<<<     ΛΛΛ     >>>   

III. Падежи субъюнкта:

Их можно подразделить на падежи, обозначающие время (когда? в течение какого времени?), падежи, обозначающие место (где, куда, откуда), падежи, обозначающие меру, образ действия и орудие.

Многие понятия, однако, очень трудно определить, и они незаметно переходят одно в другое. Поэтому не приходится удивляться, что существуют значительные различия даже между теми языками, которые в конечном счете восходят к одному и тому же „праязыку“. Падежи представляют собой одну из наименее рациональных частей языка в целом .

ПРЕДЛОЖНЫЕ ГРУППЫ

Читатель, вероятно, уже заметил, что в этой главе я говорю только о так называемых синтетических, а не об „аналитических падежах“, которые состоят из предлога и его дополнения; последние, я думаю, не должны рассматриваться отдельно от любой другой предложной группы. В английском языке to a man „человеку“ так же не является дательным падежом, как by a man „человеком“ не является творительным, a in a man „в человеке“ — местным падежом. Дейчбейн („System der neuenglischen Syntax“, стр. 278 и сл.) выступает как крайний представитель противоположной точки зрения; среди ряда других он приводит примеры на дательный падеж в английском языке: Не came to London „Он приехал в Лондон “, This happened to him „Это случилось с ним “, complain to the magistrate „пожаловаться судье “, adhere to someone „быть сторонником кого-либо “, The ancient Trojans were fools to your father „Древние троянцы были дураками по сравнению с твоим отцом , Не behaved respectfully to her „Он вел себя по отношению к ней почтительно“, You are like daughters to me „Вы мне как дочери“, Bring the book to me „Принеси мне книгу“, I have bought a villa for my son „Я купил для моего сына виллу“, What's Hecuba to him? „Что для него Гекуба?“, It is not easy for a foreigner to apprehend „Это нелегко постигнуть иностранцу “, таким образом, здесь встречаются и предлог to и предлог for, вероятно, потому, что в немецком в большинстве случаев употребляется дательный падеж. Гораздо правильнее признать эти сочетания тем, что они являются в действительности — предложными группами, и избегать термина „дательный падеж“, кроме тех случаев, когда мы находим что-либо сходное с латинским, древнеанглийским или немецким дательным падежом. Любопытно отметить, что, когда Дейчбейн делает ударение на „пространственном дательном падеже“ (der rдumliche Dativ: He came to London), он становится в оппозицию к прежней теории, которая выводила падежи из локальных отношений. Согласно этой теории, дательный падеж считался падежом „покоя“, винительный — падежом „движения — приближения“, а родительный — падежом „движения — удаления“; если же Дейчбейн называет to London дательным падежом, то почему не сказать того же и об into the house „в дом“? Но в таком случае нужно будет признать дательным падежом и нем. in das Haus, несмотря на реальную форму винительного падежа, означающую нечто иное, чем форма дательного падежа в сочетании in dem Haus „в доме“. Если даже выражения I gave a shilling to the boy и I gave the boy a shilling синонимичны, это вовсе не означает, что мы должны применить к обоим один и тот же грамматический термин: man-made institutions „человеком созданные учреждения“ и institutions made by man „учреждения, созданные человеком“ означают одно и то же, но грамматически они не тождественны.

Локальное значение предлога to часто более или менее тускнеет, но это не дает нам оснований говорить о дательном падеже, даже если to полностью лишено локального значения. Подобным же образом и во французском языке, где J'irai au ministre и Je dirai au ministre являются аналогичными, но в соответствующих конструкциях с местоимением дательный падеж употребляется в одном случае и не употребляется в другом: J'irai а lui и Je lui dirai.

Те же соображения остаются в силе и в отношении родительного падежа. Дейчбейн говорит о родительном падеже не только в таких случаях, как the works of Shakespeare „сочинения Шекспира “, но и в случаях типа participate of the nature of satire „иметь общее с сатирическим жанром “, smell of brandy „пахнуть бренди “, proud of his country „горд своей страной “, и, если не ошибаюсь, также в случаях типа the man from Birmingham „человек из Бирмингама “, free from opposition „свободный от оппозиции “ (там же, стр. 286 и сл.). Некоторые грамматисты говорят об „отделении родительного падежа от управляющего слова другими членами предложения“ и при этом имеют в виду такие случаи, как the arrival at Cowes of the German Emperor „прибытие в Каус германского императора“, где налицо просто две параллельные предложные группы-адъюнкты; некоторые даже прибегают к термину „расщепленный родительный падеж“ („Anglia“, Beiblatt, 1922, 207) и приводят примеры типа the celebrated picture by Gainsborough of the Duchess of Devonshire „известный портрет герцогини Девонширской работы Гейнсборо“. Здесь было бы столь же разумно считать by Gainsborough родительным падежом, как и применить этот термин к сочетанию с of. В обоих случаях мы имеем предложные группы и ничего больше.

