<<<     ΛΛΛ     >>>   

Потребность в мировой религии, которая соответствовала бы новому порядку вещей, привела к синкретизму, смешению греко-римских культов с восточными, к соединению в одном многоименном божестве функций многих племенных божеств. Последние «жили лишь до тех пор, пока существовали создавшие их народности, и падали вместе с ними... Старые боги пришли в упадок; этой участи не избегли даже римские боги, скроенные по узкой мерке города Рима».* Старые восточные боги, получившие новые атрибуты, вышли за пределы своей родины, и почитатель Митры, или Савазия, или иного крупного восточного божества мог на чужой стороне найти его храм и культовую организацию. Но эти новые синкретические божества ила старые боги, оторвавшиеся от породившего их народа или племени, приняв характер мировых богов, недостаточно отразили процесс разложения старых общественных отношений. Изида, пользовавшаяся и вне Египта повсеместным почитанием как владычица небесная, оставалась все же по своим культовым традициям египетской богиней. Митра, культ которого Кюмон проследил в самых отдаленных уголках Римской империи, все же сохранил многие специфические черты персидской религии; Ренан поэтому был неправ, утверждая, что одно время трудно было решить, на чьей стороне будет перевес в борьбе за превращение в единую религию империи—на стороне митраизма или христианства. Христианство, также возникшее на Востоке и

*Ф. Энгельс, Людвиг Фейербах. К. Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 67*.

258

на основе восточной религии—иудаизма, с самого начала имело в своем учении и организации залог победы над митраизмом и прочими древними религиями, так как оно самым решительным образом порвало с прошлым, отвергло различия между людьми и тем самым стало наиболее соответствовавшим условиям того времени дополнением к мировой Римской империи.

Новые религии, и в первую очередь христианство, содействовали ликвидации старых общественных отношений. Известную роль здесь сыграл также императорский культ. Существовавшие на Востоке xoivi, во-первых, дали возможность переключить на службу императорскому культу стремление сохранить какую-то видимость самостоятельности. Koivov Ви-финии или Азии или Панэллинский союз, эти уродливые суррогаты общественной|жизни, помогли вытеснить из быта и даже из воспоминаний то реальное содержание, каким некогда была заполнена политическая жизнь этих стран. Кроме того, поскольку основной объект деятельности xoivi, различавшихся главным образом по имени, был один и тот же — императорский культ, они также (несмотря на соперничество между ними иной раз) служили элементом, объединяющим разные провинции общим культом и единообразной формой организации. Они поэтому могли послужить базами, на которых созидались христианские митрополии.

Романизация восточных провинций, т. е. их органическое слияние с империей, протекала в форме эллинизации. В этом отношении продолжался процесс, начавшийся вместе с завоеваниями Александра Македонского. Его внешним выражением было господство на Востоке греческого языка как языка официального, языка образованного общества, языка литературного.

Не следует, однако, упускать из виду, что «романизация», «эллинизация» означают не односторонний процесс усвоения «варварами» греко-римской культуры, а взаимопроникновение греко-римской и восточных культур. Это можно проследить даже в судьбе латинского и греческого языков, которые оказали громадное взаимное воздействие дрзгг на друга. Дело не только в том, что чисто латинские идиомы проникают в греческий язык (например, евангельское крухт'мкч SoOvai—буквальный перевод, «калька» с лат. орегат dare) и обратног а в том, что живой греческий язык, как это видно из надписей и папирусов, обогатился и «засорился» до такой степени латинизмами и барбаризма-ми, что под его воздействием и литературный язык далеко ушел от своего классического прообраза; возникла поэтому школа аттицистов, стремившаяся возродить чистоту литературного аттического языка. Переводы Библии на греческий язык («Сеп-туагинта», Симмах, Акила, Теодотион) ввели не только восточные слова и обороты в греческий язык, но и обогатили его но-

259

выми понятиями и образами. А получившая быстрое распространение христианская литература на греческом языке не только внесла новые арамеизмы в греческий язык, но и создала новые литературные жанры, распространила в массах религиозные идеи, сложившиеся из элементов восточных религий, главным образом иудейской. Филон Александрийский унаследовал аллегорический метод толкования понятий от стоиков; но свои философские труды он изложил в форме экзегетических комментариев к Библии, несомненно, идя при этом по пути, проложенному еврейскими мидрашами.

