<<<     ΛΛΛ     >>>   

Атлантике в который раз, но куда более ощутимо удалось обойти
Левант и Внутреннее море. Еще серьезнее было другое обстоятельство:
Европа прощалась - в разных странах более или менее решительно -
с ярко выраженным пристрастием, которому хранила верность почти
пять веков подряд,- пристрастием к употреблению пряностей. Объяс-
нялась ли эта тяга к пряностям тем, что, как считает Франке Борланди,
западный человек, потребитель мяса, с трудом поддававшегося хране-
нию, был готов к тому, что оно может оказаться слегка протухшим и на
всякий случай спешил сдобрить его пряностями? Как бы там ни было,
этот весьма древний цикл близился к концу или по крайней мере
к временной остановке.

Тем временем начинался другой цикл. Турецкая империя все силь-
нее расширяет торговлю с христианами, и те, завязав с ней связи,
постепенно ее колонизируют. Так начинается упадок «больного челове-
ка», хотя на полях сражений его армия - если не флот - выглядят еще
вполне боеспособно. Судьба турецкой империи, съеденной заживо, от-
части напоминает историю Византии, которую некогда, в эпоху крес-
товых походов, сожрала Венеция. Знак времени: пряности, сахар и кофе
с островов после 1750 г. все более широким потоком текут из Атлантики
в сторону Леванта "". Они движутся в направлении, противоположном
прежнему.

В этой погоне за добычей принимает участие и Марсель: каждый год
оттуда отправляют в Турцию огромный forcing * - бесчисленные
мешки пиастров, а также сукна. Даже в XVIII веке, когда Марсель
сделается «мировым» портом, связанным с Индией, Китаем, Черной
Африкой, Америкой, торговля с Левантом останется для него одним из
главных источников дохода. К этому времени Марсель укрепит свое
влияние во множестве городов: Кавале на фракийском побережье, Сало-
никах, переживавших в XVIII веке пору своего расцвета, портах на
побережье Эгейского моря, на побережье Албании и на Кипре, городе
Ханье на острове Кандия и Модоне в Морее, наконец, в Смирне, древней
и всегда живой гавани, ставшей центром левантийской торговли, кото-
рый, таким образом, переместился к северу - быть может, для того,
чтобы приблизиться к центру империи? Марсель подчинил себе и так
называемые «караваны», иначе говоря, каботажное плавание вдоль
турецкого берега Средиземного моря; после того, как венецианцев в ре-

* стимуляция (англ. )^

320                      Глава четвертая. Суперструктуры

зультате постоянных войн с султаном от этой деятельности отстранили,
ею занимались исключительно моряки из Марселя. С учетом каботаж-
ных судов марсельцы отправляли на восток до сотни парусников. Им
удалось то, что совершили в XVII столетии - разумеется, в совершенно
иных условиях - голландцы, которые, можно сказать, блокировали
наши берега со стороны Атлантики и Ла-Манша. Французские купцы
даже установили, с помощью векселей, связи между портами Восточного
Средиземноморья и Константинополем, и сами паши прибегали к их
помощи, когда отправляли излишек доходов в «мири» - казну султана.
Это позволяло им избежать риска, какому подвергаются деньги при
транспортировке по морю и по суше, но за услугу, разумеется, приходи-
лось платить. Вообразите себе английскую компанию недавнего про-
шлого, проводящую в одной из стран Латинской Америки телефонные
линии и оставляющую за собою право их эксплуатации.

Впрочем, купцы или, точнее, негоцианты из Марселя не обосновыва-
ются в средиземноморских портах лично, как делали некогда. Их      r
интересы представляют на местах «комиссионеры», берущие за комис-      *
сию до 60 процентов - суммы настолько крупные, что «комиссионеры
не только жили на них, но и кое-что откладывали, с тем чтобы, пробыв
какое-то время в Леванте, возвратиться во Францию... Так было поло-
жено основание многим крупным торговым домам Марселя» '^".

