<<<     ΛΛΛ     >>>   

И там, и там их дела сначала шли далеко не блестяще. Хотя Сардиния договором 509 г. до н. э. признавалась карфаген­ским владением, реально пунийцы всем островом не владели. Недаром карфагеняне еще много лет боролись с сардами. Еще до битвы нри Гимере сын Магона Гасдрубал потерпел поражение и Сардинии и пал в битве ( lust . XIX , 1, 6). Его брат Гамилькар, ставший его нреемпиком, не смог завершить дело брата, ибо вскоре во главе в.ойска двинулся в Сицилию, где и погиб у Ги-меры. Возможно, что гибель Гасдрубала возродила надежды некоторых эллинов, как, например, Аристагора, который в на­чале восстания ионийцев нротив персов советовал восставшим, вместо того чтобы бороться с нерсидским царем, покинуть Ми лет и переселиться на Сардинию ( Her . V , 124). После Гимеры пунийцы возобновили наступление в Сардинии и в це­лом действовали уснешно, хотя до конца остров так и не по­корили ( Diod . V , 15). Под властью Карфагена оказалось побе­режье, а также южная и западная часть внутренних районов острова. От территории свободных сардов карфагенские владе­ния отделялись системой креностей, напоминающей римский нал, с башнями, стенами и другими многочисленными прегра­дами [417, с. 137].

В Африке война, которую, вероятно, в конце VI или в на­чале V в. до н. э. вели пунийцы, также оборачивалась сначала неудачно ( lust . XIX , 1, 3), так что онн были вынуждены даже снова нлатить дань ливийцам ( lust . XIX , 1, 4). Однако после ' iHO г. до н. э. они возобновили наступление на ливийцев. Юстин ( XIX , 2, 1—4) приписывает успехи внукам Магона — Гимилькону, Гисгону и Ганнону (сыновьям павшего в Сицилии 47

Гамилькара) и Ганнибалу, Гасдрубалу и Сафону {сыновьям его брата Гасдрубала). По словам историка, эти полководцы, в то время правящие карфагенянами, воевали с маврами, сражались с нумидийцами и, разбив афров, заставили их отказаться от дани, которую те получали от карфагенян. Представляется вполне справедливым мнение исследователей, связывающих именно с этими событиями, которые, видимо, надо датировать около 475—450 гг. до н. э., создание африканских владений Карфагена [106, с. 86; 319, с. 85; 313, т. Т, с. 463; 398, с. 225-227]. В первой половине V в. до и. э. власть этого города распространяется на всю западную часть Северной Африки вплоть до Геракловых Столпов.

Возможно, именно в это время пунийцы выводят на эти территории свои новые многочисленные колонии, которые были и опорными пунктами, помогающими удерживать в повинове­нии подчиненных, и рынками, через которые карфагеняне торговали с теми же пародами [520, с, 55, 57—59]. Недаром Псевдо-Скилак (112) называет многие из карфагенских поселе­ний на африканском побережье именно «рынками» (ерло Q l a ). Цепь таких поселений связывала Карфаген с районом Геракло­вых Столпов, что создавало для пунических мореходов воз­можность спокойного каботажного плавания вдоль северо­африканского берега.

Вероятно, в V в. до н. э. карфагеняне нодчинили Утику, старейшую колонию Тира в Африке и, по-видимому, един­ственную, которая до сих пор сохраняла независимость от Карфагена [207, с. 63; 515, стб. 1877]. Нам совершенно не­известны обстоятельства подчинения У тики Карфагену. Можно только говорить, как это уже было отмечено в науке, что в 1 римско-карфагенском договоре этот город еще не упомянут, в то время как он появляется во II договоре. В последнем Утика названа как равноправная с самим Карфагеном. Поэтому вполне правомерно мнение, что Утика вошла в состав Кар­фагенской державы как формально равноправная со столицей, что, разумеется, ие мешало ее фактическому подчинению [106, с. 97].

Вероятно, именно в связи с этим надо решать «проблему V века». Эта проблема состоит в том, что, основываясь на резуль­татах раскопок, прежде всего в Утике, была выдвинута точка зрения, согласно которой V в. до н. э. был временем регресса Карфагенской державы, которая после поражения при Гимере но шла на контакты с греческим миром, стала проводить поли­тику строгой экономии и обеднела, будучи отрезанной от внеш­него мира и готовя свои ресурсы для будущей схватки с-элли-48 нами [212, с. 25-29; 212а, с. 144-146; 204, с. 18; 498, с. 551].

