<<<     ΛΛΛ     >>>   

Иди! Светла твоя дорога:

В душе любовь, в деснице гром,

Грозна, прекрасна - ангел Бога

С огнесверкающим челом!……..(1854)

Славянский мир, истоки которого восходят к гомеровской Трое, убежден Хомяков, хранит для человечества возможность обновления. Только славяне (и русский народ - прежде всего) сохранили в своем смирении чистоту веры и преданность делу Христа, и потому за ними будущее. Отвергая "соблазн империализма", Хомяков тем не менее утверждал идею будущего духовного господства России во главе славянского мира над миром в целом. Заметим, что с тем же оттенком великодержавного национализма Хомяков решал и проблему отношения России к "внутреннему Востоку".

"Россия приняла в свое великое лоно, - писал Хомяков, - много различных племен: финнов прибалтийских, приволжских татар, сибирских тунгузов, бурят и др.; но имя, бытие и значение получила она от русского народа (т.е. человека Великой, Малой, Белой Руси). Остальные должны с ним слиться вполне: разумные, если поймут эту необходимость; великие, если соединятся с этой великою личностью; ничтожные, если вздумают удерживать свою мелкую самобытность" . Позже этот крен был усилен Ив. Аксаковым, панславистами и заказными национал-патриотами.

Отмечая двойственность, противоречивость хомяковской и в целом славянофильской интерпретации русской идеи, Бердяев писал: "В сознании Хомякова христианский мессианизм не был еще свободен от элементов языческого национализма. Этот языческий национализм торжествовал победу у эпигонов славянофильства. Проблема России, русского самосознания и русского мессианизма есть проблема Востока и Запада, проблема универсальная. Проблема эта завещана нам славянофилами. Но примесь языческого национализма в славянофильстве затемняет эту универсальную проблему, замыкает Россию в себе, в своем самодовольстве и лишает ее универсального значения" . Забегая вперед, отметим, что для самого Бердяева загадка России разгадывалась лишь в христианском (универсальном) мессианизме с его эсхатологическими ожиданиями. Россия нужна миру, но не для "национально-эгоистического процветания" за счет других, а для спасения мира. Эта идея будет философски развернута представителями русского духовного ренессанса. В середине же века ни в Европе, ни в России для нее еще не созрели необходимые идейные и социально-культурные предпосылки. Но именно славянофилы и именно в середине века "выговорили" слово, являющееся мерилом, показателем развития национального самосознания. Этим словом была "национальность", в чем состояла их немалая заслуга перед отечественной общественной мыслью.

3.Учение о русской государственности и власти

С обоснованием культурно-исторических особенностей русского народа, рассматриваемых Хомяковым в качестве его несомненных "преимуществ" перед западными народами, связано его учение о государстве и народном суверенитете. Хомяков проводил различие между обществом, субъектом которого является народ, и государством с его властными структурами. Для него в порядке исторической значимости народ реальнее и существеннее государства: сам авторитет верховной власти покоится на том, что народ признает ее властью. Этот принцип, считал Хомяков, уходит своими корнями именно в русскую историю. Русский народ понимает власть не как право, а как обязанность, он вручает власть царю, который и несет ее бремя. Учение Хомякова о государстве и власти - смесь консерватизма с либерализмом и демократизмом. По определению Бердяева, он был романтическим консерватором, отрицал необходимость (и право!) участия народа в политической жизни общества, но одновременно был либералом, отстаивая свободу земщины, защищая интересы народа .

Всестороннее обоснование учения о государстве и власти в его отношении к "земле" (общине, обществу) в качестве историософской проблемы принадлежит Константину Сергеевичу Аксакову (1817 - 1866), наиболее ортодоксальному представителю раннего славянофильства.

К.С. Аксаков - сын писателя С.Т. Аксакова. В 1835 г. поступил в Московский Университет на словесный факультет, который окончил в 1835 г. В студенческие годы испытал влияние немецкой классической философии (Гегеля). После окончания университета занимался литературным творчеством, публицистикой, переводил Шиллера, Гете, писал поэмы, драмы, выступал с критическими очерками. В конце 30-х годов сблизился с Хомяковым и Киреевским, после чего стал признанным теоретиком славянофильства. Активно сотрудничал в славянофильских изданиях ("Московский сборник", "Русская беседа", "Молва"). Его основной вклад в славянофильское учение связан с разработкой общественно-политической теории этого движения и учения о русской государственности и власти, основная идея которого о "Земле" и государстве сыграла существенную роль в славянофильской критике Запада. В политических воззрениях был последовательным противником революции, защитником самодержавия; активным сторонником отмены крепостного права, доказывал необходимость реформ. Эстетические воззрения Аксакова сформировались в русле идей философского романтизма под заметным влиянием Шеллинга. Позже отошел от классических канонов немецкой философской эстетики, признал "народность" основным критерием оценки художественного творчества. После смерти своего отца, последовавшей в 1859 году, Аксаков, сраженный этим несчастьем, заболел чахоткой и умер на греческом острове Занте.

Основные сочинения К.С. Аксакова: Записка "О внутреннем состоянии России", представленная Государю Императору Александру II; статьи по русской истории и литературная критика.