Если в конце XVIII столетия Марселю уже не удается выбрасывать
на азиатские базары столько же лангедокских сукон, сколько раньше, то
лишь оттого, что Турция слабеет, беднеет. Тем хуже для Лангедока, где
внезапно наступает жесточайший кризис. Что же касается Марселя, он
выходит из положения за счет серебряных монет, экспорт которых -
прежде всего талеров с изображением Марии-Терезии, чекана миланско-

Пример Сен-Мам поможет нам понять, как развивалась торговля      f
Франции с испанской Америкой без посредников, напрямую: с 1698 по
1724 год французские корабли более или менее законно посещали порты
Новой Испании - прежде всего Веракрус,- а также порты и заливы
Чили и Перу на далеком Южном море, бывшие у французов, как в ту
пору говорили, «на кончике пики». Даже если максимально раздвинуть
крайние даты *", видно, что этот «фейерверк» продлился не более
четверти века. В самом деле, то был не более чем эпизод.

Истинная проблема, связанная с этой авантюрой,- общий цикл
обращения американского серебра, которое начинает прибывать в Испа-
нию по волнам Атлантического океана с 1503 года, иначе говоря, лет

IV. Торговля: постоянный источник движения                 321

через десять после первого возвращения Колумба в Севилью: привезен-
ное серебро было тотчас пущено в оборот алчными европейскими и даже
азиатскими экономиками; часть этого драгоценного металла регулярно
достигала Индии и Китая. Больше того, в конце XVII века серебро из
Новой Испании и из Перу доставлялось в Китай по Тихому океану:
корабли пересекали его с востока на запад, используя для промежуточ-
ной стоянки Филиппины, открытые испанцами в 1543 году (в 1571 году
там был основан порт Манила).

Процесс этот подчинялся строгому правилу, почти не знающему
исключений. Подобно тому, как эмиры Персидского залива (о которых
сегодня так часто говорят газеты) не оставляют у себя всю свою нефть,
но используют ее для обменов, так же и испанцы в прошлые века не
могли оставлять у себя весь американский металл. Серебро, ставшее
товаром, обменивалось на другие необходимые товары: хлеб, лес, тре-
хдюймовые доски, текстиль (холсты и сукна), скобяные изделия... Ка-
дис, плацдарм торговли с Америкой в XVII веке, отличался изумитель-
ным «обилием товаров из самых разных стран: из Франции, Англии,
Фландрии, Голландии, Гамбурга и Италии... *"". Вся Европа устремля-
ется туда со своими изделиями, ибо для своего равновесия она вынуж-
дена во что бы то ни стало добывать серебро. Итак, это перераспределе-
ние товаров объяснялось прежде всего потребностями торгового баланса,
а затем - нуждами империи, которую Испании приходилось защищать
вне ее собственных пределов, в Нидерландах. Мятеж этой маленькой
страны против его католического величества потребовал отправки туда
армии под командой герцога Альбы; испанские войска прибыли в Ниде-
рланды в августе 1567 года, а покинули голландскую землю лишь в 1714
году. Иными словами, огромные средства в течение двух столетий
уходили на армию.

Наконец, с тех пор, как начала существовать Can-era "*, начали
действовать и контрабандисты, неутомимо сновавшие вдоль бесконеч-
ных берегов испанской Америки и особенно вокруг Антильских островов
с их изрезанными очертаниями. Контрабандисты, хитрые и энергичные,
свирепствовали также в пункте назначения, Севилье - первом порту,
куда поначалу непременно прибывали все корабли из Америки, а еще
сильнее - в Кадисе, с начала XVII века сменившем Севилью в этой
роли. В Севилье - речном порту на Гвадалквивире, ниже Трианского
моста,- контроль мог быть относительно действенным. В широкой
кадисской гавани контрабандисты чувствовали себя как дома.

Сен-Мало очень рано стал принимать участие в этом дележе амери-
канского серебра. Это происходило тем более естественно, что тамошние

12   Ф. Бродель

^

322                      Глава четвертая. Суперструктуры

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

В жизни городов
Потребуются объяснения иного плана
Которыми исчислялось около 1790 года все торговое сословие города
Значительнейшая часть торговли
Кукуруза очень рано пришла в страну басков