемости, если таковая имела место, и со степенью ее интенсивности, т. е. совершил ли данный проступок душевно-больной или лишь отчасти больной, или же совершенно здоровый. Определив все обстоятельства дела, судья должен изыскать все способы, которые обеспечат обществу невозможность повторения таких случаев, а также подействуют на преступника в смысле его исправления. Если преступник алкоголик, то его должно поместить в соответствующую больницу, а потом содействовать его поступлению в общество трезвости, причем такие меры будут действовать вернее, чем меры наказания. Если же имеют дело с безнадежным рецидивистом, то неизбежен будет основательный надзор и лишение его некоторых опасных для других форм свободы. В этом случае руководящими указаниями могут служить основательное ознакомление с прошлым преступника, наказаниями, им уже назначавшимися, и всестороннее психологическое изучение его личности. Совместная деятельность психиатра и юриста является здесь особенно плодотворной. Уголовная сфера может быть уже затронута и при нормальном совершении полового акта, если он обусловлен был насилием или хитростью (изнасилование, злоупотребление невменяемостью, воздействие внушением и т. д.). Разумеется, необходимы меры против таких преступлений, причем пострадавший должен быть соответствующим образом вознагражден. Во всяком случае, нас в большей степени интересует защита пострадавшего, чем смягчение наказания виновника преступления. В тех случаях, когда насилие вызвало беременность, закон должен разрешить искусственный выкидыш, так как навязывание деторождения женщине такими способами не может быть названо справедливым. Тот же взгляд на вещи должен быть применяем, когда половое злоупотребление касалось несовершеннолетних. Когда же женщина соблазнила несовершеннолетнего мальчика, то продукт этого соблазна в лице ребенка должен быть исключительно на попечении этой женщины, которой не разрешается и выкидыш, так как она сама сыграла роль соблазнительницы. Такое постановление, между прочим, оправдывается более тесной связью ребенка с его матерью.

В гражданском праве мы упоминали уже о случаях всяких заболеваний на венерической почве при совершении полового акта.

Кровосмешение. Под заголовком "Брак между родственниками" мы определили запрещение границы понятия о кровосмешении. Отсылаю также к главе VI. Наиболее вредные последствия должно видеть в случаях кровосмешения между родителями и детьми. Источники следует искать в ненормальностях на психической почве, алкоголизме, промискуитете или же изолированности семьи от остального мира. Так, его можно наблюдать у живущих уединенно в швейцарских альпийских хижинах. Приводимые здесь примеры представляют собою кровосмешение первого рода, подлежащее наказанию.

Грубый, пьяный муж беспрерывно требовал от жены совершения полового акта. Чтобы избегнуть его приставаний, она отдала ему свою дочь для полового использования.

Погрязшая в пьянстве женщина прельщала своего сына, 17—18 лет, сбивая его на совершение с ней полового акта. Протестуя в глубине души против такого желания своей матери, сын убил ее, тоже предварительно напившись. Но в тюрьме он представлял собою образец добропорядочности, так как лишь алкоголь и соблазн толкнули его на совершение убийства.

Бывший присяжный заседатель рассказал мне о следующем случае, который подлежал его разрешению: А. Р., 50-ти лет, женатый на рослой здоровой женщине, отец 6 детей (девочки и мальчики в возрасте от 6 до 24 лет), обвинялся в половом изнасиловании всех своих детей; кроме того, ему ставилось в вину еще половое общение с животными, собаками и кошками. Его 18-летний сын совершал половые акты со своей матерью и сестрой. Вообще, во всей семье наблюдалось психопатологическое извращение.

Я имел случай наблюдать семью, которая состояла большей частью из слабоумных и душевно-больных и даже лечил ее. Здесь кровосмешение имело место среди всех членов семьи, между отцом и дочерьми, матерью и сыновьями, а также братьями и сестрами. Отсюда прямой вывод, равно как и из многих других наблюдений, что кровосмешение должно рассматривать не как причину, а как следствие ненормального и болезненного состояния. Это, во всяком случае, не исключает вредных последствий, но не в таких размерах, чтобы иметь большое воздействие на расу. Поэтому кровосмешение должно быть уголовно преследуемо лишь тогда, когда совращены были несовершеннолетние или психически больные, или же, когда имело место изнасилование. Но, во всяком случае, предохранением может служить то естественное отвращение, которое свойственно человеку к кровосмешению, причем, в интересах охранения от появления потомства, большую роль сыграет применение предохранительных средств. Если будет устранен алкоголизм, улучшен присмотр за психическими больными и, вообще, видоизменены социальные условия человеческого существования, то кровосмешение все больше и больше будет сведено на-нет.

Должно упорно преследовать всякие покушения на несовершеннолетних, но и здесь необходимо считаться с наследственной извращенностью преступника или же злоупотреблением человека в нормальном состоянии.

Необходимо немедленно устранить от занятий с девочками ненормального в половом отношении учителя, который покушался на своих несовершеннолетних учениц. Но если он еще к тому страдает извращенностью, то меры предохранения должны быть более серьезными. Так же должно быть запрещенно гомосексуалистам преподавание представителям своего же пола.

