|
|
<<< ΛΛΛ >>>
Вообразите себе, что вы прощаетесь с темными елями, идущими под
уклон лугами и вьющимися меж обрывистых склонов дорогами Юра
и внезапно выезжаете на низкую и плоскую Бресскую равнину, порос-
шую травой, усеянную водоемами, прошитую стройными рядами дере-
вьев,- тотчас просторные, массивные, приземистые дома с высокими
каменными стенами и сараи с широкими полукруглыми козырьками над
входом, характерные для департамента Юра, уступают место бресским
кирпичным фермам с деревянными стойками и черепичными крышами,
с которых свисают рыжими гирляндами початки кукурузы. В мгновение
ока вы попадаете в другой мир.
Или, например, вы едете из Парижа в Орлеан; за Этампом вы
покидаете зеленеющую долину реки Жюин (некогда судоходной и окай-
мленной мельницами): подождите немного - и глазам вашим предстанет
плоскогорье Бос с его широкими горизонтами, нескончаемыми полями
пшеницы, колосящейся ровными рядами, и лугами, заросшими пун-
цовым клевером. Назовем ли мы его самым прекрасным плоскогорьем
в мире? Пожалуй; однако босские деревни, «обнесенные оградами,
угрюмые, опустевшие (сегодня)» '", где дома жмутся к колокольне,
безусловно не назовешь самыми прекрасными деревнями в мире.
Иной раз достаточно проехать в машине четверть часа - и все
меняется стремительно, словно в театре за время антракта. Быть может,
вам довелось служить в армии, и вы знаете, причем знаете даже
слишком хорошо, большой военный лагерь Майи, находящийся в так
называемой «бесплодной Шампани». Вам случалось шлепать по той
молочной жиже, в которую дождливой порой превращается не прикры-
тый перегноем мел, случалось увязать в ней. Я как сейчас вижу белесые
следы наших старых солдатских башмаков... Еще в XVIII веке путеше-
ственники, побывавшие в этой местности, которую некогда называли
Верхнею Шампанью *°, отмечали, что здесь совсем нет деревьев, редко
встречаются водоемы, а поля простираются, «насколько хватает глаз».
Пожалуй, эта «меловая пустыня» " даже сегодня ошеломляет путешест-
36
венника, особенно если он попадает сюда из шампанских виноградников,
произрастающих на западе, на краю скалы под названием Иль-де-
Франс. Однако и среди этой бесплодной Шампани встречаются несколь-
ко долин, где на берегу реки или озера, на зыбкой наносной почве,
в окружении соседних безлюдных меловых плато, поросших травами
(des savarts), стоят деревни - однообразные ряды угрюмых домов,
обшитых деревом или обмазанных землей. В старину жить здесь было
нелегко; впрочем, отыщем ли мы в старинной Франции такие места, где
жизнь казалась медом? Лесов поблизости пет, поэтому крестьяне «топи-
ли печи, где пекли хлеб, соломой, подобранной на пшеничных и ржа-
ных полях (в ту пору и пшеницу, и рожь жали серпом); в Бри или
в каком-нибудь бокаже они покупали двадцать пять, от силы тридцать
вязанок дров, стараясь потратить как можно меньше денег; самым
бедным приходилось топить печь сухой листвой, корешками люцерны,
чертополохом, гречишной соломой, ботвой сурепки... Старые люди еще
помнят времена, когда им приходилось укрываться от холода в винных
погребах или стойлах» ^. Еще вчера бесплодные меловые земли (des
savarts) пребывали в запустении, но сегодня, избавленные от низкорос-
лых сосен (посаженных в XIX и XX веках), неустанными стараниями
превращенные в пахотную землю, они становятся, благодаря удобрени-
ям и современным сельскохозяйственным орудиям, превосходными пше-
ничными полями "".
Однако, поскольку Шампань все еще остается областью разитель-
ных контрастов, достаточно сделать несколько шагов на восток, чтобы
из однообразной меловой пустыни перенестись в Шампань влажную,
глинистую, которая оправдывает свое название *, ибо изобилует луго-
вой зеленью, лесами, реками, никогда не высыхающими до конца
болотцами и домами, которые, страдая от постоянных дождей, зябко
кутаются в дранку или причудливую деревянную чешую. Если же вы
не остановитесь и тут, очень скоро взору вашему предстанут Аргоннские
холмы - мрачные лесистые громады, где деревни прячутся глубоко
В чаще; Аргонны кажутся надежной крепостной стеной, но только на
первый взгляд: сегодня не существует таких Фермопил, которые могли
бы сберечь Францию!
