<<<     ΛΛΛ     >>>   

Итак, корпус собственно фольклорных текстов, в котором мы выделили два основных типа - правила и приметы, представляет собой набор образцов для индивидуальных поступков и интерпретаций, причем последние "копируют" в первую очередь не композицию фольклорных текстов (она может варьироваться) и не семантику (которая во многом зависит от контекста), а именно логику, основанную на представлении о любой ситуации как коммуникативной.

Данное обстоятельство позволяет увидеть, что моделирующая роль рассмотренных нами фольклорных текстов обусловлена скорее не способом преподнесения информации (поучение или предсказание), который отражается в понятии "праг-матическая функция" (хотя он и имеет определенное значение для регулирования поведения), а в первую очередь внутренними прагматическими характеристиками текста, и прежде всего ролью человека в коммуникативном акте, который в тексте описывается.

Иными словами, фольклорные тексты обучают носителей традиции не только конкретным фактам, но - что более важно - и логике мышления, позволяющей человеку свободно ориентироваться в неиссякающем потоке событий и явлений.

Возникает предположение, что коммуникативные принципы организации характерны и для других текстов, создаваемых культурой. Возьмем для примера тексты более развернутые, чем те, что до сих пор рассматривались, - поверья о талисманах - предметах, приносящих счастье, удачу и т.п. В сибирских культурах талисманы окружены обширным полем фольклорных текстов. Мы попытаемся проанализировать лишь часть этих текстов - несюжетные рекомендации по добыванию, хранению и использованию талисманов. У народов Сибири исследователями зафиксировано боль-шое количество текстов этого рода, см. [Шимкевич 1897а, 1897б; Попов, 1949; Николаев, 1964; Цинциус, 1971; Аврорин и Лебедева, 1978; Пелих, 1980; Крейнович, 1987].

Анализ этих текстов приводит к выводу, что они представляют собой описания ситуаций взаимодействия человека с неким персонажем - духом или же самим талисманом, что, в сущности, одно и тоже для носителей традиции: так, например, негидальцы считали, что сингконы (талисманы) появлялись у человека не сами по себе, а посылались духами неба (бога), горы (уйэ) или воды (му) [Цинциус, 1971, с. 178], поэтому человек, владея талисманом, тем самым вступал во взаимодействие с духами; кроме того, сам талисман мог считаться вместилищем вполне самостоятельного духа, заставляющего определенного человека найти и принять этот талисман (см. [Пелих, 1980, с. 19]). В любом случае в текстах не акцентируется, с кем именно взаимодействует человек - с самим предметом или стоящей за ним силой: они сливаются в единый образ партнера по взаимодействию, посылающего человеку удачу в ответ на соблюдение им определенных правил поведения.

Приведем несколько примеров. "В тайге, говорят, можно увидеть летящий над землей пенек, выдернутый вместе с корнем и ветками. Он летит, и порой свист раздается, порой шум. Сверху иногда слышится человеческий голос: "Мэди, та-та-та-та! Сиви, то-то-то-то! Дяви, та-та-та-та!" Ему, говорят, нужно крикнуть: "Дух Скорости! Брось свое древко от гарпуна!" Тогда пенек упадет вместе с корнем. Нужно взять от него сучок и сделать различные застежки - палочки для крепления потяга собачьей упряжки, палочки для крепления носкового ремня лыж. Много делать, говорят, не следует. Нужно сделать столько лыжных застежек, чтобы рассчитать свои силы: одну-две. Крепкие люди делают три-четыре. Эти застежки позволяют бегать с невероятной быстротой" (орочи [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 120]).

"Если пойти в то место, где находится множество змей, то они, свернувшись кольцами, друг на друге лежат. Тогда нивх должен раздеться, снять обувь, снять наколенники и, ступив в дыру, образованную свернувшимися змеями, стоять. Страшно становится. Тогда змеи о его голень трутся и все уходят. После этого он поднимает свою ногу и берет немного земли с того места, на котором стоял. Порвав свою рубашку, завертывает в нее землю. Инау (ритуальные стружки. - О.Х.) настрогав, обертывает ими землю. Это талисманом считая, богатеет"; "Если нивх увидит, как неожиданно треснуло небо, то он должен мгновенно упасть и мгновенно схватить рукой то, что под нее попадется. Он должен успеть встать, пока небо не сомкнулось. То, что он своей рукой захватил, он должен принести, хоть в рубашку завернуть, хоть в инау завернуть, и положить. После того как он так сделает, собак (в дар) убивает. Четное количество убивает. Потом инау с колокольчиками делает. Духам кидает, духов кормит. Когда так сделает, разбогатеет" [Крейнович, 1987, с. 115-116].