Что сказали бы английские школьники, если бы их начали учить примерно такому правилу: him в предложении I saw him „Я видел его“ и в сочетании for him „для него“ — дательный падеж, kings в предложении I saw the kings „Я видел королей“ и в сочетании for the kings „для королей“ — винитель­ный, но king в предложении I saw the king „Я видел короля“ стоит в вини­тельном падеже и в сочетании for the king „для короля“ — в дательном? И все же с исторической точки зрения это гораздо больше соответствует действитель­ности, чем псевдоисторическое изложение Зонненшейна.

При нем. lehren дательный падеж от существительного, обозначающего лицо, встречается нередко, а в пассивной конструкции как в Ich wurde das gelehrt, так и в Das wurde mich gelehrt, производит неуклюжее впечатление и заменяется поэтому оборотом Das wurde mir gelehrt.

[Линдли Муррей] „утверждает, что в английском языке существует шесть падежей существительных — шесть различных окончаний без какого-либо изме­нения окончаний — и что английский глагол имеет все наклонения, времена и лица, свойственные латинскому глаголу. Это пример поразительной слепоты и упорства. Он очень педантично переводит латинскую грамматику на английский язык (как и многие его предшественники), воображая, что пишет английскую грамматику; священники приветствуют его, учителя вводят в высшее общество, а английские ученые поддерживают эту потеху“ ( Hazlit t, The Spirit of the Age, 1825, стр. 119).

Нельзя сказать, что значение косвенного дополнения в немецком языке является главным значением дательного падежа. Я подсчитал все случаи употребления дательного падежа на нескольких страницах книги современного немецкого автора и обнаружил, что из 157 случаев только 3 представляли со­бой косвенные дополнения в предложениях, содержащих другое дополнение, а 18 — дополнение к глаголу в предложениях, не имеющих дополнения в винительном падеже.

Нем . Zugehorigkeit, Zusamnnengehorigkeit.

В финском языке нет дательного падежа в собственном смысле этого слова, но „аллатив“, который обозначает движение на что-либо или по направ­лению к чему-либо, часто соответствует индоевропейскому дательному падежу.

Эссив употребляется также в функции приложения, например: lapsena „будучи ребенком“.

Ср . нем . zu etwas werden, дат . blive til noget.

Вместо термина „предикатив“ в некоторых грамматиках употребляется термин „предикативный именительный“. Я не мог удержаться от улыбки, когда, просматривая статью, излагающую ошибки, которые делают школьники в Канзасе, прочел в ней следующее: „Предикативный именительный не в име­нительном; пример: They were John and him. It is me“.

Ср . также „Io non sono fatta come te“ (Rovetta).

Мой основной вывод совпадает с выводом Пауля: „Падежи — это лишь средства выражения, не обязательно являющиеся составной частью каждого языка; падежи, где они имеются, различаются по разным языкам и по разным ступеням развития, и при этом никогда нельзя ожидать, что их функции будут соответствовать постоянным логическими психологическим отношениям“. („Zeitschrift fur Psychologie“, 1910, 114).

Категория числа на первый взгляд кажется очень простой, столь же простой и ясной, как „дважды два — четыре“. Однако при более тщательном рассмотрении мы наталкиваемся на многие трудности как логического, так и лингвистического порядка.

С логической точки зрения очевидное различие проходит между понятиями „один“ и „более чем один“, причем последнее можно подразделить на 2, 3, 4 и т. д.; особым разрядом можно признать „все“; кроме того, существует разряд „предметов“, к которым неприменимы слова „один“, „два“ и т. п., их можно назвать „неисчисляемыми“ (uncountable); правда, часто под этим словом имеется в виду другое — „невозможность (легко) исчислить из-за слишком большого количества“.

Соответствующими синтаксическими различиями будут единственное и множественное число, которые имеют большинство языков; некоторые языки, кроме обычного множественного, имеют двойственное число и очень немногие — даже тройственное.

Таким образом, мы получаем следующие две соотносительные системы:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Местоимения в функции субъюнктов
Все же найти удовлетворительное определение для „абстрактных существительных
Какими являются эти категории чисто логическими
Посвященной различным типам глагола
Придаточного предложения