Восточная эсхатология и апокалиптика широко распространились в греко-римском мире не только в виде христианской и иудейской литературы, но и в ряде языческих произведений. Восточная астрология стала прочным достоянием греко-римской культуры. Многочисленные дошедшие до нас «магические» папирусы показывают самое причудливое смешение различных восточных и греческих религиозно-магических представлений. Герметическая литература, гностические религиозно-философские спекуляции представляют сочетание египетских и других восточных элементов с греческой мифологией и богословием. Греческая образованность приняла под влиянием Востока новый вид. Возникшее во II в. христианское богословие не только стремилось к слиянию с греко-римской философией путем усвоения идей греческих идеалистических систем, но и само оказало на него сильнейшее воздействие. Христианские школы в Александрии и Антиохии стали центрами, откуда шло проникновение христианского богословия в греческую философию. Порфирий, вышедший, как и Ориген, из неоплатоновской школы Аммония, пишет (у Евсевия, НЕ VI, 19), что Ориген, став христианином, «в своих воззрениях на общественные дела и богословие оставался эллинствующим, приспособляя к эллинским взглядам чуждые им мифы». Но и Порфирий, оставаясь язычником и неоплатоником, по существу усвоил многие идеи христианского богословия, и если Ориген был «эллинствующим», то Порфирия и других платоников, несмотря на их ненависть к христианству, можно считать «христианствующими». Недаром и сложилась легенда, будто Порфирий был некогда христианином.

Эллинизация Востока не была полной. Как раз в период империи создается грандиозная литература Талмуда и мидрашей на новоеврейском и арамейском языках. В Сирии создается своя письменность и христианская литература на сирийском языке. В Египте возникает коптская письменность. Арабские языки сохранили свою самобытность. Но сохранение местных языков у«народов древней культуры не означает, что эти народы не были втянуты в процесс смешения и уравнивания народов

260

Римской империи. Сирийская литература была прежде всего христианской, т. е. ее содержание определялось религиозной идеологией, типичной именно для империи, а не для Сирии в отдельности. То же относится и к коптской литературе. Евреи, хотя они искусственно старались отгородиться от ненавистного Рима и его «языческой» культуры, все же испытали сильное влияние не только греческого и латинского языков, но и греческих философских идей, римского права, христианского богословия. Мало того, восточная литература оказалась хранительницей античных традиций в период раннего средневековья, что определило в значительной мере расцвет восточной культуры периода халифата и то громадное влияние, какое оказала арабская и арабско-еврейская образованность на средневековую Европу.

Уравнивание провинций и Италии, смешение восточных и западных культур не было последовательным прямолинейным процессом, и результаты его были различны в зависимости от исходного пункта, от конкретных исторических условий.

Главное же, единообразие общественного и политического строя, устанавливавшегося в Римской империи, отнюдь, конечно, не означало социального единства. Напротив, оно означало возникновение открытых классовых противоречий там, где до включения в состав империи еще существовал, в большей или меньшей степени разложения, первобытнообщинный строй, и обострение классовых противоречий в тех областях империи, которые имели за собой длительную историю, наполненную классовой борьбой. В период империи происходит концентрация земельных и денежных богатств в руках немногих — в Ахайе, в Египте, в Македонии, в Азии. Обезземеленные крестьяне попадали в полную зависимость от землевладельцев. В городах масса населения бедствовала. Организация империи отдалила, но не разрешила кризис рабовладельческого общества.

Одновременно с объединением государства шел распад рабовладельческого строя. И вот здесь сказаласьнеравномерность общественного развития. В то время как малоазиатские провинции пережили после крушения эллинизма новый подъем, позволивший господствующему классу упрочить на время свои позиции, Эллада, вошедшая в период эллинизма в полосу тяжелого кризиса, не могла выйти из него и после включения в состав новой мировой державы. Отсталые страны — Галатия, Фракия, внутренние районы Малой Азии—поднялись на новую, высшую ступень социального и экономического развития и не успели еще растратить производительные силы, в то время как Египет с его тысячелетней культурой в результате римского господства пришел в упадок.

261

В III в., когда империя переживает тяжелый кризис, восточные провинции оказываются в основном мало задетыми. Экономические возможности западных провинций были близки к концу, так как внутренний рынок исчез, а варварская периферия была источником тревог и беспокойства. Между тем города Малой Азии сохранили торговые связи с культурными странами Востока, а Северное и Восточное Причерноморье продолжали оставаться для них источником сырья, рынком сбыта и в некоторой степени оплотом против варварских нашествий.

Таким образом, реформы Диоклетиана, окончательно превратившие империю в полицейско-бюрократическое государство, Пыли неизбежным завершением противоречивого процесса развития, упразднившего разнообразные политические формы античного рабовладельческого общества и создавшего новую организацию его классового строя. Вместе с тем было подготовлено и разделение империи на западную и восточную части, которые пошли по разным путям в силу различия их предшествующего экономического развития. Изучение восточных провинций Римской империи в период принципата подводит к пониманию различия исторических судеб Восточной и Западной Римской империи. Это должно стать предметом специального исследования.

15 марта 1946 г.

СПИСОК СОКРАЩЕНИИ

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Население эфеса белох исчисляет в 225000
Очевидно
Восточные провинции римской империи в iiii вв
О македонии сведения еще более скудны