Рассмотрим организацию данных текстов. Построен текст как описание цепочки "реплик", которыми обмениваются партнеры по взаимодействию. Эти реплики могут быть представлены знаками различной физической субстанции, однако наиболее часто при их построении используется акциональный код. Тексты содержат в себе два основных блока - описание цепочки реплик и конечную формулу, суммирующую их, подводящую итог тому, о чем говорится в тексте. Рассмотрим последовательно эти блоки.

В тексте может быть представлено различное число реплик, минимальное их количество - две: первая принадлежит либо духу, посылающему человеку талисман - необычный предмет, приносящий богатство и т.п., либо же самому талисману, желающему обрести хозяина. Человек выступает здесь в роли адресата - "избранника". Вторая реплика принадлежит человеку, определенным образом реагирующему на полученное сообщение. Содержание ее может заключаться в том, что человек просто "принимает" сообщение, тем самым "отвечая" на него, - в тексте это обычно выражено в словах "нужно взять (предмет. - О.Х.)", "его берут" (оро-чи [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 119]), либо человек совершает определенные действия над полученным предметом (очищает, заворачивает в бересту или шкуру, прячет в специальном месте) и только тогда приобретает этот предмет в качестве талисмана, т.е. может рассчитывать на помощь с его стороны.

Например: "Порой в беличьем дупле можно найти кусочки различных шелковых или простых ниток. Их следует взять"; "Иногда, бродя по тайге зимой и охотясь на зверя, люди находят в корягах целые кучи личинок мух. Найдя их, орочи берут часть, отрывают клок своей одежды и заворачивают в него" [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 120, с. 119]. У эвенов и эвенков дикий олень-альбинос считался приносящим удачу на охоте и способствующим размножению домашних оленей. "Убив такого оленя, охотник должен был освежевать его один. Не только не переломанные, но даже не поцарапанные кости его, до последней маленькой косточки, должны были до блеска начищаться. Их убирали в специальную суму, сшитую из шкуры этого же оленя, которую, оберегая от всевозможной скверны, возили на специальном олене" [Николаев, 1964, с. 172].

Цепочка из двух вышеуказанных "реплик" является базовой для анализируемых текстов. Последние могут быть более развернутыми за счет включения в них описания других реплик. Во-первых, находке талисмана может предшествовать сообщение, адресованное человеком, желающим добыть талисман. Тактика, к которой прибегает здесь человек, может быть различной - просьба, требование, провокация или нападение, но в любом случае он выступает уже не как пассивный рецепиент, а находится в более активной позиции. Данное сообщение, адресантом которого является человек, может начинать собою цепочку реплик, но может быть и ответом на "знак" партнера - какую-либо необычную ситуацию или явление, например, летящий над землей пенек (орочи [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 120]), встречу с рогатой лягушкой (нанайцы [Шимкевич, 1897а, с. 19]), частое появление орла вблизи жилища (эвенки [Николаев, 1964, с. 173]).

Во-вторых, после описания действий, которые человеку необходимо совершить над полученным талисманом, в тексте может содержаться указание на то, как именно талисман будет помогать человеку (заметим, что в этом случае конечная формула может опускаться). Талисман выступает здесь как податель, а человек - как получатель благ (богатства, удачи на охоте, здоровья и т.п.).

Изложением вышеуказанных "реплик" в основном исчерпывается описание ситуаций взаимодействия человека с партнером, посылающим ему счастье. Число этих реплик может быть различным, в некоторых случаях оно достаточно велико, однако всегда кратно двум, что отражает отношения обмена, существующие между партнерами. Эти реплики подобны ходам в некоей игре; правильный ход помогает человеку выиграть партию.

