<<<     ΛΛΛ     >>>   

Между Россией и другими славянскими странами происходили оживлённые сношения. Посланцы с Балканского полуострова появлялись в Москве — из Белграда, Филиппополя, Адрианополя, Скопле, Охрида, Тырнова, Силистрии, Афона, Стамбула и других мест. Обычно путь из Москвы на Балканский полуостров шёл через украинские земли, Молдавию и Валахию или по Дону и далее через Азовское и Чёрное моря.

Иноземцы, выехавшие из Молдавии и южнославянских стран, находили в Москве радушный приём; с другой стороны, и русские люди приезжали туда; например, известный дворянский публицист Иван Пересветов служил при дворах венгерского, польского, чешского королей и молдавского воеводы.

Устанавливались связи Русского государства и с балтийскими государствами. Без выхода к Балтийскому морю Русское государство не могло непосредственно торговать с западноевропейскими государствами. В Новгород издавна привозились иноземные товары, в том числе знаменитые фландрские сукна. Но эта торговля находилась в руках ганзейских купцов. Ливонские власти, Швеция и Ганза всячески стремились помешать выходу к морю Русского государства. Владычество Ливонского ордена и Швеции в Прибалтике создавало постоянную военную опасность для Русского государства.

В 1482 г . Иван III в устье реки Наровы выстроил каменную крепость и назвал её своим именем — Ивангородом. Одновременно с этим русское правительство установило дружественные {393} отношения с Данией, давней соперницей Ганзы, Швеции и Ливонии. Иван III неоднократно посылал своих послов в Копенгаген. Датское же правительство находило нужным обучать своих агентов, отправляемых в Москву, русскому языку и просило русское правительство найти для них учителей. В 1493 г . с Данией был заключён союзный договор, направленный против Ганзы, Швеции и Литвы.

Усиление Русского государства очень беспокоило Ливонский орден. Его представители пытались обратиться за помощью к папе римскому, чтобы организовать крестовый поход на Русь, однако в этот момент папский престол был заинтересован в сближении с Русским государством. На свой страх и риск вмешавшись в русско-ливонскую войну * (1500—1503) на стороне Литвы, орден потерпел страшное поражение у крепости Гельмед и вынужден был обязаться выплачивать ежегодную дань за Юрьевскую землю, принадлежавшую ещё киевским великим князьям.

Борьба за выход к Балтийскому морю при Иване IV (1533—1584).

Россия была заинтересована в установлении прочных экономических и культурных связей с более развитыми государствами Западной Европы. Польша, Литва и Ливония, боявшиеся усиления Русского государства, по-прежнему чинили всякие препятствия всем попыткам России наладить эти отношения. Проезд через владения этих государств был сопряжён с всевозможными затруднениями. Искусных мастеров и опытных военных, нанявшихся на русскую службу, не пропускали к русским границам.

Но прежде чем начать войну с западными соседями, необходимо было обезопасить свои восточные границы. Для этого Иван IV должен был разгромить Казанское, Астраханское и Крымское ханства. Пользуясь сильной поддержкой Турции, татарские ханы постоянно нападали на русские владения, уводили огромный «полон», разоряли и уничтожали население. С взятием (1552) Казани и Астрахани (1556) непосредственная угроза на Востоке была ликвидирована; весь волжский путь целиком перешёл под власть Русского государства, и купеческие караваны могли беспрепятственно следовать в Каспийское море. Оживлённая торговля с восточными странами, откуда шли шёлк, шёлковые и бумажные ткани, пряности и другое, делала Москву уже международным торговым центром.

Одновременно с обеспечением границ на востоке Иван IV не забывал и о том, что на западе Россия должна выйти к морю. Он правильно считал это насущной задачей Русского государства.

В 1553 г . англичане, тщетно пытавшиеся проникнуть северным путём к заманчивым, сулящим несметные барыши восточным рынкам, впервые прибыли в Россию через Белое море. Английские купцы понимали, как выгодна для них торговля с Русским государством. Они настойчиво стремились упрочить эту тор- {394} говлю, а также добиться проезда по Волге и Каспийскому морю в восточные страны.

Англо-русская торговля была выгодна и для русских.

Уже в 1555 г . в Москву прибыло первое официальное английское посольство во главе с Ченслером, Киллингвортом и Греем. В обратный путь вместе с ними отправился русский посол Осип Непея с русскими товарами на 20 тыс. фунтов стерлингов. Непея был принят в Лондоне с невиданным почётом. Для того чтобы облегчить себе борьбу за выход к Балтийскому морю, Иван IV стал настойчиво добиваться у английской королевы Елизаветы заключения политического союза между обоими государствами. Однако английское правительство, заинтересованное только в русском рынке и в путях на Восток через территорию Русского государства, не пошло на предложения Ивана IV о политическом союзе.

Русские послы всякий раз, когда поднимался этот вопрос, встречали в Лондоне холодное «непонимание». В 1570 г . Иван IV с присущей ему прямотой презрительно писал Елизавете: «у тебя мимо тебя люди владеют и не токмо люди, но мужики торговые, и о наших государских головах и о частях и землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своем девическом чину как есть пошлая девица» (т. е. обыкновенная женщина. — Прим. ред.) . Со свойственной ему проницательностью Иван Грозный отметил господство в политике внешних торговых интересов и зависимость королевской власти от «торговых мужиков».

