Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Смягчение ответственности в случае совершения преступления аномальным человеком знало и уголовное законодательство древнего Китая. Китайские законы (VI в. н. э.) предусматривали смягчение наказания инвалидам, среди которых различались слабоумные и сумасшедшие3. В русском уголовном законодательстве тоже можно найти ссылку на психические аномалии, которые являлись основанием для смягчения ответственности. Статья 6 “Русской Правды” в пространной редакции предусматривала уменьшение ответственности в зависимости от психофизиологического состояния субъекта. Если убийство произошло во время ссоры на пиру, то в этом случае применялась названная норма. В поздние исторические периоды законодательство в западных и восточных государствах развивалась циклично, и ответственность аномальных преступников была в той или иной мере предметом законодательного регулирования. XVIII в. дал новый импульс законодательного решения вопроса об ответственности лиц с аномальным состоянием психики. Об этом упоминают уголовные кодексы германских государств, например Брауншвейгский 1840 г. - в § 66, Саксен Альтенбургский 1841 г. - в § 41. Аномальные состояния как обстоятельство, смягчающее уголовную ответственность, учитывалось и в российском Уложении о наказаниях 1845 г., где в ст. 134, п. 4, предусматривался случай, когда преступление учинено виновным по легкомыслию или же по слабоумию, глупости или крайнему невежеству. 1 Шервуд Е.А. Законы лангобардов. - М., 1992. С. 55. 2 Там же. С. 105. 3 Кычатов Е.И. Основы средневекового китайского права. - М., 1986. В дальнейшем западное законодательство, например германское и скандинавское, пошло по пути выделения специальных норм, посвященных аномальным правонарушителям. В российском уголовном законодательстве также предпринимались попытки подобного рода. Так, в проекте УК 1922 г. была предусмотрена ст. 19, которая гласила: “Не подлежат наказанию лица, которые в момент совершения преступления находились в бессознательном состоянии или действовали под влиянием болезни или ненормальности организма, обусловившей расстройство их душевной деятельности или наличность психической неполноценности”. Однако официальная позиция по вопросу о соотношении социального и биологического в преступном поведении поставила непреодолимую преграду законодательному разрешению этой глобальной проблемы. И лишь мужество исследователей, главным образом психофизиологов, генетиков и юристов, способствовало законодательному порыву, свойственному гуманистическому направлению в уголовном праве. Благодаря настойчивости исследователей УК РФ пополнился новой нормой, открывшей очередную и важную страницу развития российского уголовного законодательства в направлении реального воплощения в правоприменении принципов справедливости и гуманизма, в свою очередь, получивших законодательное закрепление в ст. 6 и 7 Общей части УК РФ. Ст. 22 УК РФ положила начало новому этапу становления российского уголовного права, приближая его к европейским правовым тенденциям, ярко воплотившимся в теории новой социальной защиты Марка Анселя, но и поставила одновременно много вопросов перед теорией и практикой правопр7именения. Контрольные вопросы 1. Как понимали философы XVIII - XIX вв. биологическое и социальное в поведении человека? 2. Какое значение имеют социальные и психофизиологические детерминанты при определении криминологами преступного типа поведенческих -реакций? 3. Каким образом открытия в области генетики повлияли на дискуссию юристов и психологов о влиянии социальных и биологических факторов на преступное поведение? 4. Почему в связи с этой дискуссией криминологи выделили как особо значимый вопрос о влиянии психических аномалий, не исключающих вменяемости, на преступное поведение? Преступление представляет собой акт человеческого поведения1, в котором неразрывно соединены объективные и субъективные моменты. В связи с этим исследователи совершенно справедливо обращают внимание на психофизиологическое единство, характеризующее преступление. Единство объективных и субъективных моментов преступления, в том числе и противоправных деяний лиц с психическими аномалиями, предполагает необходимость анализа в системе психофизиологических и социальных основ преступного поведения. К сожалению, в современной литературе по уголовному праву отсутствует сколько-нибудь развернутая характеристика психофизиологических механизмов деяния как понятийной и целостностной характеристики. Между тем каждое преступление, представляя собой