<<<     ΛΛΛ     >>>   

Примерно в этот же период в юридическую полемику включается врач Томсон, считавший преступность наследственной. Работая с заключенными, он сделал такой вывод: “Ближайший и ежедневный опыт в среде преступников за многие годы привел меня к убеждению, что в значительном числе случаев преступных посягательств преступность наследственна”2. Дурные склонности, которые передаются людям по наследству, делают некоторых из них привычными преступниками, единственное целесообразное средство борьбы с которыми - их пожизненное заключение. В своих исследованиях Томсон отрицал социальное воздействие и не учитывал социальные детерминанты, отстаивая интересы эйдилонов.

Энрико Ферри, выдающийся криминалист XIX - XX вв., также отдавал дань психофизиологическим детерминантам, что позволило ему классифицировать всех преступников по трем категориям: первая - сумасшедшие и полусумасшедшие, или маттоиды; вторая - прирожденные или неисправимые; третья - привычные, которые с детства начали свою преступную карьеру. Ферри в отличие от Ламброзо, которого он критиковал за учение о “преступном человеке”, в большей мере отдавал дань социальным детерминантам, что нашло отражение в третьем типе преступной личности. Вместе с тем он вывел фигуру аномального преступника. Так, по его классификации, маттоид - это промежуточная стадия между больным и здоровым. Маттоидов, по мнению Ферри, отличает слабоумие, благодаря чему они совершают ужасные преступления, причем с поразительным хладнокровием.

1 ДрильД.А. Указ. раб. С. 301. 2 Там же. С. 312.

К числу непримиримых сторонников эйдилонов Х1Хв. относился Проспер Люк, который считал, что все поступки человека наследственно предопределены, в обоснование чего приводил мифологические экскурсы в историю нравов разных народностей.

Конец XIX в., который подарил юриспруденции прекрасных ученых и блестящих риторов, имел своим итогом Международный союз криминалистов, представителями которого были такие выдающиеся исследователи, как Лист, Принс, Ван-Гамель. Принимая участие в дебатах по поводу взаимодействия социального и биологического в преступном поведении, члены союза выработали устав, в котором обязанностью было изучение выводов антропологических и социологических школ в целях справедливого разрешения вопросов уголовной ответственности. Этот союз представлял собой попытку примирения названных школ, почему и получил в науке название школы эклектиков.

С 1899 г. в союзе была представлена и русская группа. В дальнейшем, в особенности в России, дебаты по поводу влияния на человеческое поведение биологического и социального шли в рамках двух школ: классической, представители которой считали психические аномалии смягчающими вину обстоятельствами, и социологической, сторонники которой стояли в этом вопросе на противоположных позициях (дебаты в рамках этих школ не прекращаются и по сей день).

Параллельно с исследованиями философов и юристов все большую силу стала набирать генетика, область исследования которой была реально очерчена Дарвиным, Сеченовым, Павловым, Ламарком. Бурный XIX в. подарил нам и бурную полемику вокруг учения Ламарка, делавшего акцент на средовых факторах эволюционных процессов, и Дарвина, проповедовавшего естественный отбор. В дальнейшем полемика приобрела такую остроту, особенно в России, что сторонники Ламарка оказались за решеткой. Но это уже было в XX в., который в отличие от предыдущего не принес ничего нового в плане соотношения биологического и социального в поведении человека, зато прославился небывалым политико-репрессивным подходом к развитию научных вопросов.

Генетика в XX в. переживала бурный расцвет. В России, например, открываются кафедры и экспериментальные институты, занимающиеся генетическими исследованиями. Несмотря на то что бал в генетике правили Лысенко и Презент (хотя первый никогда не высказывался по поводу поведения человека вообще и его генетической детерминации в частности), в этой отрасли работали и такие выдающиеся умы, как Н.К. Кольцов, и Н.И. Вавилов, причем первый считается основоположником российской евгеники, получившей клеймо буржуазной лженауки.

Генетики считали, что в поведении человека наследственность и среда имеют равные возможности и равным образом детерминируют поведение. Утверждения эти, однако, противоречили господствовавшей доктрине о примате воспитания, что обычно соединялось с павловским учением об условных рефлексах. Уже с конца 20-х гг. началась официальная критика исследователей, говоривших о врожденных генетических особенностях, влияющих на поведение, причем она была вульгарна с точки зрения этики и совершенно ненаучна. Так, Н.А. Семашко, бывший с 1918 по 1930 г. народным комиссаром здравоохранения, писал:

“Решение вопроса о взаимоотношении между биологическим и социальным факторами в современной медицине является лакмусовой бумажкой, определяющей марксистскую или буржуазную постановку основных медицинских проблем”1.

Противоречия официальной доктрине привели к тому, что исследования в области генетики были запрещены, а ее наиболее видные представители - изолированы. Надолго возобладало мнение о социальных причинах преступности. Однако мысль в отличие от человека изолировать нельзя. Ученые размышляли и даже подпольно работали над проблемами биологического в человеческом поведении, и в результате дискуссия по поводу социального и физиологического вспыхнула вновь.

