<<<     ΛΛΛ     >>>   

22 марта 1518 г . король подписал грамоты об организации экспедиции: Магеллану и его товарищам предоставлялось исключительное право плавания в открытые ими страны на шесть лет; Магеллан имел право получать двадцатую часть всех доходов со вновь открытых земель; если будет открыто больше шести островов, то с любых двух он мог брать себе одну пятнадцатую всех прибылей. Дальнейшие распоряжения короля ставили Магеллана под контроль испанских наблюдателей — главным инспектором армады назначался знатный дворянин Хуан де Картахена.

Португальские агенты, несмотря на тайну, окружавшую экспедицию   2 , узнали о ней. Король Маноэль принимал все меры, чтобы сорвать планы испанцев. Ходили слухи о возможном покушении на Магеллана. А в это время Магеллан старался изо всех сил по возможности лучше снарядить экспедицию. Пять кораблей, выделенных королём для Магеллана, были в очень плохом состоянии.

Тайный португальский агент с удовлетворением доносил Маноэлю: «Корабли очень ветхи и покрыты заплатами. Я побывал на них и заверяю ваше высочество, что не решился бы плыть на них даже до Канарских островов».

Настойчивость Магеллана победила все козни португальских агентов и испанских чиновников, из зависти чинивших ему разнообразные препятствия. Под его личным наблюдением был произведён капитальный ремонт кораблей, набраны команды, заготовлено необходимое снаряжение и продовольствие. В последний момент португальским агентам удалось всё же навредить путешественникам: часть продуктов, а главное мука, оказалась гнилой, это выяснилось уже в пути, тогда, когда ничего нельзя было уже исправить.

Наконец, 20 сентября 1519 г . Магеллан приказал поднять якоря. Пять кораблей, четырём из которых не суждено было вернуться на родину, вышли в открытое море. Впереди шёл флагманский корабль «Тринидад», за ним следовали «Сан-Антонио», «Консепсион», «Виктория» и «Сантьяго». На всех кораблях в далёкий путь отправилось около 265 человек.

Среди них были люди разных национальностей, различного происхождения и разных характеров. Как потом показало путе- {56} шествие, среди офицеров мало оказалось верных и твёрдых спутников, гораздо больше и лучше поддержали Магеллана простые матросы, сумевшие стойко переносить все лишения долгого пути.

Один из спутников Магеллана присоединился к нему почти накануне отплытия, почти против воли Магеллана (он появился с рекомендательными письмами от весьма влиятельных лиц, которым Магеллан не мог отказать) и был зачислен на корабль в качестве «сверхштатного», ибо все командные посты были уже полностью укомплектованы. Он стал затем самым близким другом и даже историком путешествия Магеллана. Это был итальянец Антонио Пигафетта, небогатый дворянин, молодой искатель приключений, надеявшийся в далёких странах добиться славы и богатства.

С самого начала путешествия Пигафетта вёл подробный дневник; известно, что по возвращении на родину он передал его императору Карлу V, и больше этот дневник никто не видал, до сих пор его дальнейшая судьба неизвестна. Сохранилось лишь краткое описание путешествия Магеллана, написанное Пигафеттой, и эти записи вместе с другими очень немногими сохранившимися документами помогли узнать о том, с каким трудом, ценой каких усилий и страданий удалось впервые обогнуть земной шар.

Большим достоинством дошедшего до нас дневника является полная искренность его автора; он не пытается ничего скрыть, приукрасить поступки свои и своих товарищей; поэтому читатель может сам судить о поведении Магеллана и его спутников, об их алчности и жестокости, проявлявшихся по отношению к туземцам. Но эти записи свидетельствуют также и о мужестве, силе {57} воли, таланте и ясном уме Магеллана, храбрости и стойкости его лучших спутников.

Пигафетта пишет не обо всём одинаково подробно, часто он уделяет больше всего внимания незначительным мелочам, поразившим его воображение, а о важных событиях и фактах или совсем ничего не говорит, или упоминает вскользь; об очень многом судит совсем

Магелланов пролив. (Карта Пигафетты.)

неправильно, подчас преувеличивает бескорыстие своего героя — Магеллана; но все эти недостатки не лишают его записи их главного достоинства — свидетельства очевидца, по-своему честного и искреннего.

Продолжим наш рассказ о путешествии.

Магеллан предусмотрел, казалось, всё то, что должно было способствовать благополучному исходу путешествия. Во время бурь волны могут разметать лёгкие судёнышки в разные сто- {58} роны, и тогда, затерянные среди темноты и безбрежных пространств, капитаны потеряют друг друга из вида, и всей экспедиции придёт конец. Магеллан разработал целую систему световой сигнализации, которая в плавании полностью оправдала себя.

Но самая большая опасность, грозившая успеху экспедиции, заключалась в том, что испанцы, капитаны трёх кораблей, завидовали Магеллану и не хотели подчиняться португальцу. Они тайно составили заговор против Магеллана. Во главе заговора стоял капитан Хуан де Картахена. Он открыто дерзил командиру и не исполнял его распоряжений. Магеллан знал, что если не обращать внимания на подобные нарушения дисциплины, то его приказы в дальнейшем не стали бы исполняться совсем. На одном из совещаний Магеллан арестовал непокорного капитана. Испанцы, затаив злобу, приутихли.

