Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
3 Локк Д. Соч. в 3-х т. - М., 1985. Т. 1. С. 155. Рассматривая человека в качестве “чистой доски”, на которой социум может написать свою программу, Локк отмечал: “Кто внимательно изучит состояние ребенка при его появлении на свет, у того будет мало оснований думать, что ребенок в изобилии снабжен идеями, которые должны быть предметом его будущего знания”1. Не отрицая генетической программы человека, Локк тем не менее полагал, что социальное влияние предвосхищает все другие детерминационные возможности. Дебаты по поводу эйдилонов имели своей ареной первоначально лишь философское поприще. Однако постепенно, начиная с XIX в., “драма идей” по поводу соотношения биологического и социального переносится в юриспруденцию. Помимо философских размышлений, импульс к серьезным юридическим исследованиям социального и биологического дали такие работы, как сочинения Феликса Платера (XVII в.), а в которых он утверждал, что поведенческие реакции человека наследуются, но воспитательные влияния, устанавливающие привычку, эту вторую натуру, могут значительно изменить унаследованное, а также исследования Пинеля (XVIII в.), благодаря которым было запрещено насилие в отношении лиц с аномальным состоянием психики. Особо следует подчеркнуть вклад известного в свое время исследователя Лафатера (XVIII в.), который писал, “что при известных формах головы, при известных сложениях люди прирожденно бывают способны или неспособны к испытанию определенных чувств, к приобретению определенных талантов и к определенным родам деятельности”2. Его учение развил немецкий ученый - профессор Галль, и настолько усердно, что даже во время прогулок люди, шедшие ему навстречу, предпочитали переходить на другую сторону, чтобы профессор по форме головы не изобличил их как потенциальных преступников. Тем не менее профессора Галля смело можно назвать первым исследователем, который заложил научные основы изучения преступника. Он полагал, что особенности человеческой психики связаны с особенностями организма, а физические особенности способны характеризовать его определенным образом. В этой связи он полагал, что “различия в форме черепов вызываются различием в форме мозга”3. Исследования в этом направлении привели Галля к построению френологической доктрины, суть которой заключается в изучение мозга, являющегося системой различных склонностей, чувств и способностей. 1 Локк Д. Указ. раб. С. 156. 2 См.: Дриль Д.А. Учение о преступности и мерах борьбы с нею. - С.-Пб, 1912. С. 278. 3 Там же. С. 279. Отдавая дань психофизиологическим особенностям человеческой конституции, что являлось несомненным новаторством в плане изучения человека, Галль вовсе не отрекался от детерминирующего значения социального. Он считал, что унаследованное и прирожденное не остается неизменным. На унаследованную организацию влияет окружающая среда и своим воздействием изменяет ее, хотя это воздействие не может совершенно уничтожить определенные склонности и качества у индивидуума или придать новые, что впоследствии подтвердили исследования многих психофизиологов, и в частности российских. В этой связи Галль считал необходимым упражнять соответствующие природные качества, дабы усилить их деятельность. Его ученик и последователь Шпурцгейм так интерпретировал учение своего кумира: “Воспитание не может создать ничего; оно ограничивается развитием того, что естественно существует в человеке и только сообщает благотворное направление его первоначальным способностям. Великая задача воспитания состоит в том, чтобы привести в гармонию все способности и поддержать эту гармонию”1. Эта мысль будет в дальнейшем квинтэссенцией исследований как психофизиологов, так и юристов. 1 Дриль Д.А. Указ. раб. С. 282. Развивая свою френологическую теорию, Галль коснулся и вопросов преступности. Он считал, что действия человека не имеют характер неодолимости. Проявление той или иной способности зависит и от того, насколько у человека эта способность развита, и от тех условий, в которых человек живет. Мотивы, будучи единственными детерминантами деятельности, зависят как от внешних, так и от внутренних условий. Внешние условия в виде влияния среды определить достаточно просто. Не так обстоит дело с условиями внутренними. Галль обращает внимание на трудность точного определения степени внутренней виновности в зависимости от мельчайших особенностей организации субъекта преступления с целью точного соразмерения с ними степени наказания. Из этого Галль делает вывод, что всякое разумное законодательство должно отказаться от притязания отправлять правосудие. Оно должно ставить себе иную цель - предупреждать преступления и исправлять преступников, обезопасив общество от тех из них, которые неисправимы. Превосходна по своей научной глубине мысль Галля, к воплощению которой стремятся все юридические системы: “Поскольку же довольствуются запрещениями и наказаниями, постольку создают только мотив повиноваться. Но этот мотив действует лишь в той мере, в какой наказание представляется неизбежным. Напротив, просветлением духа и доставлением ему в изобилии более благородных мотивов, заимствованных из нравственности и религии, ему даются средства, сила которых никогда не ослабляется, и человек знакомится с такими свидетелями своих действий, укрыться от которых нет возможности”1 (последняя глава книги - “Профилактика преступлений лиц с психическими аномалиями” - будет опираться именно на эту мысль). Сознавая, что его идеи опережают время, Галль писал: “Есть основание опасаться, что действительные потребности человека еще долго останутся без общего признания, а потому и уголовные кодексы еще не скоро получат возможность преодолеть все множество препятствий, предрассудков и застарелых привычек, которые держат их прикованными к колыбели их младенчества”2. Достойным последователем Галля был Ломброзо, который выделял изучаемых преступников как естественную органическую разновидность, представляющую свой особый физический и психический тип. Отдавая должное психофизиологическим и физическим особенностям деликвентов, Ломброзо, как и Галль, учитывал также социальное. Он писал о необходимости воспитания в качестве средства, предупреждающего преступность, а воспитательные меры называл “нравственным вскармливанием”. Постоянная и систематическая деятельность по изучению факторов преступности начинается, пожалуй, с книги профессора Депина “Естественная психология”, изданной в 1868 г. В контексте исследуемой проблемы большой интерес представляет также его работа “О сумасшествии”, написанная в 1875 г.
1 Дриль Д.А. Указ. раб. С. 285. 2 Там же. С. 287. Депин рассматривает преступников не как больных в собственном смысле этого слова, но как лиц, действия которых обусловлены дурными нравственными особенностями и недостатками в организации их мозга. По его мнению, дурные желания делают человека нравственно несвободным, как бы нравственным идиотом или слепым. Эти особенности присущи конкретной человеческой природе, поскольку любая человеческая природа порабощена наиболее сильными желаниями (в современной психофизиологии это называется доминантой). Следовательно, извращенные желания суть неизбежная деятельность мозга преступников. “Психические аномалии, проявляемые преступниками, - пишет Депин, - так существенны и так очевидны, что представляется до крайности удивительным, как до сих пор они не обратили на себя внимание психологов”1. Психопатоподобные состояния характеризуются дисбалансом между процессами возбуждения |
|
|
|
|