Кроме этого, в текст может быть включено описание реплик из иного "диа-ло-га" - того, который происходит либо между человеком и объектом его желаний (та-лис-ман, выступающий здесь в качестве посредника, может не упоминаться), либо между самим талисманом, выступающим в роли адресанта, и тем реальным или воображаемым существом, на которое он воздействует и от поведения которого зависит удача человека. Однако обычно образы талисмана и его владельца сливаются в образе адресанта, влияющего с помощью передачи определенных сообщений на поведение рецепиента. Подобным же образом талисман и тот объект, на который он воздействует, могут выступать как единый адресант посылаемых человеку благ.

Итак, мы видим, что анализируемые тексты описывают довольно сложные ситуации взаимодействия, число участников которых всегда больше двух. Однако все действующие лица так или иначе сводятся к двум основным ролям - к партнерам по общению, к отправителю и получателю сообщений. И здесь так же, как в правилах и некоторых приметах, на первом плане оказываются модальные аспекты отно-шений между партнерами: отправитель вкладывает в сообщения, а получатель из-влекает из них прежде всего модальные смыслы, информацию о намерениях, жела-ниях и других эмоционально-волевых интенциях. И именно потому, что модальные смыслы выходят на первый план и, более того, часто являются основным содержанием отправляемых и получаемых сообщений, передача последних с такой легкостью может ограничиваться использованием акционального кода - универсального языка в том мире, где не всем известны значения человеческих слов.

Обратимся ко второй составляющей рассматриваемых текстов - к формуле, суммирующей цепочку реплик. Эта формула, в сжатом виде воспроизводящая основное содержание текста, как бы дублирующая его, строится следующим образом: "Кто- взял (данный предмет), тот обладает тем-то" (например, "убивает зверей совсем без труда", "деньги никогда не переводятся", "становится очень привлекательным для женщин" [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 119-121] и т.п.). Иногда в формулу вводится краткое описание условий, которые необходимо соблюдать владельцу талисмана; обычно оно ограничивается словом "хранить": "Кто взял и хранит, тот...".

Описание предоставляемых владельцу талисмана благ может быть заменено в тексте использованием термина "талисман", например: "Все, кто знает этот обычай, все, кто так хранит, становятся обладателями талисманов" [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 121]. В некоторых случаях термин заменяет собой всю формулу, тогда текст оказывается состоящим из описания одной или нескольких пар реплик и термина, который может стоять как в конце, так и в начале текста. Например: "Когда ходишь по тайге, можешь увидеть перед собой катящуюся большую корягу вместе с корнями. От нее надо взять кусочек. Это тоже талисман"; "Кукушка тоже обладает силой талисмана. Убив кукушку и ободрав ее, ложатся под деревом спать. Спит человек и видит о себе всякие сны - или он разбогател, или страшно разорился, или заболел, или скоро умрет - самое разное видит. Такие сны всегда сбываются" (оро-чи- [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 120, с. 121]).

Итак, формула, суммирующая цепочку реплик, может встречаться как в свернутом виде (термин), так и в развернутом. В последнем случае формула акцентирует внимание, во-первых, на тех действиях, которые необходимо совершить человеку ("взять", "хранить"), и, во-вторых, на том, какой последует на них "ответ". Например: "Кто взял, у того, говорят, деньги никогда не переводятся" [Аврорин и Лебедева, 1978, с. 120]; т.е. и здесь имплицитно присутствует ситуация взаимодействия двух субъектов, отношения между которыми налаживаются при помощи талисмана, посредническая роль которого в формуле также не эксплицирована.

В таком случае оказывается, что термин "талисман" (негид. сингкон, эвенск. ыджык, орочск. эдехэ, нивхск. hиур, нганас. койка и др.) означает не только данный конкретный предмет, но, главным образом, саму ситуацию взаимодействия, которая становится возможной при наличии у человека этого предмета. Называние оказывается здесь присвоением имени не предмету, а особому виду отношений между партнерами по общению. Мы полагаем, что это справедливо и в отношении других народных терминов, которые рассматривались в данном исследовании, в частности, терминов, которыми обозначаются правила, приметы, вещие сны; очевидно, область значений этих терминов - не столько конкретные виды фольклорных текстов, сколько особые формы взаимодействия человека с окружающей реальностью, которые описываются в этих текстах.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Столько моральная оценка человеческих поступков
Правило может мотивироваться предельно абстрактно
Фольклор

Приметы