<<<     ΛΛΛ     >>>   

Будущие границы всегда были и остаются самым болезненным моментом проблемы. Поскольку ни одна нация не может править другой против ее воли, границы должны отражать распределение населения в том виде, в каком оно существует на данный момент. К сожалению, однако, реальная картина весьма сложна. Не говоря даже о взаимных подозрениях, необходимо помнить, что как израильтяне, так и палестинцы считают территорию между рекой Иордан и морем своей исторической родиной; как израильтяне, так и палестинцы связывают свое национальное и личное самосознание с исторической значимостью их родины, и многие из них просто не готовы идти на компромисс в отношении своих исторических прав. Каждая из сторон полагает, что обладает исключительным правом, которое противоречит и сводит на нет притязания другой. Таким образом, любая попытка осуществить демаркацию границ по той или иной причине – стратегической, национальной или религиозной – неизбежно затронет болезненный нерв. Чувствительность обеих сторон в этих вопросах настолько велика, что даже простая формула решения могла бы стать поводом для нового конфликта.

В стратегическом плане Израиль беспокоят его передовые линии обороны, которые должны начинаться у реки Иордан, чтобы успокоить страхи перед возможным нападением на «узкие бедра» страны. Палестинцы же делают упор на национальный фактор и приводят в качестве аргумента демографическую ситуацию на Западном берегу и в секторе Газа, где даже после проводимой правительством блока «Ликуд» политики интенсивного заселения евреями девяносто процентов населения тем не менее составляют палестинцы. Ни у кого не вызывает сомнения, что святой город Иерусалим почитаем представителями всех религий. Он – сердце израильского народа, объект молитв, мечтаний и надежд на возрождение после тысячелетий изгнания, но он так же свят для христиан и для мусульман. В Иерусалиме происходили события, ставшие центральными для трех монотеистических религий и оказавшие воздействие на каждую из них, тем самым способствуя возникновению и укреплению тесных связей между верующими и святыми местами.

И это верно не только в отношении Иерусалима, но и многих других мест в Израиле, стране, где паломникам есть куда стремиться.

Данное обсуждение не ограничивается только эмоциями, символами и историческим наследием. Я не верю в бессмысленный лозунг «Иордания – это Палестина!», который избегает признания палестинской проблемы национальной и закрывает путь к мирному решению вопроса. Вместе с тем с чисто национальной точки зрения невозможно игнорировать тот факт, что большинство жителей Иордании – палестинского происхождения, и это может стать причиной как волнений внутри королевства, так и роста нестабильности во всем регионе.

К тому же (как будто всего сказанного недостаточно) нам необходимо постоянно принимать во внимание один из наиболее животрепещущих объективных факторов нашего горячего региона – проблему воды. Вода движется под землей, не показывая свое присутствие создателям карт любых времен, из чего следует неизбежный вывод: обычный территориальный раздел являет собой упрощенный и ведущий в тупик подход. Бессмысленно проводить какие-либо границы, не договорившись прежде всего о характере этих границ.

Нам нужны мягкие, а не жесткие, непроницаемые границы. Нам нужны границы, а не стены. Нет необходимости отгораживаться друг от друга стенами, которые в любом случае не укрепляют суверенитета ни той, ни другой стороны. Моисей, Иисус и Мухаммед не стали бы читать писания Гуго Греция, мыслителя XVII века, введшего концепцию «суверенитета» в юридический, историко-дипломатический и политический лексикон. На пороге XXI века нам надо укреплять не суверенитет, а прежде всего положение человечества – обеспечивать прямое общение людей и приспосабливать местные реалии к целям будущего.

Мягкая граница по определению открыта для взаимного передвижения. Как мирские, так и религиозные соображения вынуждают обитателей священной земли – иорданцев, палестинцев и израильтян – позволять свободное перемещение людей, мыслей и товаров. С экономической точки зрения это наилучший способ развития широкомасштабного туризма; это единственный способ объективно решить проблему распределения воды; это наиболее эффективный путь развития сельского хозяйства и промышленности, способных успешно конкурировать на мировых рынках.