Меж тем, если вам еще не надоели резкие перемены декораций,
поезжайте на север, в сторону Арденн, или на юг, в сторону Отского
леса, или же отправляйтесь в Париж, стоящий на краю плоскогорья
Бри (представляющего собою часть той скалы Иль-де-Франс, о которой
* От слова champ - поле. (Ред.)
38
я уже упоминал) - Бри с его прославленными виноградниками и ка-
менными домами, теснящимися среди кудрявой зелени.
Но сюрпризы не кончатся и на этом; с пикардийских меловых
плато, как нельзя более пустынных (разве что кое-где на горизонте
мелькнет одинокое дерево) спуститесь в долины, которые много веков
назад облюбовали для своих стоянок первобытные люди; здесь вы
найдете море зелени, раскидистые кущи, спящие воды; долгое время по
этим заболоченным берегам Соммы проходила граница Франции,-
граница, увы, весьма непрочная! В 1557 году, несмотря на мужественное
сопротивление Колиньи, испанцы завладевают Сен-Кантеном; в 1596
году они захватывают Амьен, который не без труда отбивает у них год
спустя Генрих IV; в 1636 году, на втором году очередной войны,
испанцы доходят до Корби, и весь Париж, вспыхнув, словно бочка
пороха от искры, берется за оружие... ** Конечно, крепости тут стояли
скверные; довольно было пушечной канонады, пробоины в стене, реши-
тельного приступа, чтобы сломить сопротивление их защитников; ядра
долетали до центральной площади. По сути дела, крепости эти играли
роль часовых, способных продержаться от силы несколько дней. От них
ждали одного - сигнала тревоги.
Недавно я совершил поездку из Бона в Везде через Отен, а затем не
спеша пересек Морванский национальный парк. Венские виноградни-
ки - прекраснейшие в мире - не только радуют глаз, но и служат
источниками множества других удовольствий. Но вот городок Ноле
(старинный рынок, церковь, дома XVI века) - это Центральный мас-
сив, то есть совсем другой мир, где виноградники редки, где на простор-
ных лугах, пересеченных рядами деревьев или изгородями, пасутся
стада белоснежных шаролеских быков. Здесь мы словно переносимся
в прошлое. В Отене с его тихими старинными улочками это ощущается
еще сильнее. Однако если в Отене и его окрестностях путешественник
испытывает чувство довольства и безопасности, то, приближаясь к озе-
ру Сеттон перед плотиной в долине реки Кюр, по которой в недавнем
прошлом сплавляли лес в Париж, он мрачнеет... Даже ясным октябрьс-
ким днем Морванский национальный парк выглядит темным; перед вами
стеной встает лиственный лес, на который то тут, то там наступают
полки хвойных деревьев... Эти безмолвные леса, пересеченные пустын-
ными тропами, вдоль которых растут папоротники, уже в сентябре не
зеленые, а бурые, кажется, не приносят человеку совсем никакой
пользы. Рядом с высоченными штабелями дров я не заметил ни одного
рабочего; единственный механизм был выключен. Время от времени
между холмами попадаются открытые пространства, занятые пахот-
1. Прежде всего описать, увидеть, изобрази*^ 39
ными землями (des ouches). Посреди каждого такого участка виднеется
деревушка, состоящая из трех-четырех домов, причем чем дальше на
север, тем чаще оказывается, что дома эти крыты не черепицей, а шифе-
ром. Небогатые здешние деревни окружены редкими пшеничными, ржа-
ными, картофельными полями, чаще же всего - бесконечными лугами,
вдоль которых тянутся изгороди из кустарника, а иногда и ряды
деревьев,- одним словом, мы видим здесь бокажи, подобные тысяче
других бокажей Западной Франции, орошаемой атлантическими дож-
дями. Здесь нет больших городов, способных сдвинуть жизнь с мертвой
точки. Те, которые могли бы сыграть эту роль,- Отен, Аваллон, имеют,
по правде говоря, более тесные связи с областями вне Морвана, чем
с ним самим. Неужели, спрашивает Жаклин Боннамур ^, написавшая
об этой далеко не благословенной местности превосходную диссерта-
цию, Морван следует считать «проклятым краем»? Поскольку больше
чем за полвека до того, как Жаклин Боннамур создала свой труд,
Морван стал предметом другой диссертации, также весьма замечатель-
ной *', мы имеем возможность сравнить его состояние в две разные эпохи
и проследить за недавним вырождением этого района: население его
уменьшилось больше чем вполовину, и сегодня полноправной хозяйкой
здесь сделалась природа. Видаль де ла Блаш утверждал, что Морван
можно понять, лишь взглянув на него с вершины холма Везле, одного из
тех известняковых холмов, что возвышаются на подступах к Морвану.
