<<<     ΛΛΛ     >>>   

255-

Было ли достигнуто действительное единство, во имя которого господствующий класс в восточных провинциях отказался от своих политических привилегий и защищал верой и правдой режим империи? Было бы неправильно утверждать, что Римская империя представляла какое-то сплошное единообразие, что совершенно исчезли всякие местные различия, что окончательно были подавлены сепаратистские течения, что новый римский народ без остатка поглотил старые этнические различия. Такого единообразия и обезличивания история никогда не знала. Но при сохранении ряда различий в частностях, несомненно, создалось единство в основном — в производственных отношениях, в классовой структуре общества, и местные различия и особенности только позволяют отчетливее видеть основную тенденцию к созданию единого типа социальных отношений во всей империи.

«Общественные отношения в провинциях все больше и больше приближались к общественным отношениям в столице и в Италии. Население все больше и больше разделялось на три класса, составлявшихся из самых разнообразных элементов и национальностей: богачи, среди которых было немало вольноотпущенных рабов (см. Петроний), крупных землевладельцев, ростовщиков, или то и другое вместе, вроде дяди христианства Сенеки; неимущие свободные — в Риме их кормило и увеселяло государство, в провинциях же им предоставлялось самим заботиться о себе; наконец, огромная масса рабов».*

Ярким внешним выражением этого процесса было превращение терминов «эллины>, «римляне» («ромеи»), «египтяне» из этнических в классовые, возникновение внутри прежних этнических и племенных групп делений по классовому принципу, подчеркиваемых различиями в культе и даже в языке (Египет, Сирия, Фригия).

Римская империя разрушала древневосточные и первобытно-общинные земельные отношения в восточных провинциях. Вместо «царской», храмовой или общинной земли в Египте, Малой Азии, Фракии появляется мелкая и крупная частная собственность на землю. Передача значительных земельных территорий в ведение городов (itoXitixt) y.ojpa), появление обширных императорских земельных владений и частных латифундий в короткий срок разрушили земельную общину, державшуюся тысячелетиями, и ускорили процесс классовой дифференциации. Этот процесс, понятно, не везде был доведен до полного завершения. Во Фракии еще в III в. сохранялись наряду с городскими территориями и крупными частными владе-

* Ф. Энгельс, Бруно Бауэр и раннее христианство, К.Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 606.

236

ниями сельские общины, выступающие как отдельные административные единицы. В Египте уже не было общинной собственности на землю, но сохранялась общинная организация, служившая одним из средств контроля над выполнением повинностей населения. В Галатии, в горных районах Исаврии или Писидии, у фракийских горцев, у арабских племен Сирии сохранились значительные пережитки первобытно-общинного строя; даже в наиболее развитой провинции Азии имеются следы дорийских и доэллинских общественных учреждений. В этом заключалось своеобразие этих провинций, сыгравшее некоторую роль впоследствии в процессе формирования феодализма на Востоке.

Для процесса уравнивания населения империи в отношении его социального строя немалое значение имело то обстоятельство, что в административно-судебной практике римские власти признавали деление только на граждан и неграждан. При таких условиях старые сословные деления, где они сохранились, теряли реальное содержание и превращались в более или менее почетные звания. Менодора в Силлиуме (Памфилия) при раздачах населению назначала различные суммы лицам, принадлежащим к разным категориям — члены буле, граждане (Силлиума), парэки и т. д. В Египте различные категории населения признавались официально, и «Гномон идиолога» регламентирует их обязанности перед фиском. Но со временем эти различия стираются.

Одновременно начинает рушиться грань и между гражданами и негражданами, по мере того как число граждан возрастает, а реальное содержание привилегий римского гражданства все более суживается. В римских юридических текстах II—III вв. все чаще появляется классовое деление на honestiores и humiliores (параллельно встречаются altiores, po-tentiores, которым противопоставляются также tenuiores). Хотя первоначально honestiores обозначало людей, занимавших какие-либо магистратуры (honos), этот термин стал применяться к лицам, вообще отличавшимся знатностью и богатством; поскольку эти лица входили в сословие (ordo) декурионов, различие между honestiores и humiliores совпадало с различием между ordo и plebs (Dig. XLVII, 18, 2: honestior'y противопоставляется plebeius), и стала возможной юридическая квалификация привилегий honestiores. Ряд текстов в «Дигестах» устанавливает разные наказания за одни и те же преступления, в зависимости от того, принадлежит ли преступник к honestiores или humiliores. В этом отношении текст, например, Dig. XLVIII, 19, 38, напоминает древневосточные кодексы. Характерно, что в числе наказаний для honestiores не раз фигурирует конфискация (иногда частичная) имущества, но не для humi-

257

liores. Категории honestiores и humiliores прочно входят в законодательство с III в., когда римское гражданство, дарованное всему свободному населению, потеряло по существу свое социальное содержание.