Основным доказательством является факт, что могилы V в. намного беднее предыдущих и в этих могилах практически не встречаются греческие изделия. Иногда это положение рас­пространяют на Занадное Средиземноморье вообще, утверждая, что в V в. до н. э. оно было отрезано от Греции [212а, с. 144].

Последнее необходимо сразу же опровергнуть. Нанример, для Эмпориона (Северо-Восточная Испания) именно V в. до н. э. был веком наиболее интенсинных связей с Афинами [166, г. 75]. Да и но отношению к Карфагенской державе в целом эта точка зрения представляется сомнительной. В сицилийских фнникийских городах, прежде всего в Мотии, которая тщательно раскапывается, в изобилии встречаются эллинские изделия V в. до н. э. [361, с. 327; 320, с. 161; 321, с. 152; 417, с. 32]. Не наблюдается никакого перерыва в греческом импорте в Эбесе и на подчиненных Карфагену территориях Южной Испании и Северо-Занадной Африки [300, с. 436—437; 123, с. 184—186; Г>14, с. 12 —16]. Наконец, вблизи самого Карфагена, в Кер-куане, в V в. до н. э. продолжаются торговые контакты с гре­ками, о чем свидетельствуют находки греческой керамики, не уступающие сицилийским [406, с. 499—500].

Как все это объяснить? По нашему мнению, эти обстоятель­ства надо связать с торговой экспансией Карфагена и под­чинением ему Утики. В I римско-карфагенском договоре (а его, по-видимому, можно рассматривать как образец всех нодобных договоров, в том числе и с греческими городами) контраген­там Карфагена разрешается свободно торговать в Сицилии — и перед нами результат разрешения; обилие греческих изделий it сицилийско-финикийских городах. Возможно, Эбес служил карфагенянам подобным «окном в мир» па западе Средиземно­морья [99, с. 62]. Именно через него, вероятно, проникали греческие изделия в карфагенскую Испанию, как через тот же ))бос пуническая керамика — в греческий Эмпорион и далее и местные поселения северо-востока Пиренейского полуострова 1389, с. 244—249]. Что касается Керкуапа, то он, непосред­ственно, видимо, подчиняясь Карфагену, пользовался и его тор­говыми привилегиями. Этот город, основанный карфагенянами по второй четверти VI в. до н. э. [406, с. 518], был сразу же подчинен Карфагену и не мог быть его соперником.

Иное дело ¦¦— Утика, как и Гадес в Испании, — старые го­рода, уже задолго до возвышения Карфагена бывшие значи­тельными торговыми центрами: они могли выступить конку­рентами Карфагена. И носледний, признав, возможно из-за почтенной древности этих городов, их официальное равноправие, на деле стремился как мог принизить их значение. В Иснании карфагеняне, взяв штурмом Гадес, по-видимому, заставили 49 '. Инка» 1033

его отказаться от всяких владений на материке и постарались перехватить его торговлю с атлантическим побережьем Аф­рики и Европы (см. ниже). Полностью выполнить им эту задачу не удалось, но все же с V в. до н. э. отмечается сужение сферы гадитанской торговли, особенно в южном на­правлении, самым ярким свидетельством чего является тот факт, что около 500 г. до н. э. финикийцы оставили Могадор [206, с. 92, 95]. Решение «утикийской проблемы» могло быть еще более радикальным, учитывая близость этого города к сто­лице. На него было распространено действие торговых запретов, признаваемых иностранными контрагентами Карфагена. Это, как кажется, и привело к резкому обеднению могил Утики. Таким образом, представляется, что «проблема V века» была не общепунической, тем более — не общезападносредиземно-морской, а локальной, вызванной конкретными обстоятельст­вами Утики.

Подтверждение этой мысли мы находим в дальнейшем поведении Утики. Недаром Анпиан ( Lib . 75), рассказывая о событиях 149 г. до п. э., говорит о «старинной ненависти» . утикийцев к карфагенянам, что резко контрастирует с тем дружелюбным приемом, какой они оказали колонистам, при­бывшим для основания Карфагена. Такая ненависть вполне могла возникнуть в результате притеснений карфагенян. Не раз поэтому во время серьезных испытаний, выпавших на долю Карфагена, Утика проявляла колебания, порой даже открыто присоединялась к его врагам. Так было во время экспедиции Агафокла в конце IV в. до н. э. ( Diod . XX , 54, 2), в период восстания наемников и ливийцев в III в. до н. э. ( Polyb . I , 82, 9 — 10), в начале III Пунической войны в середине II в. до и. э. ( Polyb . XXXVI , 3, 1; Арр. Lib . 75).