проявление свойств личности, несет на себе отпечаток этой личности со всеми ее негативными и позитивными характеристиками. Проявляясь в противоправном деянии, свойства личности правонарушителя должны находить отражение и в решениях правоприменителя, что делает насущно необходимым их анализ. Однако поскольку дальнейшее изложение будет ориентировано на психические аномалии, необходимо предложить соответствующую формулу, на базе которой будут строиться дальнейшие рассуждения. В широком смысле слова под психическими аномалиями следует понимать все те психические процессы, которые характеризуются дисбалансом сил возбуждения и торможения. В принципе такое определение по мере внедрения в уголовно-правовое регулирование и правоприменение все более тонких стандартов и методик оценки психического состояния лиц, совершивших уголовно наказуемое деяние, может приобрести непосредственное значение для теории уголовного права, законодательства, следственной, судебной, экспертной практики. Новый подход, который, естественно, должен быть оснащен необходимым диагностическим инструментом, создаст в процессе индивидуализации наказания дополнительные возможности для четкого выделения и оценки предумышленных преступлений, совершенных уравновешенными субъектами после тщательной подготовки, и преступлений по страсти, увлечению, несдержанности, легкомыслию и т.п. Вторая группа преступлений охватывается понятием аномальности в широком смысле: процессы возбуждения превалируют над процессами торможения. 1 Автор присоединяется к мнению юристов, считающих поведение родовым понятием по отношению к понятию преступления. См., например: Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. - М., 1960, С. 8. Современный инструментарий для оценки психического состояния субъектов преступлений необходим для решения следующих трех задач: во-первых, отделить случаи совершения деяния в состоянии невменяемости и в состоянии вменяемости; во-вторых, выделить случаи, когда лицо, способное в принципе к управлению своим поведением в уголовно-релевантной ситуации, затруднено в этом управлении в силу определенных личностных состояний, которые, в свою очередь, имеют объективные внутриличностные детерминанты; в-третьих, оценить для каждого конкретного случая реальный уровень таких помех избирательному поведению. Иными словами, законодатель и судебная практика на современном этапе требуют от науки определенного понятия аномалии, содержащего комплекс доступных для восприятия юриста признаков, которые могут быть формализованы. Сквозное свойство - доминирование возбуждения над торможением - должно быть опосредовано характеристиками его проявлений в поведении. При этом нельзя ограничиваться только описанием затруднений произвольного регулирования поступков и психических состояний, им соответствующих. Надо выйти (чем юристы, разрабатывающие проблемы вменяемости, ранее пренебрегали) на объективные внутриличностные особенности, которые через психические состояния в конечном счете продуцируют эти затруднения, способствующие “усеченному” осознанию виновным общественной опасности деяния. Включение в УК 1996 г. ст. 22, регулирующей уголовную ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости, узаконило понятие неполного осознания вменяемым лицом в силу психического расстройства характера опасности своих действий либо неполного руководства ими. Отсюда следует, что совершенно необходима комплексная разработка критериев концептуального уровня для определения границ этого понятия. Просто идти от перечня расстройств, известных психиатрии, значило бы заранее создать ограничения для концепции психических аномалий в рамках вменяемости в уголовном праве. Дело в том, что дисбаланс процессов возбуждения и торможения не обязательно должен проявляться в виде традиционного психического расстройства (заболевания). Специфика нейрогуморальных механизмов и их влияния на психические состояния не сводима к понятию заболевания. Не случайно такие видные отечественные психиатры, как П.Б. Ганнушкин, В.П. Сербский и др. выступали против ограниченной вменяемости и ее аналогов, потому что видели невозможность привязать его констатацию в каждом конкретном случае к психиатрическому диагнозу, а отсюда делали вывод о неопределенности понятия, размытости его границ. Но если ориентироваться не на психиатрический критерий, а на сочетание психофизиологического и психологического, то просматриваются достаточно четкие границы. Иванов Н. Аномальный субъект преступления. Проблемы уголовной ответственности права |
|
|
|
|