С этой обзорной площадки Морван напоминает гору, каковой на самом
деле не является (его максимальная высота всего 902 метра). Однако еще
в конце зимы, когда в Везле и Отене уже зацветают фруктовые деревья,
он еще дремлет под покровом снега и льда.
Разумеется, изумленные возгласы, которым я отдал в этой главе
щедрую дань, не способны заменить географических наблюдений. Одна-
ко они помогают напрячь внимание и до глубины души проникнуться
убеждением, что территория наша по природе своей глубоко разнообраз-
на. Этой идее, этому наваждению не остался чужд даже Эрнест Ренан,
отнюдь не географ по призванию. В сентябре 1852 года, оставив Сет с его
суровым средиземноморским климатом, он добирается до Тулузы и Га-
ронны. «Кругом все зеленеет,- пишет он,- оливковых деревьев не
видно, вместо провансальских горных потоков, пересыхающих летом,
я вижу полноводные реки, орошающие окрестные поля, вместо прован-
сальских виноградников, сплошь усыпанных гроздьями, виноградные
лозы, похожие на те, что растут у нас на севере» ".
О двух самых сильных своих потрясениях я расскажу совсем корот-
ко. Первое я испытал в прошлом году, когда ехал по долине реки Тет,
40
текущей в Руссийоне, в крае Конфлан: после растянувшихся на многие
километры виноградников, разбитых в сухой средиземноморской почве,
посреди каменистых гариг, я внезапно обнаружил за поворотом дороги
пейзаж Верхней Савойи с ее лугами и тесными громадами высоких
хвойных лесов... Другим потрясением я обязан прочитанной книге. Жан
Жионо посвятил несколько поразительных страниц, посвященных югу
Камарги, ее дикой части, которую тем, кто едет на машине через Арль,
как все обычно и поступают, трудно и даже почти невозможно рассмот-
реть как следует. Этот край изобилует насекомыми, птицами, слета-
ющимися сюда со всех концов света, ящерицами и змеями; здесь повсю-
ду струятся реки, здесь ноги вязнут в песке, здесь живут дикие живо-
тные - быки и лошади, и дикие, по крайней мере на первый взгляд,
люди, которые строят себе белые домики-кубы, похожие на «кусочки
рафинада» *". Такая Камарга возбуждает мое любопытство куда силь-
нее, чем недавно разбитые здесь бахчи или сине-зеленые рисовые поля,
пребывающие в запустении и подвергающиеся нападению тучи розовых
фламинго.
Впрочем, довольно; конечно, я описал далеко не всю Францию -
куда там! - ведь я не сказал ни слова ни о Бретани, ни о берегах
Луары, ни о Пуату, ни о Гийенне, однако это дело поправимое, тем
более что у всякого читателя наверняка имеется своя кладовая образов
и потрясений, всякий хранит в душе свои воспоминания, не совпада-
ющие с моими, но их подкрепляющие. Я хотел лишь очертить общие
контуры проблемы. Удалось ли мне задуманное?
II
ОСТАВАЯСЬ В ПРЕДЕЛАХ ВОЗМОЖНОГО:
ПОПЫТКА ОБЪЯСНИТЬ РАЗНООБРАЗИЕ
Осталось объяснить, в чем причина разнообразия: сломов - резких
и не очень,- разрывов, упорных размежеваний... Задача нелегкая,
потому что дать эти объяснения можно, лишь прибегнув к помощи
различных наук: должны сказать свое слово география (которая и сама
по себе - сумма многих наук), экономика, политика (точнее, ее ис-
тория), культурология... Между тем хотя все гуманитарные науки охва-
тывают сразу несколько уровней реальности, каждая из них лучше
всего умеет объяснить лишь один аспект этой реальности. Как бы там ни
было, в этой главе мы предпримем не более чем первую попытку
<<< ΛΛΛ >>>
Именно вэту эпоху появляется некая франция
число граждан
Служили специальные пассажирские суда
Бродель Ф. Что такое Франция истории Европы 9 лошадей
В самой франции радиус их деятельности только от случая к случаю выходил за пределы зоны
|
|
