<<<     ΛΛΛ     >>>   

Керимов В.И. Историософия А.С. Хомякова. М.,1989.

Левандовский А.А. Время Грановского. У истоков формирования русской интеллигенции. М.,1990.

Поляков Л. Логика “русской идеи” // ОНС. 1992. № 3, 4, 5.

Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого // Реферат. сбор. Сост. К.В. Душенко. М.,1991.Вып.1. 1992. Вып.2.

Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М.,1986.

Постоянным оппонентом славянофильства выступало западничество. Это имя движения выросло из прозвища, данного ему славянофилами за его, якобы, низкопоклонство перед Западной Европой. Как позже отмечал принадлежавший к западникам П.В. Анненков, “не очень точны были прозвища, взаимно даваемые обеими партиями друг другу... славянофильской и западной, - но мы сохраняем эти прозвища потому, что они сделались общеупотребительными, и потому, что лучших отыскать не можем: неточности такого рода неизбежны везде, где спор стоит не на настоящей своей почве и ведется не тем способом и не теми словами и аргументами, каких требует. Западники, чтобы о них ни говорили, никогда не отвергали исторических условий, дающих особенный характер цивилизации каждого народа, а славянофилы терпели совершенную напраслину, когда их упрекали в наклонности к установлению неподвижных форм для ума, науки и искусства” .

В русле полемики западников и славянофилов Александр Иванович Герцен (1812 - 1870) занимает особое место. Он не только принадлежал к партии западников, но и в определенном смысле возглавлял ее, был ее идейным вождем, переняв эту миссию от П.Я. Чаадаева, который оставался как бы над схваткой.

А.И. Герцен - незаконнорожденный сын богатого московского помещика И.А. Яковлева, в семье которого он получил хорошее по тем временам образование и воспитание. В 1829 г. поступил на физико-математический факультет Московского университета. Здесь вокруг него и его друга Н.П. Огарева образуется кружок студенческой молодежи, в котором преобладает социально-политическая проблематика. В июле 1834 г. вскоре после окончания университета за связь с революционным движением университетской молодежи был арестован и выслан в Пермь, Вятку, Владимир. В 1839 г. по возвращению в Москву он женится и знакомится с М.А. Бакуниным, В.Г. Белинским, Т.Н. Грановским, но вскоре вторично ссылается под надзор полиции в Новгород. В 1842 г. по ходатайству ему было разрешено вернуться на проживание в Москву. Здесь он примыкает к “западническому” направлению историософских исканий интеллектуального движения 40-х годов. В 1847 г., добившись разрешения посетить Европу, Герцен покидает Россию, как оказалось, навсегда. В 1848 г. Герцен стал свидетелем поражения Французской революции, что оказало на него глубокое идейное воздействие. С 1852 г. он поселяется в Лондоне, где уже в 1853 г. основывает вольную русскую типографию и начинает издавать альманах “Полярная звезда”, газету “Колокол” и периодическое издание “Голоса из России”. Издания вольной русской типографии Герцена стали первой бесцензурной печатью России, оказавшей огромное влияние не только на социально-политическую, но и на философскую мысль.

Основные идеи Герцена по философии истории, рассредочтенные во многих его произведениях, что обусловлено их эпистолярно-публицистическим жанром, наиболее концентрированное выражение получили в работах: С того берега, Былое и думы, гл. "Роберт Оуэн"; "Prolegomena; Письма из Франции и Италии, Концы и начала; Письма к путешественнику; Письма к будущему другу; Письма к противнику; К старому товарищу.

“Эпоха, когда сложились взгляды Герцена, - отмечал Н.Н. Страхов, в определенном смысле летописец идейной борьбы 40-х годов, - была самой цветущей эпохой западничества в русской литературе. Это был конец 30-х и начало 40-х годов, время Станкевича, Грановского, Белинского и так далее”. Автор отмечает, что Герцен по силе мысли стал “самою крупною звездою в этой первоначальной плеяде западников” . В известном смысле Герцен был не просто западник, то есть не просто поклонник и подражатель Запада; это был западный человек.