Одним из обстоятельств, содействовавших упразднению старых общественных условий жизни, была перетасовка, перекраивание провинций, особенно в Малой Азии и Сирии, учреждение судебных округов (conventus iuridici) без учета старых этнических и административных делений. Поскольку провинции не совпадали с прежними границами полиса, государства, народности, создавалось новое объединение интересов на почве только территориального единства.

Конечно, старые узы, связывавшие людей между собой, рвались нелегко. Финикийцы, сирийцы вдали от родины организуют свои землячества,сохраняют организационные связи с родиной, составляют надписи на родном языке или двуязычные. Особенно устойчивы и консервативны были культовые связи. Но именно здесь особенно ярко выразилась нивелирующая роль Римской империи.

Потребность в мировой религии, которая соответствовала бы новому порядку вещей, привела к синкретизму, смешению греко-римских культов с восточными, к соединению в одном многоименном божестве функций многих племенных божеств. Последние «жили лишь до тех пор, пока существовали создавшие их народности, и падали вместе с ними... Старые боги пришли в упадок; этой участи не избегли даже римские боги, скроенные по узкой мерке города Рима».* Старые восточные боги, получившие новые атрибуты, вышли за пределы своей родины, и почитатель Митры, или Савазия, или иного крупного восточного божества мог на чужой стороне найти его храм и культовую организацию. Но эти новые синкретические божества ила старые боги, оторвавшиеся от породившего их народа или племени, приняв характер мировых богов, недостаточно отразили процесс разложения старых общественных отношений. Изида, пользовавшаяся и вне Египта повсеместным почитанием как владычица небесная, оставалась все же по своим культовым традициям египетской богиней. Митра, культ которого Кюмон проследил в самых отдаленных уголках Римской империи, все же сохранил многие специфические черты персидской религии; Ренан поэтому был неправ, утверждая, что одно время трудно было решить, на чьей стороне будет перевес в борьбе за превращение в единую религию империи—на стороне митраизма или христианства. Христианство, также возникшее на Востоке и

*Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах. К. Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 67*.

258

на основе восточной религии—иудаизма, с самого начала имело в своем учении и организации залог победы над митраизмом и прочими древними религиями, так как оно самым решительным образом порвало с прошлым, отвергло различия между людьми и тем самым стало наиболее соответствовавшим условиям того времени дополнением к мировой Римской империи.

Новые религии, и в первую очередь христианство, содействовали ликвидации старых общественных отношений. Известную роль здесь сыграл также императорский культ. Существовавшие на Востоке xoivi, во-первых, дали возможность переключить на службу императорскому культу стремление сохранить какую-то видимость самостоятельности. Koivov Ви-финии или Азии или Панэллинский союз, эти уродливые суррогаты общественной|жизни, помогли вытеснить из быта и даже из воспоминаний то реальное содержание, каким некогда была заполнена политическая жизнь этих стран. Кроме того, поскольку основной объект деятельности xoivi, различавшихся главным образом по имени, был один и тот же — императорский культ, они также (несмотря на соперничество между ними иной раз) служили элементом, объединяющим разные провинции общим культом и единообразной формой организации. Они поэтому могли послужить базами, на которых созидались христианские митрополии.

Романизация восточных провинций, т. е. их органическое слияние с империей, протекала в форме эллинизации. В этом отношении продолжался процесс, начавшийся вместе с завоеваниями Александра Македонского. Его внешним выражением было господство на Востоке греческого языка как языка официального, языка образованного общества, языка литературного.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Можно было ввести обычное римское провинциальное управление
Во многом с ней сходная провинция понт
10 границы провинции азия
Украшение городов востока римляне
Единственная большая надпись в этом роде ogis 529