В основе историософских взглядов Аксакова, сформировавшихся в конце 40-х годов, лежала жесткая дихотомия Запада и Востока как Европы и России. Аксаков исходит из признания, что основа этой дихотомии заложена принципиальным различием "исторических начал" двух ветвей христианского мира. В то время, как в основе западных государств лежат насилие и вражда, в силу чего Запад односторонне развил принудительную государственность, жестко предрешающую ход народной жизни, в основе русского государства - свобода и мир. Ибо, во-первых, русское государство основано не на завоеваниях, а на добровольном признании власти, а во-вторых, по причине исторических обстоятельств и особенностей национального характера государство не нормировало все содержание жизни народа - за определенным кругом деятельности начиналось господство Земли (общины). Поэтому вопросы политики и государственных отношений всегда имели для русского народа второстепенное значение. Его подлинные интересы лежали в сфере духовно-религиозной. Государство - страж внешнего порядка, Земля - совокупность духовных начал и норм жизни. На этом противопоставлении Государства и Земли и трактовалась природа общины, строилась славянофильская схема русской истории.

В подтверждение этого тезиса Аксаков принял "норманскую теорию" добровольного призвания власти варяжской династии рюриковичей. "Норманская теория" была на вооружении идеологии официальной народности, однако в отличие от М.П. Погодина, у которого государство становится главной творческой силой русской истории, Аксаков всячески подчеркивает его иноземное происхождение, его чуждость русскому духу. Заметим, что в этом вопросе все славянофилы противостояли теории Погодина: их не устраивала идея, выводящая самобытность России, в том числе ее государственности, из добровольного смирения народа перед чужой властью. Основы этой самобытности они искали внутри народного (национального) духа. В отличие от Запада российская государственность, считали они, вырастает из спокойного развития национальной жизни и национального самосознания, в котором господствующие религиозные и нравственные идеи и ценности обеспечивают единомыслие и служат основой общественного и политического единства.

"Призвание варягов", означавшее отчуждение государства, считал Аксаков, заложило основы двух начал, существующих и действующих почти независимо друг от друга: народа (Земли), живущего по внутренней правде, предоставляющего всю полноту власти государству и не вмешивающегося в его дела, пока они идут нормально, и государства, обладающего абсолютной властью в сфере политики, призванного защищать народ от внешних врагов и обязующегося воздерживаться от вмешательства в жизнь "Земли". За народом сохраняется полная свобода внутренней жизни и мысли, за государством - полная свобода действия в сфере политической жизни.

Эти отношения не нуждаются ни в каких правовых гарантиях (в общественном договоре, конституции и пр.). Они основаны на верности идеалу и нравственном убеждении, которому соответствует русское понятие правды. Как пишет И. Кириллов, "славянофилы были своеобразными анархистами и в этом они были выразителями русского национального духа /.../ по учению славянофилов русский народ отрицает юридические гарантии, не нуждается в них, отвергает всякий формализм, которые нужны там, где власть государственная органическая, народная по своему происхождению" .

В этом отношении примечательна Записка Аксакова "О внутреннем состоянии России", представленная императору Александру II с целью воздействия на государственную политику в духе славянофильских идей . Записка, правда, не имела никакого практического эффекта и впервые была опубликована только в 1881 году. В ней идея самодержавного царя выступает по сути дела как антигосударственная: автор не только не поклоняется идолу государственной власти, но всем сердцем отвергает его и противится ему. Критикуя общественно-политическую ситуацию в России (крепостное право, коррупцию чиновничества), Аксаков вместе с тем убеждает царя, что страх перед революцией безоснователен. Это призрак западного мира, для которого характерен гипертрофированный интерес к политике и власти. Русский народ не стремится к государственной власти. Не случайно в истории России не было ни одного восстания против царской власти, даже Пугачев выступил от имени "законного царя". В России нет места ни либерализму, ни консерватизму, ни тем более революционизму, убеждал Аксаков.

Русский народ, может быть, единственный в мире христианский народ, который следует заветам Христа: "Царство мое не от мира сего". Отсюда его неприятие революции и добровольное послушание властям. Вместе с тем "внутренняя правда", хранителем которой выступает народ, не тождественна созерцательности. Она включает в себя заботу о всех жизненных, или, как бы мы сказали теперь, экзистенциальных ценностях, и связанных с ними видах деятельности: семейная жизнь, хлебопашество, ремесло, торговля, которые в интерпретации Аксакова имеют сакральный смысл.

Наилучшей формой политической власти для России с учетом ее самобытности является абсолютная монархия, как "наименьшее зло", поскольку только при неограниченной монархии народ может сосредоточиться на свойственной ему духовно-нравственной жизни. Другие формы государственной власти (конституционная монархия, демократическая республика), так или иначе вовлекая народ в политическую жизнь, совращают его с истинного пути "внутренней правды", ибо, став сувереном, или только приобщившись к власти, он изменяет себе, вовлекая себя в чуждую его сути сферу деятельности и в этом смысле просто перестает быть народом.

Показательна в этом отношении оценка Аксаковым республиканского правления.

"Республика, - писал он, - есть попытка народа быть самому Государем, перейти ему всему в Государство; следовательно, попытка бросить совершенно нравственный свободный путь, путь внутренней правды, и стать на путь внешний, государственный. Самое крайнее выражение такой попытки, самое гибельное огосударствление народа видим в Америке, в Соединенных Штатах; там это гибельное огосударствление народа может иметь место, потому что там нет ни природной связи единородности, ни воспоминаний местных, ни преданий, ни единства веры. Вместо живого народа там государственная машина из людей. Отношения там становятся политическими: мир и спокойствие основаны не на любви, а на взаимной выгоде” . Записка завершается концептуальным для славянофилов выводом: "Правительству - неограниченная свобода правления, исключительно ему принадлежащая, народу - полная свобода жизни и внешней и внутренней, которую охраняет правительство. Правительству - право действия и, следовательно, закона; народу - право мнения и, следовательно, слова" .

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Широкий же общественный интерес к русской истории пробудила
История
Это свидетельствовало об их чутье исторической реальности
Какова методологическая функция понятия историософии в философии истории кареева 6
Однако в отличие от данилевского