Карфаген в V в. до н. э. не только не утратил свои позиции, но, наоборот, приобрел новые. Даже в Сицилии, несмотря на поражение при Гимере, он сумел полпостью сохранить свои владения. В Испапии же, Сардипии и особенно Африке оп при­обретает новые. В это время к уже создапной в предыдущем столетии морской державе присоединяются коптинентальпые владения. Мощь и богатство Карфагена в V в. до п. э. под­тверждается письменной традицией. В 415 г. до п. э., когда Сиракуз достигла весть о готовящейся против них экспедиции афинян, в сиракузском народном собрании выступил видпый политический деятель города Гермократ и, если верить Фуки-диду ( VI , 34), предложил, в частности, обратиться к карфагеня­нам с просьбой о помощи против афинян, ссылаясь на то, что Карфагеп имеет в изобилии золото и серебро, столь необходимые 50 для войны. Позже Диодбр ( XII , 84) вложил в уста афинского

стратега Никия слова о величайшем войске, какое имел в то время Карфаген.

Итак, ни археология, ни письменная традиция не дают оснований считать V в. до н. э. для Карфагена веком регресса и обеднения.

Завоевание материковых владений имело большое значение дли Карфагена. Впервые под его властью оказались огромные земельные владения, в том числе с плодороднейшей почвой. Кели раньше Карфаген был чисто морским городом, не имевшим или почти не имевшим плодородной территории (даже за свою землю он должен был платить дань), то теперь он ее приобретает. 11 ри этом наиболее плодородную часть он присоединяет не­посредственно к своей территории, в результате чего образуется карфагенская хора, т. е. сельская округа Карфагена (см. ниже). V некоторых других финикийских городов вблизи столицы, как, например, Хадрумета, также появляется хора. На плодородных землях своей округи многие представители пунической знати приобретают владения.

Видимо, это создание африканских континентальных владе­ний подразумевал Дион Хризостом (Ог. XXV ), говоря, что Ганнон превратил карфагенян из тирийцев в ливийцев [313, т. I , с. 422, прим. 1; 398, т. I , с. 504]. Этого Ганнона можно сопоставить с одним из внуков Магона, упомянутых Юстином. Возможно, именно Ганнон играл первенствующую роль среди своих братьев, осуществляющих коллективное господство над Карфагеном в первой половине V в. до н. э. Вероятно, он же возглавил и экспедицию, отправленную из Карфагена вдоль западных берегов Африканского континента.

До наших дней сохранился в греческом переводе перипл, приписываемый Ганнону ( GGM , I , Hannoni periplus ). Он вызвал в науке обширную дискуссию, в том числе и об его подлинности. И все же, несмотря на высказываемые порой сомнения, его, как мы увидим далее, в главе о пунической словесности, в целом можно считать подлинным. Другой дискуссионный вопрос — о дате плавания Ганнона. Археологические.данные показывают, что в самом конце VI и особенно в V в. до н. э. в Северо- I Западной Африке появляются первые следы карфагенского присутствия, в том числе вазы «с уступами» и сосуды с двумя ручками, встречающиеся в это же время в Карфагене. Рас­копки в районе Тингиса ясно показывают, что в первой поло-пине V в. до н. э. гадитанское влияние сменяется карфагенским. Трудно не связать это с деятельностью Ганнона. Общая истори­ческая обстановка также свидетельствует о первой поло­вине V в. до н. э.

Как мы видели, на рубеже веков или в самом начале 51 ',*

V столетия карфагеняне укрепляются у Геракловых Столпов, подчинив себе гадитан. Это обстоятельство могло быть исполь­зовано для наступления на экономические позиции Гадеса как в Африке, так и в Европе. Оставление Могадора, о чем уже говорилось, явно свидетельствует о регрессе Гадеса. Нако­нец, обратимся к свидетельству Плиния ( V , 8). Он называет Ганнона «вождем карфагенян» ( Carthaginiensium dux ). Это надо сопоставить со словами Юстина, упоминающего Ганнона среди внуков Магона, правивших карфагенянами, которых он позже называет «императорами». Все это заставляет нас вместе с другими учеными признать, что экспедиция состоялась не раньше 480 и не позже 450 г. до н. э. [237, с. 218; 216, с. 322; 319, с. 95] и .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Этой грунпе карфагенских граждан теоретически также принадлежала определенная доля власти
Фауне африканского нобережья южнее уноминаемой в нем великой реки в делом соответствуют реальным перипла описание
На карфагенскую культуру
Циркин Ю. Карфаген и его культура истории античности 10 основания