Корабли, оставляя за собой просторы Атлантического океана, постепенно приближались к берегам Бразилии и после долгого плавания встали, наконец (13 декабря), на якорь в бухте Санта-Люсия (Рио де Жанейро). Эта местность всех очаровала. Щедрой и великолепной была природа. Туземцы, ещё не познавшие всей жестокости европейцев, встречали мореплавателей радушно и гостеприимно. Быстро завязался оживлённый обмен. Кормчий Хуан Карвалью, который ещё раньше бывал в этих местах, учил своих спутников особенно прибыльно торговать с туземцами. Он даже составил специальный тариф, чтобы при обмене повыгодней обмануть туземцев. За крючок для рыбной ловли испанцы получали полдюжины кур, за маленькое зеркальце — огромную корзину прекрасной рыбы, «столько рыбы, сколько хватило бы на прокормление десятка людей», за дешёвый гребешок — пару гусей. А Антонио Пигафетта умудрился лишь за одного короля из колоды карт получить шесть кур. В этой гостеприимной бухте испанцы наслаждались отдыхом и набирались сил после утомительного плавания. Но дальше оставаться здесь было нельзя. Магеллан торопился к югу. После тринадцатидневного пребывания в заливе корабли, пополнив запасы пресной воды и продовольствия, поплыли дальше — на юг, вдоль оберега Южной Америки.

Магеллан старался не упускать из вида земли. Стояла нестерпимая жара, свежие продукты портились, приходилось питаться сухарями, взятыми в Испании. Аристократы-испанцы, враждебные Магеллану, искусно старались разжечь недовольство. Среди матросов распространялись слухи, будто Магеллан, продавшись португальскому королю, задумал погубить всю экспедицию.

10 января 1520 г . кормчий «Тринидада» закричал, что берег поворачивает на запад. Магеллан и Пигафетта, определив широту, убедились, что корабли находятся на 35° ю. ш., т. е. примерно в том месте, где, по данным карты, которую Магеллан изучал в архиве португальского короля, лежит столь желанный {59} пролив (на карте был указан 40° ю. ш.). Неужели эта широкая полоса воды, уходящая на запад, достигает Тихого океана и является дорогой к островам Пряностей? Приняв все меры предосторожности, Магеллан три дня исследовал побережье. Вода в «проливе» оказалась пресной. Теперь уже не было никаких сомнений, что это огромная река. Путешественники оказались в устье реки Параны, названной в 1516 г . Ла-Платой испанцем Сомсом, погибшим здесь в сражении с индейцами. Один из кораблей Магеллана две недели продолжал своё разведывательное плавание. Оба берега были суровы и пустынны. Изредка где-то вдали поднимались к небу струйки дыма, но ни селений, ни людей нигде не было видно. Разведка подтвердила, что «пролив» оказался обычной рекой. Это известие очень огорчило Магеллана. Он понял, что моряки, плававшие здесь раньше и утверждавшие, что они нашли пролив, заблуждались. А это значит, что Магеллан все свои планы построил на ошибке своих предшественников. Но Магеллан не сдался, он не дал почувствовать никому из спутников, что вёл флотилию, основываясь на ошибочных данных, и что теперь он уже больше не знает, где лежит пролив. Несмотря на постигшее его разочарование, Магеллан приказал плыть дальше: если не здесь, так дальше должен быть этот пролив, и он его найдёт.

Новая водная поверхность, уходящая далеко на запад, — и новое разочарование. Впереди лежат совершенно неведомые земли. Тёплое время года кончилось, и с каждым днём погода становилась суровей. Изменилась и природа: нет уже больше ни тропических растений, ни сочных плодов, ни гостеприимных зелёных заливов. Однообразны и скудны безлюдные песчаные отмели, пустынные скалы, голые берега, наводящие тоску своей неприветливой сыростью. Только неуклюжие пингвины и тюлени вносили что-то живое в этот безотрадный ландшафт. То и дело поднимались бури. Волны так трепали старые корабли, что трещала бортовая обшивка. Ночью не помогала даже хитроумная сигнализация. Однажды буря разметала все корабли в разные стороны, и в течение трёх дней капитаны не могли найти друг друга. С юга постоянно дул резкий холодный ветер. И вдруг 24 февраля флотилия подошла к какому-то широкому, уходящему далеко в материк заливу. Магеллан вновь обретает надежду. Может быть, здесь проход, который приведёт его к Молуккским островам? Но и здесь все поиски оказались безрезультатными (Магеллан оказался в заливе Сан-Маншас). Скалы со всех сторон окружают залив. Корабли снова плывут на юг. Холод всё усиливается. Матросы с трудом управляются с парусами. Дальше идти нельзя. Надо искать места для зимовки. 31 марта флотилия вошла в удобную бухту, названную Магелланом гаванью Сан-Хулиан, и бросила якоря. Уже тогда, как свидетельствует запись в одном документе, Магеллан решил, что умрёт или доведёт до конца задуманное предприятие. Как только матросы высадились {60} на берег, Магеллан приказал уменьшить пайки. Предстояла долгая зимовка, и было неизвестно, смогут ли участники экспедиции найти в окрестностях какую-нибудь пищу. Эта разумная мера вызвала среди некоторых матросов, подстрекаемых капитанами-испанцами, открытое возмущение. Опираясь на недовольных, Хуан де Картахена, освободившийся из-под ареста, и его сообщники в ночь на 2 апреля подняли бунт.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Пишет никитин
Сказкин С. Книга для чтения по истории Средних веков истории 2 государства
Московское правительство очень скоро увидело русское государства
Одновременно с забастовкой печатников в париже разразилась стачка подмастерьев пекарей
Дальнейшая жизнь палисси вплоть до его ареста в 1588 г