В состав западнической партии входили, каждый со своими индивидуальными пристрастиями и колебаниями, Н.П. Огарев, В.Г. Белинский, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, И.С. Тургенев, К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, М.А. Бакунин, И.П. Галахов, П.В. Анненков и др. Западникам приходилось вести идейную борьбу на два фронта: против идеологии “официальной народности”, которую со страниц журнала “Москвитянин” проповедовали М.П. Погодин и С.П. Шевырев, и против собственно славянофилов.

Водораздел между этими двумя группами передовой интеллигенции своего времени проходил по линии понимания исторического процесса и места в нем России. В отличие от славянофилов, исходивших из того, что Европа, отжившая свой век, загнивает, и настаивавших на исключительном своеобразии исторического развития России, западники утверждали принцип всеобщности исторического развития человечества, получивший в силу ряда обстоятельств наиболее адекватное и полное выражение в Западной Европе, в силу чего ее исторический опыт приобрел универсальное значение.

Для западников, Герцена в первую очередь, современная николаевская Россия, утвердившаяся на крови декабристов и выступающая в роли жандарма Европы, представлялась кошмаром. Первые годы, следовавшие за 1825 годом, были, по его свидетельству, ужасающими. Только лет через десять общество очнулось в атмосфере порабощения и преследований. И им овладела глубокая безнадежность и общий упадок сил. Среди части дворянской интеллигенции получил распространение национальный нигилизм, пессимистически отчужденное отношение ко всему русскому, некоторые увидели спасение в сближении с Западом на почве католицизма (С.П. Печерин, И.С. Гагарин, отчасти П.Я. Чаадаев).

Идейно-нравственное возрождение дворянская молодежь нашла в кружковой деятельности, направленной на изучение новейшей европейской философии и европейской культуры. Инициатором и душой этого движения в Москве стал рано ушедший из жизни Николай Владимирович Станкевич (1813 - 1840). Параллельно с кружком Станкевича сложился и функционировал кружок Герцена - Огарева, более ориентированный на социально-политические вопросы. Оба этих кружка и составили основу будущего западничества. В связи с болезнью и ранней смертью Станкевича идейным главой движения стал А.И. Герцен, а наиболее радикальным выразителем его идей - В.Г. Белинский.

Идейному самосознанию и сплочению нового движения способствовала наряду с вызовом, брошенным Чаадаевым, реакция на постановку на сцене Малого театра в январе 1837 года Шекспировского “Гамлета”, долгое время находившегося под цензурным запретом. В переводе Н.А. Полевого и с исполнением главной роли великолепным трагическим актером П.С. Мочаловым монологи Гамлета оказались весьма созвучными настроениям молодых интеллектуалов. Белинский,10 раз в течение года ходивший смотреть пьесу, с восторгом писал: “Гамлет!”... Понимаете ли вы выражение этого слова?... это человек, это вы, это я, это каждый из нас, более или менее”. И далее, повторяя слова героя, напрямую обращался к своим читателям, уверенный в их солидарности: “Наш век расстроен! О, несчастный жребий, зачем же я рожден его исправить?” - “Слышите ли: “Зачем же Я рожден его исправить?” “Мы созерцаем самих себя” - в унисон с Белинским заявлял Бакунин, и это было общее настроение. Идентификация Дании-тюрьмы с Россией, а себя с Гамлетами, рожденными исправить ее, переводила пессимистический нигилизм интеллектуальной молодежи по отношению к современной России в план поиска выхода из тупика безвременья и путей ее будущего развития. Этот путь она увидела в интеграции России в общее либерально-демократическое развитие современной цивилизации, наиболее адекватным выражением которого и в определенном смысле образцом, служила Западная Европа, остававшаяся “по ту сторону” России.

Первым шагом на этом пути стало активное освоение интеллектуального багажа Западной Европы, обогащенного двумя новыми течениями: идеалистической философией Фихте, Шеллинга и Гегеля, особенно философией истории последнего, утверждавшей закономерность и разумность исторического процесса, и политическим либерализмом, отстаивавшим свободу личности. Наконец, нельзя не упомянуть о распространении в России социалистических идей в их утопическом варианте, в частности сенсимонизма, которым был зачарован сам Герцен.

