<<<       >>>   

«Первый мир — исторический, о его устроении и управлении повествует Ветхий завет; второй — моральный и аллегорический, о нем повествует Новый. Третий — апагогический, то есть ведущий ввысь: о его устроении не знает никто, кроме того, кто вошел в него» (Бицилли 1995 [1919]: 152).

40 Как известно, полностью работа Оригена сохранилась только в весьма вольном латинском переводе Руфина (397—398 гг.). Но как раз та часть работы Оригена (2 гл. IV части, т. е. IV,2, 4 — 2,13 или IV,11—20 в русском переводе), где он излагает свою герменевтическую систему понимания Священного Писания, сохранилась в греческом варианте (который обычно считают оригинальным), включенном в «Филокалии» (2 половина IV в.) св. Василия Великого (Ке-сарийского) (брата Григория Нисского) и св. Григория Богослова.

4 * Ориген. О началах IV,16O (IV,2,9); ??,14? (IV,2,7); IV,14O (IV,2,8).

42 Августин. О Граде Божием XVIII, 1.

4 3 Цит. по: Kelley 1998: 99.

44 См.: Бицилли 1995 [1919]: 150—152, 220 сн.

40

в) История-знание

В соответствии с античной традицией в Средние века «историю» по-прежнему не рассматривали в качестве самостоятельной области знания. В лучшем случае, как и в античности, «историю» в очень узком смысле (как разъяснение текстов древних авторов) иногда включали в «грамматику», открывавшую список «семи изящных искусств» (например, у Августина, Кассиодора, Исидора Севильского) 45 . Исключения были весьма немногочисленны. Так, в VII в. византийский автор Феофилакт Симокатта предварил свою написанную в риторической манере «Историю» аллегорическим диалогом между «царицей» Философией и ее дочерью Историей, но и у него история — это все еще литературный жанр, сопоставляемый с поэзией 46 .

В эпоху итальянского Ренессанса эта античная традиция активизируется, постижение «истории» снова связывается с изучением текстов, прежде всего античных авторов. Восстанавливается традиция присоединения «истории» к «грамматике». Например, около 1450 г. Томмазо Парентучелли, секретарь папской курии и основатель Ватиканской библиотеки, составил по просьбе Козимо Медичи список книг, которые должны находиться в первой публичной библиотеке, основанной Медичи в 1441 г. во Флоренции при монастыре св. Марка. В этом «перечне Парентучелли», который был весьма популярен среди гуманистов в качестве списка «рекомендованной литературы», приводится в том числе список книг, необходимых для «изучения светских наук, то есть грамматики, риторики, истории и поэзии» 47 . По существу этот же принцип использовал Анжело Поли-циано в своем «Панэпистемоне» (1491 г.), включив историю в раздел «рациональной философии» наряду с грамматикой, диалектикой, риторикой и поэтикой (легко заметить, что список предметов у По-лициано в этом разделе в основном совпадает с «тривиумом»).

При сохраняющемся доминировании «текстового» значения «истории» существенно изменились прагматические параметры этого рода литературы, связанные с понятиями «пользы» и «функций» исторических сочинений. В эпоху античности одной из основных функций истории было накопление социального опыта, который можно было использовать в социальной практике, т. е. формирование социальных и моральных образцов поведения (паттернов, выра-

4 5 См.: Шамурин 1955—1959, 1: 42.

46 Феофилакт Симокатта. История 3—5. 4 ? Цит. по: Глухое 1992: 149.

41

жаясь современным научным жаргоном). В свою очередь в эпоху христианского Средневековья накопление сведений о социальной реальности определялось совершенно иными целями. Стремление познать человеческую природу и устройство социального мира выступало не столько в качестве конечной цели, сколько в качестве инструмента, способа познания божественной реальности, Промысла Божьего (об этом подробнее см. т. 2). Такая установка несколько ослабевает в период позднего Средневековья, когда под влиянием томизма постижение божественной реальности стало мыслиться возможным в первую очередь через постижение созданной Богом природы. Это несколько ослабило теологический интерес к знанию о социальном мире в эпоху Ренессанса и позволило вернуться к изучению социального мира и человека как таковых, вне непосредственной связи с божественной реальностью.

В трудах итальянских гуманистов XV в., уже постоянно говорится о пользе истории (исторических текстов): об этом писали Леонардо Бруни, Помпоний Лет, Пьер Паоло Верджерио, Лоренцо Балла, Полидор Вергилий, Гварино Веронский и многие другие 48 . Впрочем, даже в XV в. представления гуманистов о «пользе» истории были все еще весьма расплывчатыми. Так, Леонардо Бруни в прологе к своей упомянутой выше работе «Двенадцать книг по истории народа Флоренции» говорит о пользе чтения исторических трудов: 1) для приобретения навыков хорошего стиля; 2) ввиду воспитательной ценности истории; 3) вследствие того, что «разумному человеку приличествует знать», как возникла его родина, какое прошла развитие и какие судьбы ее постигли; 4) наконец, потому, что знание истории «дает величайшее удовольствие» 49 .

Как и в античности, прагматические параметры «истории-текста» реализовались в эпоху Средневековья в некоторых конкретных требованиях, предъявлявшихся к содержанию исторических текстов, которые снова условно можно разделить на метод (каким образом), предмет (о чем) и время (когда).

1. Метод (каким образом)

Постепенно совершенствовалась работа с источниками, на которые опирались авторы исторических текстов 50 . В дополнение к традиционным «свидетельствам очевидцев», хроникам и предшествующим историческим сочинениям постепенно начали использовать архивные документы — сначала монастырей, затем папской кан-

48 Эти высказывания цитируются, например: Kelley 1998: 189—190.

49 Цит. по: Ваинштейн 1964: 242.

50 См.: Гене 2002 [1980]: 126—137.

42

целярии и, наконец, первых государственных «светских» архивов. В XV в. в Италии возникает так называемая «эрудистская» школа в историографии, основателем которой был Флавио Бьондо. «Эрудиты» (Помпоний Лет, Тристан Калько, Бернардо Джустиниани и некоторые другие) впервые занялись кропотливым собиранием фактов, документов, памятников письменности и материальной культуры по истории античности и Средневековья.

 <<<       >>>   

4 реальности
1 колумна
4 сервантес
Они автоматически заносятся в разряд историй
Составленная из описаний национальных историй