Мягкие границы выгодны и с религиозной точки зрения, поскольку только так можно обеспечить свободный доступ всем верующим ко всем святым местам и молельням, где они могли бы обращаться к Богу и испытывать духовное возвышение. Настаивая на сохранении статуса Иерусалима как единого города под израильским контролем, государство Израиль полностью отдает себе отчет в значении святого города не только для иудеев, но также для мусульман и для христиан. Израильтяне единодушны в том, что Иерусалим, оставаясь под политическим контролем Израиля, должен быть открытым для всех верующих, независимо от вероисповедания и национальности. Возможно, здесь мы имеем дело с современным контекстом старинного предсказания о том, что население Иерусалима будет жить в городе без стен. Стена, которую султан Сулейман воздвиг на основании стены царя Ирода, будет по-прежнему служить украшением Старого Иерусалима, но она не станет препятствием для тех, кто захочет посетить любое место святого города. И радостные звуки молитв в исполнении кантора-иудея, муллы-мусульманина и христианского хора будут вечно звучать в Иерусалиме. То же самое относится и ко всем остальным святыням в стране. Нигде в мире не найти государства, подобного Израилю, где так много оружия и так много святых мест оказались рядом на столь маленьком участке земли.

Теперь перед нами стоит задача, которую можно выразить девизом: «Меньше оружия, больше веры».

Мягкие, открытые политические границы облегчат достижение соглашения и помогут ему выстоять в трудные времена. Мягкие границы будут выгодны и со стратегической точки зрения. Соглашение в Кэмп-Дэвиде и мирный договор между Израилем и Египтом никогда не стали бы реальностью, если бы эти два государства не договорились демилитаризовать Синайский полуостров, что дало стратегические выгоды обеим сторонам: Израиль не мог допустить присутствия египетской армии в Синайской пустыне, как это было накануне шестидневной войны; для Египта же было неприемлемо нахождение там израильской армии, как это случилось после войны. В результате соглашения создалась объективная ситуация, успокоившая страхи и той и другой стороны. Демилитаризация Синайского полуострова устранила один из основных факторов, приведших к шестидневной войне, и один из наиболее ощутимых ее итогов.

Впечатляющие результаты мирных соглашений между Израилем и Египтом весьма поучительны: оказывается, демилитаризация наилучшим образом отвечает потребностям и желаниям обеих сторон. Этот урок поможет политикам в определении будущего Иудеи, Самарии и сектора Газа. Демилитаризация этих областей (за исключением израильских районов безопасности, как было договорено в Кэмп-Дэвиде, хотя они пока отсутствуют на карте) стала бы оптимальным решением, гарантирующим выполнение минимальных требований каждой из сторон.

Структура

Характер мягких границ предполагает согласие не только по вопросу о базовой безопасности, но и о политической структуре, которую необходимо создать в обсуждаемых районах. В этом смысле наиболее приспособленной к реально существующим ограничениям и возможностям региона представляется иордано-палестинская конфедерация Для решения политических вопросов и иордано-палестино-израильский союз типа Бенилюкса для целей экономического развития; иными словами, необходимо построить дом, в котором экономическая триада будет крышей, а двусторонняя основа – полом. Я более двадцати лет поддерживал идею иордано-палестинской конфедерации, которая, развившись созрев, могла бы стать оптимальным решением для всех трех заинтересованных сторон – иорданцев, палестинцев и израильтян, – обеспечив каждой из них возможность жить в мире и процветании, не принося в жертву свои взгляды и убеждения. Именно на этой идее могла бы основываться соглашение о политических переговорах.

Конфедерация является той структурой, которая наилучшим образом позволит и хашимитскому королевству, и палестинскому образованию жить вместе в мире, не ослабляя друг друга. Пережив столько войн, конфликтов и вспышек терроризма, не требуется большого воображения, чтобы убедиться в ценности такого подхода. Неужели необходимо дожидаться насилия? Неужели кровопролитие – обязательное условие политического решения? Нет, предотвращение конфликта – это нечто большее, чем лечение.

У иорданцев и палестинцев нет иного выбора, кроме сосуществования друг с другом. Новая политическая структура должна адекватно отражать сложившуюся демографическую ситуацию, которая в настоящее время вынуждает обе стороны находиться под одной политической крышей. Немало палестинцев проживает в Иордании и, с разрешения Правительства, даже занимает официальные посты; большинство палестинцев, проживающих на территориях, имеет иорданские паспорта, а некоторые даже получают заработную плату от казначейства королевства. Различия между иорданским и палестинским народами проистекают не из культурных, религиозных, традиционных или этнических источников. Их разделяют искусственно созданные исторические барьеры и политические события. За фасадом национальной специфики иорданцев и палестинцев, отражающей то, что их различает и разделяет, скрываются общие истоки, объединяющие их.