Гегелевская формула “все действительное разумно, и все разумное действительно”, равно как и идеал свободы и самоценности каждой человеческой личности, завораживали воображение неофитов. “Для меня теперь, - признавался Белинский, - человеческая личность выше истории, выше общества, выше человечества. Это мысль и дума века!” Это признание Белинского характеризует общее умонастроение формирующегося западничества, проповедовавшего идеал свободы, эмансипацию личности от догматов официальной идеологии и ходячего общественного мнения. Именно поэтому, по признанию Герцена, западный мир “с его уважением к лицу, с его политической свободой” и стал идеалом русских западников. "Свобода лица - величайшее дело; на ней - и только на ней - может вырасти действительная воля народа. В себе самом человек должен уважать свою свободу и чтить ее не менее, как в ближних, как в целом народе" . Свобода личности может мыслиться как нравственная категория, выступающая в интересах индивидуальности в соответствии с определенными максимами морали. Свобода выступает и как социальная категория, действующая в интересах общества. Во втором случае сфера действия свободы личности расширяется, вместе с тем расширяется и ее ответственность. Она свободна и одновременно связана. Связана не только нормами собственного поведения, но условиями и требованиями среды. В любом случае личность, согласно Герцену и западникам в целом, остается действительной вершиной исторического мира, к ней все примыкает, ею все живет.

На этой почве обозначилось резкое расхождение западников со славянофилами, у которых господствовала идея полного поглощения личности общиной, ибо последняя есть “то высшее, то истинное начало, которому уже не предстоит найти ничего выше себя”, по отношению к которому претензии личности на свою свободу и независимость представляются достойным осуждения эгоизмом. В идейных установках западников они видели подрыв русских патриотических идеалов и насаждение чужеродных начал путем “обезьянничания” и низкопробного подражательства. В свою очередь, отвечая оппонентам в знаменитом письме к Гоголю, Белинский ставил будущее развитие России в зависимость от развития свободы в обществе: ей нужны не проповеди и не молитвы, а “пробуждение в народе чувства человеческого достоинства, столько веков потерянного в грязи и навозе, права и законы, сообразные не с учением церкви, а со здравым смыслом и справедливостью, и строгое, по возможности, их выполнение” . Это означало, что не может быть свободной личности в несвободном обществе. Отсюда с неизбежностью следовал вывод о необходимости эмансипации общества. Однако оставался открытым вопрос о путях такой эмансипации. Критическое отношение западников к России сегодняшней сопровождалось их верой в Россию завтрашнего дня, в ее будущее, которого еще нет, но где-то на Западе им виделся и прельщал их призрак свободы, который мог возгореться и в России. Позже, в эмиграции, разочаровавшись в Западе, Герцен будет искать путь спасения России и Европы в “русском социализме”.

Некоторое время связующим звеном между двумя лагерями оставался Грановский с его тактом и интеллектуальной терпимостью. Его публичные лекции, имевшие огромный успех, были по своему значению как бы проповедью с университетской кафедры западнического мировоззрения, но она носила настолько корректный характер, что ее с интересом воспринимали и здравомыслящие славянофилы. Однако наиболее консервативные и одиозные из них, особенно идеологи “официальной народности”, узнавали себя в рисуемых Грановским портретах риторов-доносчиков позднего Рима и инквизиторов средневековья. В отместку ими были пущены слухи о неблагонадежности профессора, о его растлевающем влиянии на молодежь.

Расхождение приняло форму разрыва, когда в печати появилось скандально одиозное стихотворение Н.М. Языкова “К не нашим”, в котором он обличал западников в измене Отечеству, в растлении народа:

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Новикова Л., Сиземская И. Русская философия истории 4 философ
Новикова Л., Сиземская И. Русская философия истории 1 философии
С ним историософского интереса
Задача каждого нового поколения на основе изучения истории своего народа исправить ошибки
Истории права