<<<     ΛΛΛ     >>>   

41 В феврале 1917 г. было всего 3,5 тыс. полицейских, которые были вооружены
устаревшими японскими винтовками, да несколько казачьих рот, почему-то без
нагаек. См.: Мартынов Е. И. Царская армия в февральском перевороте. Л.: Штаб
РККА, Научно-уставной отдел, 1927. С. 207.
42 «Казаки бездействуют. Они лишь шагом проходят сквозь толпу, некоторые смеются.
Толпа в восторге, кричит: Ура! На ура казаки кивают головами, кланяются.
Полиция негодует. Так же безобразно почти в это же время вел себя взвод казаков
на Васильевском Острове, не желая разгонять толпу, шедшую к Николаевскому мосту.
Пехота рассеяла ее. Так же бездействовали казаки вечером на углу Невского и
Литейного, где был митинг. Они лишь осторожно проезжали сквозь толпу. Толпа
была в восторге». См.: Спиридович А. И. Великая война и Февральская революция.
1914–1917 гг. Нью-Йорк: Всеславянское Изд-во, 1962. С. 86.
43 Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели. Т. 2. Революция и Россия. Берлин: Изд-е
Ольги Дьяковой и Ко., 1921. C. 116.

62

волюции Россия осталась без полицейских институтов44. Старая
система обеспечения правопорядка была ликвидирована, новая
не возникла.

27 февраля толпы разгромили тюрьмы, освободили и политических
заключенных, и уголовников. Начавшиеся в столице
погромы тюрем продолжились в губерниях. Их легализовала
всеобщая амнистия. Только в Петрограде число выпущенных из
тюрьмы составило примерно 10 тыс. человек45. На свободе оказались
десятки тысяч уголовников. Последствия произошедшего
для правопорядка в стране нетрудно себе представить46.

В разгул преступности внесла свою лепту дезорганизованная, неконтролируемая,
но вооруженная армия. По улицам столицы бродили
толпы солдат, дезертировавших с оружием. Из воспоминаний
известного петроградского адвоката Н. Карабчевского: «Кто-то,
кого-то расстреливал в Шувалове; где-то пьяные солдаты проткнули
штыком мирно возвращавшегося домой присяжного поверенного;
кого-то бросили живым в прорубь и он утонул... Убийства, то здесь,
то там, совершались ежедневно, и при свете дня, и в ночную пору, и
уже никого не удивляли, оставаясь безнаказанными».

В Петрограде наряду с общегородской милицией создавались
заводские отряды, не подчиняющиеся городскому руководству,
независимые от центра районные отряды милиции. Потеряв на

44 Пайпс Р. Русская революция. В 3 кн. Кн. 1. Агония старого режима. 1905–1917.
М.: Захаров, 2005. С. 426, 427.
45 Никитин Б. В. Роковые годы. М.: Издательский дом «Правовое просвещение»
2000. С. 5.
46 «То обстоятельство, что Министерство Внутренних дел – другими словами,
все управление, вся полиция, – осталось совершенно неорганизованным, сыграло
очень большую роль в общем процессе разложения России. В первое время
была какая-то странная вера, что все как-то само собою образуется и пойдет правильным,
организованным путем. Подобно тому как идеализировали революцию
(“великая”, “бескровная”), идеализировали и население. Имели, напр., наивность
думать, что огромная столица, со своими подонками, со всегда готовыми к выступление
порочными и преступными элементами, может существовать без полиции,
или же с такими безобразными и нелепыми суррогатами, как импровизированная,
щедро оплачиваемая милиция, в которую записывались профессиональные воры
и беглые арестанты. Всероссийский поход против городовых и жандармов очень
быстро привел к своему естественному последствию. Аппарат, хоть кое-как, хоть
слабо, но все же работавший… Отсутствие хорошо организованной полицейской
силы и безусловно преданной правительству силы военной парализовали его». См.
Набоков В. Д. Временное Правительство // Архив русской революции. В 22 т. Т. 1.
М.: «Терра»: Политиздат, 1991. С. 39, 62.