Мягкие границы означают отсутствие необходимости держать армии в непосредственной близости от границ, как это принято у государств с жесткими границами. Таким образом, в иордано-палестинской конфедерации армия располагалась бы к востоку от реки Иордан, и Западный берег был бы демилитаризован, дав Израилю возможность адекватно отреагировать на предъявляемые ему территориальные требования, поскольку такое решение фактически обеспечивало бы Израилю необходимую стратегическую глубину. Условия демилитаризации и совместного надзора за ее проведением могли бы стать предметом обсуждения сторонами в целях укрепления взаимного доверия и предотвращения ситуаций, угрожающих стабильности мирного развитая.

Заявление о готовности создать иордано-палестинскую конфедерацию способствовало бы притоку новых сторонников этой идеи, ранее находившихся в оппозиции. Ее поддержало бы множество людей и в Иордании, и в лагере палестинцев, и в Израиле, хотя бы для того, чтобы не допустить существования самостоятельного палестинского государства в Иудее, Самарии и секторе Газа. Перспектива создания такого государства была бы с недовольством, явным или скрытым, встречена иорданцами и столкнулась бы с ожесточенным сопротивлением израильтян, не говоря уже о сомнении, высказываемом и той и другой стороной: а, собственно, сможет ли вообще самостоятельное палестинское государство существовать и развиваться на столь маленькой и полной проблем территории? И наоборот, конфедерация, вполне приемлемая для израильтян (поскольку не предполагает образования самостоятельного палестинского государства), может показаться более рациональным решением иорданцам (по той же самой причине) и более разумной – палестинцам (так как влечет за собой явное принятие во внимание территориального аспекта перманентного решения проблемы).

Против слова «конфедерация» нередко высказывается тот или иной аргумент семантического или квазисемантического характера. В частности, некоторые израильтяне считают, что поскольку эта концепция означает некий ковенант между двумя независимыми государствами, то иордано-палестинская конфедерация в свою очередь означала бы существование отдельного и независимого от хашимитского королевства палестинского государства. Однако такая интерпретация не отражает истинную природу конфедерации. Чтобы более полно понять суть конфедерации, ее необходимо сравнить с понятием федерации.

Федерализм – это концепция, ставящая политическую организацию на основе географической децентрализации политической структуры и ее деятельности. Федеративное государство состоит из автономных региональных государств, обладающих собственными представительными институтами, которые и обеспечивают внутреннюю связь между федерацией и демократией. Федеративное государство отличается от обычного тремя основными аспектами: высокой степенью автономности регионов, равным статусом и властными полномочиями регионов, закрепленными в постоянной конституции государства, и формированием центрального правительства таким образом, чтобы в нем были представлены различные регионы.

Отличие федерации от конфедерации наблюдается и в официальном статусе местного законодательства: в первом случае местные законы подчинены федеральным, поскольку суверенитетом обладает только федеральная структура (короче говоря, члены федерации получают только то и в том объеме, что дает им центральная власть); во втором – прямо противоположная ситуация: положения федеральных законов приобретают юридическую силу в результате соглашений с членами конфедерации, которые обладают собственным суверенитетом, а сами федеральные законы имеют силу только до тех пор, пока не противоречат местным законам. Обладая большей, чем в федерации, независимостью, субъекты конфедерации, как и в федерации, передают функции национальной безопасности и международных отношений исключительно в ведение центрального правительства. Гельветическая конфедерация – Швейцария – просуществовала пять столетий, являя собой ковенант не столько с государствами, сколько с кантонами. Кантоны имеют значительную автономию, однако во всем мире швейцарское государство представляют дипломаты, подчиняющиеся исключительно центральному правительству конфедерации, равно как и министр обороны, стоящий во главе дисциплинированной и боеспособной швейцарской армии.

Часть палестинцев, безусловно, согласна с Ясиром Арафатом в том, что конфедеративное устройство можно считать приемлемым решением, но только после объявления о создании палестинского государства – пусть даже, как говорят, «всего на пять минут». Если мы придем к согласию в выборе наиболее подходящей структуры, мы можем снова запустить остановленные часы.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Шимон Перес. Новый Ближний Восток истории Ближнего Востока 4 секторе
Иордано палестинская делегация впоследствии разделилась на две
На международное сообщество людей
Шимон Перес. Новый Ближний Восток истории Ближнего Востока 11 востоке
Остановить наступление пустыни регионе использовать