Касаясь извращений на половой почве, которые приведены были нами в главе VIII, мы столкнемся с непоследовательностью и мистическим мировоззрением, положенными в основу нашего уголовного права. Здесь наказанию подлежат такие поступки на половой почве, которые не сопряжены с причинением кому-либо вреда или же обусловлены взаимным согласием участвовавших сторон. Если здесь может быть место моральным соображениям или вмешательству врача, то уголовному праву здесь делать нечего. Под такими случаями мы разумеем такие поступки, имевшие место между взрослыми, с доброго их согласия, без посягательства на интересы третьего, как онанизм, педерастия, мазохизм, фетишизм и т. д. Почему, например, должны быть преследуемы урнинги? Ведь общество выиграет лишь от того, что эти несчастные, вступая в связь между собою, не дадут обществу потомства. И наоборот, брак между гомосексуалистом и представителем противоположного пола мы должны рассматривать, как преступление, совершенное применительно к нормальной половине этой супружеской четы и их детям.

К тому же, мы видели уже какие злоупотребления практикуют подонки общества по отношению к урнингам, на почве преследования последних современный законом, что подтверждают Краффт-Эбинг, Моль и др., а также констатировано неоднократно и мною.

Пресловутый § 175 немецкого уголовного права и подобные параграфы законодательства швейцарских кантонов вредны по своему содержанию и подлежат уничтожению, и чем раньше, тем лучше. Кто в этом еще недостаточно убедился из крупного процесса Гарден - Мольтке - Эйленбурга, — тому уже, действительно, ничем не помочь. Наказуют и уничтожают несчастных людей, которых болезненное предрасположение тянет в омут грязи, и в то же время оправдывают отъявленнейших вымогателей. И в этом справедливость!

Но в тех случаях, когда удовлетворение извращенности возможно противно воле и во вред объекту, законом должны быть применены самые энергичные меры защиты, и не столько в интересах наказания извращенных индивидуумов, сколько для предохранения лиц, ставших их жертвами. На первом плане здесь садизм и растление. Дело значительно осложняется благодаря тому, что нельзя выжидать последствий и вмешаться лишь тогда, когда преступление имеется уж налицо. Но, вместе с тем, нельзя же, в самом деле, привлекать к ответственности человека лишь за то только, что ему свойственен данный инстинкт, против которого он, будучи во всех отношениях порядочным человеком, энергично протестует. Я имел дело, как врач, с человеком, которому было свойственно такое извращение, и его порядочность и этическое чувство удерживали его от непристойного поступка, и в отчаянии он искал выхода в онанизме и т. д. В таком случае, конечно, можно надеяться на самого больного, который не разрешит себе гнусности, но врач обязан взять с него слово, что он немедленно явится под наблюдение врача, как только сила воли ему начнет изменять. Нередки случаи, когда в борьбе с самим собою такой человек кончает самоубийством. В тех случаях, когда сдерживающего начала нет, и когда субъект спокойно искал возможности удовлетворения, против обнаружившегося преступления должны быть приняты психиатрические меры. Наблюдается, однако, особое умение, например, у садистов, скрывать свои поступки, и если поэтому один из них успел предстать пред лицом правосудия, то его необходимо изолировать на долгий срок. Может быть, здесь уместно и применение кастрации. Впрочем, последняя, может быть, вовсе и не представляет защиты от такого извращения, но все же могла бы быть рекомендуема, если цель будет хоть отчасти достигнута.

Что касается эксгибиционистов, то относительно них особенно трудно говорить что-либо, ибо прежде всего их вред исчерпывается лишь тем, что они обнажаются в присутствии женщин и стараются в их присутствии совершать мастурбационные действия, оскорбляя таким образом чувства стыдливости молодых девушек и детей. Строгость закона применительно к этой категории извращенных людей совершенно неуместна, так как нельзя говорить об исключительном вреде, приносимом созерцанием таких поступков, которые лишь смешны и внушают отвращение. Если таких людей непродолжительное время лечить в психиатрической больнице или же подвергнуть надзору, то результаты получаются благоприятные. Таков же должен быть взгляд закона на случай некрофилии или полового осквернения трупов, в тесном смысле связанного с садизмом. Такие извращенные субъекты, или некрофилы, не будучи способны на совершение убийства, на почве садизма стараются надругаться над трупами, доходя даже до пожирания их частей. Нечего и говорить, что такие люди должны быть совершенно изолированы, в виду их крупной опасности для общества. Фетишисты же, если не считать их склонности к похищению облюбованных ими предметов, а также отрезывания кос у девушек, вообще безвредны.

Мы уже доказывали отсутствие оснований для наказуемости конкубината. Мы также касались и вопроса относительно необходимости вмешательства закона в проституцию, не считая, конечно, сводничества и торговли живым товаром, строжайше уголовно преследуемых. Торговля телом других людей, как разновидность работорговли, должна быть строжайше воспрещена. Мы отсылаем здесь к главе XII. Также не подлежат преследованию публичные провокации, неблагопристойности и низости на половой почве.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Коррелятивные половые признакиглава iv
Нормальность половых отношений мы определили лишь при условии правильного исполнения обязанностей
психологии Форель А. Половой вопрос 3 сладострастие
Кожи в удовлетворении извращенного полового стремления
Таким образом