дежду на защиту со стороны государственных органов правопорядка,
жители пытались сами обеспечить охрану домов. В этих
условиях говорить о соблюдении каких-либо гарантий справедливого
суда не приходилось. Массовым стал самосуд – убийство
подозреваемых на месте задержания.

«До конца февраля – начала марта 1918 г. Наркомат внутренних
дел последовательно проводил курс на ликвидацию сохранившихся
штатных органов милиции и замену их негосударственными вооруженными
формированиями. Так, на ходатайство Пензенского
губернского исполкома от 22 февраля 1918 г. увеличить финансирование
штатной милиции НКВД РСФСР ответил категорическим
отказом, специально подчеркнув, что «институт милиции продолжает
существовать лишь временно, до введения общей обязательной
повинности по несению охраны», и предложил «работать в
направлении предстоящей ликвидации штатной милиции»47.

К лету 1918 г. новая власть стала осознавать, что в стране, лишенной
системы, обеспечивающей правопорядок, наладить нормальную
жизнь невозможно. Съезд представителей губернских
советов, проходивший в Москве в конце июля – начале августа
1918 г. одобрил резолюцию, в которой говорилось: «Признавая
невозможным всеобщее вооружение всего населения в настоящий
момент крайнего обострения классовой борьбы как в городе,
так и в деревне и ощущая общую нужду на местах в постоянном
аппарате для поддержания революционного порядка... съезд признает
необходимым организацию советской рабоче-крестьянской
милиции»48. Но создание работающей милиции в условиях начинавшейся
гражданской войны и политических препятствий привлечению
специалистов, работавших в полиции старого режима,

– задача трудно разрешимая. Мешала не только нехватка профессионалов,
но и уничтожение при погромах картотеки, утрата
агентуры. Между концом февраля 1917-го и осенью 1918 г. власть
была неспособна восстановить правопорядок.
47 Малыгин А. Я., Мулукаев Р. С. Предисловие // Милиция России. Документы
и
материалы. 1917–1999. Т. 1. Саратов, 2001. С. 4.
48 Вестник Народного комиссариата внутренних дел. 1918. № 20. С. 11. Цит. по:
Малыгин А. Я., Мулукаев Р. С. Предисловие // Милиция России. Документы и материалы.
1917–1999. Т. 1. Саратов, 2001. С. 5.

64

§ 3. Безвластие

Власть между февралем 1917 и осенью 1918 годов полупризрачна,
эфемерна. Орган власти, сохранявший в конце февраля –
начале марта 1917 г. легальное основание влиять на развитие событий,
– Государственная Дума. Но Дума была избрана на сословной
основе. Политические ориентации большинства депутатов
не совпадали с настроениями петроградской улицы. Войска шли
к зданию Думы, чтобы выразить ей поддержку. Сюда приводили
задержанных чиновников старого режима. Но руководство Думы
управлять развитием событий было не способно. Из мемуаров
Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко: «27 февраля,
то есть в первый день переворота, неизвестно по чьему распоряжению,
солдаты Петроградского гарнизона начали производить
аресты, и одним из первых приведенных в Думу арестованных
сановников старого режима был Председатель Государственного
Совета И. Г. Щегловитов. Он был приведен ко мне группою
солдат, мне совершенно неизвестных, кажется Преображенского
полка, если память не изменяет мне, и когда я, пораженный этим
произволом, для которого не сделано было никакого распоряжения,
пригласил И. Г. Щегловитова пожаловать ко мне в кабинет,
солдаты наотрез отказались выдать его мне, объяснив, что они
отведут его к Керенскому или в Совет Рабочих Депутатов. Когда
я попробовал проявить свой авторитет и строго приказал немедленно
подчиниться моему распоряжению, то солдаты сомкнулись
вокруг своего пленника и с самым вызывающим, дерзким видом
показали мне на свои винтовки, после чего, без всяких обиняков,
Щегловитов был уведен неизвестно куда»49.