Однако английское правительство слишком было заинтересовано в торговых связях с Русским государством, чтобы обижаться на прямолинейность Ивана IV. За время с 1553 г . и до конца столетия Елизавета обменялась с Иваном IV и его преемниками 98 письмами.

С каждым годом число английских кораблей, приходивших в Белое море и пристававших в Холмогорах   1 , увеличивалось.

Тем не менее связи через замерзающее на долгие месяцы Белое море не могли удовлетворить растущих экономических и культурных запросов Русского государства.

В 1558 г . Иван Грозный попытался мирным путём разрешить балтийский вопрос, добиваясь у Ливонского ордена права свободной торговли через прибалтийские порты. Ливонские власти хитрили, изворачивались, но упорно не соглашались. Вопреки стремлению большинства бояр начать войну с Крымским ханством и отвоевать южные степные просторы, Иван IV наметил иную задачу — решительную борьбу за Балтику. В январе 1558 г . русские войска перешли ливонскую границу. Так началась знаменитая Ливонская война, а вместе с ней и сложнейшая дипломатическая борьба не только всех прибалтийских государств — {395} Польши, Швеции, Дании, северогерманских городов, но и Англии, Испании, Франции, Голландии, Австрии. Слишком важной позицией на Балтийском море была Прибалтика, чтобы Швеция, Польша, Дания, Германия спокойно могли отнестись к присоединению и её к Русскому государству. Со своей стороны русское правительство справедливо считало, что прибалтийские земли, некогда входившие в состав Киевской Руси, по праву должны входить в состав русского государства. Русские дипломаты говорили папскому послу А. Поссевино: «Та лифляндская земля издавна прародителей их государских... и доныне та земля в его государской державе, а к королевству польскому и государству литовскому она не подлежала... и для того (государству русскому) всея моя земли поступиться невозможно». Раздираемая внутренними противоречиями, Ливония не могла оказать сопротивления. В 1560 г . русские войска овладели уже Нарвой, Дерптом (Тарту), Мариенбургом, Феллином и подходили к Ревелю (Таллин). Теперь уже иностранные корабли могли идти за русскими товарами прямо в русский порт Нарву. Возможность покупать товары непосредственно у русских купцов привлекала всё больше и больше английских, голландских, шотландских, французских, северогерманских купцов. Одних голландских кораблей приходило ежегодно в Нарву от 200 до 300. Из Германии купцы приезжали из Гамбурга, Висмара, Данцига (Гданска), Аугсбурга, Нюрнберга, Лейпцига и других городов.

Появление русских на Балтийском побережье вызвало за границей большое волнение. Польско-литовское государство, Швеция и даже Дания активно выступили против России. Польско-литовское государство приняло Ливонию под своё покровительство, Ревель отдался под власть Швеции, а остров Эзель — Дании. Шведские корабли стали захватывать купеческие корабли, идущие в Нарву. Польский король Сигизмунд-Август предъявил Ивану IV ультиматум.

С другой стороны, северогерманские города, вытесняемые Англией с международных рынков, были заинтересованы в новом источнике товаров. Представители Любека на рейхстагах и съездах германских князей восторженно отзывались о выгодах русской торговли. Германские же князья были очень обеспокоены усилением Русского государства. В 1570 г . рейхстагу был представлен целый трактат под названием: «О страшном вреде и великой опасности для великого христианства, а в особенности германской империи и всех примыкающих королевств и земель, как скоро московит утвердится в Ливонии и на Балтийском море».

Автор этого сочинения, оставшийся для нас неизвестным, давал довольно точный прогноз возможностей Русского государства: «Всего же опаснее то обстоятельство, что многие правительства доставляют московитам опытных кораблестроителей, знающих морское дело, искусных в сооружении гавани, портов, {396} бастионов и крепостей; затем оружейных мастеров, которым хорошо знакомо Балтийское море, его течения, гавани и прочее. Все эти сношения Европы с царём придали ему мужество; теперь он стремится стать господином Балтики; достигнуть этого ему будет нетрудно, во-первых, ввиду изобилия корабельного леса в России, железа для якорей и различных других материалов для снастей и парусов, сала, дёгтя и пр. Его страна изобилует населением, и он легко наберёт людей для экипажа. Русские крепки, сильны, отважны и, наверное, будут отличными мореходами».

Не менее яркую характеристику Русскому государству дал известный гугенот Юбер Ланге, который писал около этого же времени: «Московский государь захватил почти всю Ливонию, взял города Нарву и Дарбат [Дерпт — Юрьев, ныне Тарту — Прим. ред. ]. В Любеке снаряжают флот на средства саксонских городов для оказания помощи ливонцам. Но это не больше, как подготовка лёгкой победы Мосхуса [латинское название московского царя — Прим. ред. ]. Он собирает от 80 до 100 тысяч конницы [таких больших армий на Западе в это время не бывало — Прим. ред. ]. Король польский остаётся праздным зрителем этой трагедии. Но Мосхус выбьет из него эту лень, если займёт Ливонию, потому что Литва, Пруссия и Самогития граничат с ней. Да и не похоже, чтобы властитель московский успокоился. Ему 20 лет, он с малого возраста упражнялся в оружии. В недавнее время он жестоко напал на шведского короля, который только ценою больших денег смог купить себе мир. Если суждено какой-либо державе в Европе расти, так именно этой».

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Иезуиты ухитрялись делать
Времени под индией понимали вообще страны востока
Говорил так
Либо к этой выразительной характеристике критика налогового гнёта во франции
Отпало старое представление об исключительном положении земли во вселенной