Начало было положено серией публикаций в журнале “Новый мир”, где П.В. Симонов и В.П. Эфроимсон делали акцент на внутренних, биологических детерминантах поведения. В.П. Эфроимсон, в частности, задавался в своей статье вопросом: почему в Советском Союзе продолжает существовать такое явление, как преступность, несмотря на изменение социальных условий? По его мнению, “с ослаблением острой нужды и других чисто социальных предпосылок преступности начинают яснее выступать предпосылки биологические”2. Статьи дали толчок дискуссии, которая, в общем-то, не утихла и по сей день. Это была, по сути дела, дискуссия между представителями официального марксизма и учеными, не разделяющими их ортодоксальных взглядов. Лидером группы официальных марксистов был Н.П. Дубинин, который с 70-х гг. опубликовал серию статей, где он выступил против генетического подхода к проблеме изучения поведения человека. Неприглядная роль Дубинина в этой дискуссии отмечена специалистами(См.: Карпинская Р.С., Никольский С.А. Социология. Критический анализ. - М., 1988. С. 96.). Прискорбно то, что свои авторитарные взгляды он принес и в юриспруденцию.

1 Семашко Н.А. Избр. произв. - М., 1954. С. 312. 2 Эфроимсон В.П. Родословная альтруизма// Новый мир. 1971, №10. С. 207.

Отличие дискуссии по проблеме “социальное и биологическое” 70-х гг. заключается главным образом в том, что сторонники биологических детерминантов смогли относительно безопасно высказывать свои взгляды, показывая общественности, что по данному вопросу существует оппозиция, готовая доказать свою правоту убедительными аргументами. Но, к сожалению, как справедливо заметил Г.В. Платонов, “биологические науки испытывают на себе значительно большее идеологическое воздействие, нежели химия и физика, имеющие дело с телами неживой природы”1. И вот в 1976 г. М.А. Прокофьев, бывший тогда министром просвещения СССР, выступил с трибуны XXY съезда КПСС с пламенной речью, в которой опять объявил теорию наследственности лженаукой. Это выступление снова заставило свернуть интенсивные исследования биологических детерминантов поведения, но на сей раз ненадолго.

Живая мысль выплеснулась вновь. Появляются работы П.В. Симонова и других психофизиологов, где опять остро ставится вопрос о необходимости совместного изучения социальных и биологических детерминантов. В это же время назрел новый поворот в дискуссии.

1 Платонов Г.В. Жизнь. Наследственность. Изменчивость. - М., 1978. С. 208.

В 1974 г. Е.К. Черненко, дочь бывшего в ту пору секретарем ЦК КПСС К.У. Черненко, защитила кандидатскую диссертацию по философии на тему: “Методологические проблемы социальной детерминированности биологии человека”, где, разумеется, подвергла критике биологизаторские тенденции “российских лжеученых”. В дальнейшем она постоянно выступала с этих позиций, неизменно критикуя “оппортунистов-ламаркистов”. То ли в этой связи, то ли по иным соображениям, но в июне 1983 г. Черненко выступил на пленуме ЦК КПСС с. речью “Актуальные вопросы идеологической, массово-политической работы партии”, в которой поднял вопрос о дискуссии по проблеме социального и биологического, возродив тем самым давнюю традицию, когда партийные лидеры высказывались по научным вопросам. Признав, что в науке “новые факты могут вести к необходимости дополнить, уточнить сложившиеся взгляды”, он подчеркнул, что “есть истины, не подлежащие пересмотру, проблемы, решенные давно и однозначно”. Одной из таких “основополагающих истин материалистической диалектики”, продолжил Черненко, является принцип, согласно которому определяющим фактором в формировании личности человека является “социальное”. Он замечает: “Вряд ли можно признать научными концепции, которые объясняют такие, например, качество человека, как честность, смелость, порядочность, наличием “положительных” генов и фактически отрицают, что эти качества формируются социальной средой”1.

В речи Черненко не содержалось прямого отрицания противоположного мнения, но зато кем были высказаны сомнения! Благодаря фигуре оратора партийные функционеры приняли речь как руководство к действию, и характер последующих научных публикаций был выдержан в заданном тоне. Генетика вновь оказалась в катакомбах, из которых выбралась лишь в “горбачевскую” эпоху.

В рамках дискуссии о соотношении социального и биологического психофизиологи решали вопрос о так называемой “предболезни”. Большинство ученых высказалось о необходимости учета такого состояния, которое находится на грани между психической патологией и нормой. Вопрос о “предболезни” был настолько тесно связан с тематикой дискуссии, что практически все претензии “истинных марксистов” предъявлялись и к соответствующим исследованиям.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Причинах преступности в ссср
Создавая дисбаланс между процессами возбуждения торможения темперамента
Полученные в результате проведенных генетических обследований
влялось несомненным новаторством в плане изучения человека
Способно влиять на поведение человека