Безвластие, отсутствие надежной опоры толкало Временное
правительство к союзу с Петроградским советом, в большой степени
отражавшим настроение улицы. Цена была высока. Принятые
под давлением Совета решения демонтировали институты
государственности не только в центре, но и на местах, там, где по
инерции они еще могли работать.

49 Родзянко М. В. Государственная Дума и февральская 1917 года революция // Архив
русской революции. В 22 т. Т. 6. М.: «Терра», Политиздат, 1991. С. 66.

Временное правительство распустило полицию, отправило в
отставку губернаторов50. Хаос и безвластие уже были реальностью
в Петрограде и Москве. Затем они распространялись по всей России.
Советы становились механизмом, парализующим попытки
обеспечить порядок51. Однако, как показали июньские события
1917 г., в критических ситуациях и Петроградский совет не смог
найти ни одного полка, готового его защищать52.

Между февралем 1917 г. и осенью 1918 г. говорить о наличии
государственной власти не приходится. Стояли здания, привычно
ассоциирующиеся с властью, в высоких кабинетах сидели чиновники,
но в их подчинении не было структур, обеспечивающих
контроль за положением в стране, охрану границ, сбор налогов.
У них не было инструментов принуждения, позволяющих добиваться
исполнения законов, распоряжений.

В первую очередь безвластие проявлялось в районах, населенных
национальными меньшинствами: 6 декабря 1917 г. (по новому
стилю) о независимости объявила Финляндия, 11 декабря

– Литва, 12 января 1918 г. – Латвия, 22 января – Украина, 24 февраля
– Эстония, 22 апреля – Закавказье, 3 ноября – Польша.
Процесс дезинтеграции государства не ограничился национальными
окраинами. Дело было даже не в лозунге: «Вся власть
Советам!», дающем основание советам разных уровней, вплоть
до волостных, вести себя как независимое правительство. У Пет

50 Когда премьер-министра князя Львова попросили назначить новых губернаторов
и уездных представителей власти вместо снятых правительством, он ответил: «Это

– вопрос старой психологии. Временное правительство сместило старых губернаторов,
а назначать никого не будет. В местах выберут. Такие вопросы должны разрешаться
не из центра, а самим населением…». См.: Милюков П. Н. История второй
русской революции. М.: РОССПЭН, 2001. С. 61.
51 Р. Пайпс следующим образом описывает события тех дней: «Корнилов, в очередной
раз приняв решение восстановить порядок, приказал вывести из казарм войска
и выставить артиллерию. На этот раз его осадил Исполком, утверждавший, что толпу
можно успокоить средствами словесного убеждения. Из Исполкома позвонили
в Генеральный штаб с просьбой отменить приказания Корнилова. Затем Корнилов
встретился с представителями Исполкома. Последние приняли на себя ответственность
за восстановление порядка, и Корнилов отменил отданные ранее приказы и
велел войскам не выходить из казарм». См.: Пайпс Р. Русская революция. В 3 кн.
Кн. 2. Большевики в борьбе за власть. 1917–1918. М.: Захаров, 2005. С. 92.
52 «День 4-го июля была та дата, когда Совет мог воочию убедиться, что у него уже
нет ни одного солдата: в Петрограде не было войск, а была солдатская толпа, и она
не подчинялась». См. Никитин Б. В. Роковые годы. М.: Издательский дом «Правовое
просвещение», 2000. С. 42.
рограда, позже у Москвы не было аппарата, позволявшего контролировать
ситуацию на местах. В губерниях не обращали внимания
на поступающие из центра директивы, объявляли о своем
праве принимать решения по любому вопросу.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Торжество национально-государст веннической идеологии в 80-е годы могло выступить лишь как
чем в деревне
Это есть ее частная собственность
Связывающей все беды современного общества с частной собственностью