<<<     ΛΛΛ     >>>   

"Центристский" военный переворот может быть поддержан не только различными элементами в бывшем советском обществе, но и западными правительствами, банкирами, военным командованием и политиками. В конце концов, как показал опыт, бизнес можно делать и с сильными личностями вроде Пиночета и Саддама Хуссейна. И именно бизнес является приоритетом. Ни одна из группировок правящей элиты, - как на Востоке, так и на Западе, - не поддерживает идею о возвращении к временам, предшествовавшим распаду сталинской империи, несмотря на фантазии неудачников, ходящих на демонстрации с портретами Сталина и Ленина. Перестроившимся сталинистам нужен Запад, чтобы высунуть голову из засосавших их зыбучих песков, потому что даже "всеразрушающий стихийный бунт низов" не сможет восстановить их индустриальную машину.

В интересах самого Запада поставить русских на ноги, пусть даже на уровне Мексики и Бразилии, где народные выступления происходят каждые две недели, а эксплуатация этих стран беспрепятственно продолжается. Как и во времена "холодной войны", когда противостоявшие блоки угрожали друг другу уничтожением, с ракетами наготове, стабильность сейчас важнее всего, особенно теперь, когда Восточный блок может угрожать не только относительному социальному миру, но и самому существованию Западного блока.

Конечно же, одной из основных причин, почему путча до сих пор не произошло, является то, что он, как и всякая попытка авторитарного ответа на события (а возможно вообще любая попытка связного ответа на события), будет затянут в черную дыру пост-имперского вихря.

"Театр, подобно чуме, - это кризис, который разрешается либо смертью, либо выздоровлением", - писал Антонен Арто. В пост-имперском театре жестокости (впрочем, как и в имперском) выздоровления не предвидится.

3

--------------------------------------------------------------------------------

В то время как в обыденной жизни любой лавочник

отлично умеет различать между тем, за что выдает

себя тот или иной человек, и тем, что он представляет

собой в действительности, наша историография еще не дошла

до этого банального познания. Она верит на слово каждой

эпохе, что бы та ни говорила и ни воображала о себе.

К.Маркс, Ф.Энгельс

Вещи редко таковы, какими кажутся. Эпоха наследует язык, который в свою очередь становится мистикой, фальсификацией. Так, ранние христиане, отвернувшись от разваливающегося колосса Римской империи, использовали анти-имперское учение своего пророка, чтобы построить новый имперский Град Божий.

То же произошло и в эпоху всемирно-исторической борьбы между капитализмом и коммунизмом. Видимость скрывала реальность; революция против капитализма только придала последнему новую форму. Коммунисты не были коммунистами, а свободный мир не был свободен.

Политическая типология служила интересам иерархов и их слуг в обоих лагерях. Подлинная роль сталинской аристократии, выполнявшей функции управленцев в новой гибридной государственной разновидности капитализма, скрывалась под маской революционности, что позволяло ей получать огромные жертвы квази-религиозного характера как от тех, кто жил при этом режиме, так и от тех, кто его поддерживал за рубежом. Всякий раз, когда ставились под сомнение грабительская империалистическая политика и военные авантюры, старые правящие классы на Западе оправдывали их с помощью дьяволоподобного внешнего врага. Это была изящная, хотя и жестокая система, которая продержалась почти столетие.

То, что два блока были схожи друг с другом по сути, вовсе не означало, что их интересы не были противоположны. На протяжении всего этого времени Запад постоянно пытался (с помощью политики союзов и различных экономических мер) подорвать позиции и свалить своих противников в самозванном социалистическом мире. Отчасти это объяснялось тем, что все империи беспощадно борются между собой за господство. Но у сил частного капитала были и более глубокие причины выступать против формальных отношений собственности в государственно-капиталистических режимах. Запад хотел вновь открыть эти страны для межимпериалистической эксплуатации и положить конец революционной мистике, с тем, чтобы возбуждаемые ей националисты в колониях не препятствовали спокойному накоплению капитала.

Но окончательное крушение советского режима было отчасти результатом семидесятипятилетней войны против государства, которое, несмотря на неисполненное обещание построить рай для трудящихся, все же фактически ликвидировало традиционную иерархию, и тем самым повергло в трепет правителей на Западе точно так же, как известия о гильотине во Франции повергли в трепет английских и русских богачей в конце XVIII века. Угнетатели, также как и миллионы угнетаемых во всем мире, верили коммунистам на слово. Действительно, любой вызов существующей власти автоматически клеймился как коммунистический, и с ним расправлялись безжалостным железным кулаком.

"Холодная война" лишь усилила и "оправдала" то, что было по сути войной, объявленной Западом любым бунтовщикам, угрожавшим провести национализацию, подобно большевикам в двадцатые годы, а также режимам, которые готовы были сотрудничать с подобными националистическими выскочками. Эта непрекращавшаяся институционализованная кампания превратила западный реставраторский проект в своего рода культуру. Паранойя, грубое давление, конформизм и строгая дисциплина обеспечивали подчинение империи и социальный мир дома, в то время как величайшая в истории гонка вооружений (тесно связанная с продолжающимися кровавыми банями на так называемой периферии) обеспечивала господство в новых колониях, возникших после мировой войны. Она также позволяла сохранить военно-промышленный комплекс в качестве основы экономики и заставить своих государственно-капиталистических противников нести бремя обеспечения социально и экономически дорогостоящей обороны. Эта гонка вооружений и сыграла решающую роль в смерти сталинистского режима.

Президента Рейгана как-то спросили, отразится ли стратегия доведения России до кризиса на и без того ослабленной экономике Соединенных Штатов. "Да, - ответил он, - но они разорятся первыми". В действительности именно так и произошло. Американская экономика стала разрушаться, всего на несколько шагов отставая от своего противника. Всего на военные расходы с 1949 по 1989 года было израсходовано 8.2 триллиона долларов (в ценах 1982 года). Как отметил один из комментаторов, "Это больше денег, чем потребуется для того, чтобы заменить все созданные человеком машины и структуры по всей стране". (Moris Gleicher, "America In Decline"//Detroit Metro Times, July 24-30, 1991.) Американский капитализм не может просто сократить военный бюджет, поскольку это разрушит всю экономическую систему в целом. Как кто-то однажды сказал, у США нет военной машины, США - это и есть военная машина.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Социализм
Кто говорит общества возрождение
В пост имперском театре жестокости