<<<     ΛΛΛ     >>>   

Честь чинов как источник сословных прав. Первоначальное значение чиновной чести в московском праве. Другим источником сословных прав в Московском государстве XVII века была честь чинов. Это был своеобразный, довольно сложный юридический институт, выработанный древнерусским правом. Первоначально под этим термином разумелось значение, какое придавал закон известному чину и в котором выражалась государственная оценка сравнительной пользы, приносимой государству разными общественными чинами. Наиболее осязательной формой, в которой выражалась эта оценка чиновной чести, служило наказание за бесчестье, т.е. за оскорбление лица действием и преимущественно «непригожим словом». Наказания за бесчестье различались по чинам как оскорбленной, так и оскорбившей стороны, и были очень разнообразны. За бесчестье подвергали денежным пеням, тюремному заключению, телесным наказаниям и позорному обряду отсылки виновного головою к потерпевшему. Котошихин описывает обряд отсылки головою за боярское бесчестье. Приставы вели под руки обидчика на двор к обиженному боярину и ставили его внизу крыльца, на которое вызывали из дома и обиженного. Дьяк произносил последнему речь, говоря, что государь указал и бояре приговорили за его боярское бесчестье отвесть обидчика к нему головою. Обиженный благодарил за царскую милость, а обидчика позволял отпустить домой. На пути к обиженному, как и стоя на дворе у него, обидчик пользовался правом безнаказанно «лаять и бесчестить всякою бранью обиженного», который «за те злые лайчивые слова» ничего не смел, сделать с обидчиком под опасением усиленной кары.
Уже в Судебнике 1550 г. встречаем сложный тариф денежных штрафов за бесчестье людей разных чинов. Этот Судебник был еще более развит Уложением 1649 г. Он, между прочим, назначал 5 рублей пени за бесчестье «доброго боярского человека», т.е. лучшего служилого холопа, ходившего в походы с господином. В то же время бесчестье свободного крестьянина оплачивалось впятеро дешевле. На лестнице чинов холоп стоял очень низко и не пользовался правами свободного лица, как и не нес никаких прямых государственных обязанностей. Но государство ценило пользу, приносимую им как вооруженным спутником служилого ратника, и за эту пользу ставило его выше тяглого крестьянина. Значит, чиновная честь лица определялась собственно не положением его чина на чиновной лестнице, а приносимой им государственной пользой — прямой или косвенной.
Но если в различии наказаний за бесчестье по чинам оскорбленных выражалась оценка не столько достоинства самого чина, сколько государственной полезности чиновного лица, то в различии наказаний за бесчестье по чинам обидчиков, наоборот, выражалась оценка не столько этой полезности, сколько значения чина, чем бы он ни приобретался — заслугой или породой. По Уложению думные люда за оскорбление патриарха отсылались к нему головою, служилые по отечеству наказывались батогами, а тяглые и служилые по прибору — кнутом на площади и сверх того месячным заключением в тюрьме (Улож., X, 27—31).
Род государственного служения сообщал лицу известное достоинство, которым определялся и род наказания за известные преступления и проступки. Для людей высших чинов, руководивших управлением, это достоинство служило средством успешного исполнения их правительственных обязанностей. Они должны были иметь авторитет, необходимый для поддержания в управляемых ими людях чувства порядка и повиновения. Поэтому закон подвергал их за одни и те же проступки неодинаковым наказаниям с людьми низших чинов. Вот почему в прежней Руси думные люди и высшее духовенство были свободны от телесных наказаний. Таким образом, чиновная честь была первоначально личным преимуществом, которое либо прямо связывалось с чином, либо приобреталось службой государству независимо от чина. Походный холоп был одного чина с простым, но честь первого ценилась впятеро дороже чести последнего.
Дальнейшее юридическое усложнение значения чиновной чести. С течением времени юридический состав чиновной чести усложнился: к личным преимуществам присоединились материальные выгоды, которые также вытекали из чиновных обязанностей, но не служили обеспечением их исправного исполнения. Так, согласно с правилом, что владеть землей может только тот, кто несет службу ратную, приказную или земскую, право землевладения вотчинного и поместного в Московском государстве дано было и высшему столичному купечеству, несшему наиболее тяжелые казенные службы, и посадским людям, которых выбирали в земские старосты. Но землевладение для этих людей не соединялось с воинской повинностью, падавшей на служилых землевладельцев, и, таким образом, становилось чистым сословным их правом. Точно такое же значение получило признанное законом в XVII веке право служилых землевладельцев на крепостной труд их крестьян: ратная повинность этих землевладельцев обусловливалась вотчинным и поместным землевладением, а не этим правом, хотя последнее было тесно связано с первым. Таким образом, землевладение гостей и земских старост и владение крепостными крестьянскими руками получили характер сословных прав, не соединенных с соответствующими обязанностями; стали наградой за службу, а не средством или условием службы. Этот новый род сословных прав, возникших из юридического развития чиновной чести, усилил обособление чиновных групп, разделенных правами, которые, как мы видели, возникли из превращения экономических состояний или занятий в исключительные преимущества известных классов.
Новая форма сословного законодательства в XVII веке — жалованная сословная грамота. Таково было происхождение сословных прав в Московском государстве. Этим новым юридическим явлением вызван был и новый род законодательства. До XVII века московское законодательство, рассматривая общественные классы, определяло преимущественно их государственные обязанности. В XVII веке встречаем законодательный памятник, который говорит о сословных правах. Это жалованная грамота гостям и гостиной сотне, данная 26 августа 1648 года. В этом акте воспроизведена грамота, пожалованная высшему столичному купечеству еще в 1613 г., вскоре по воцарении Михаила. Гостям и гостиной сотне присваивались этой грамотой очень важные преимущества: между прочим, их дворы освобождались от тягла и постоя; они сами, их дети и приказчики в поездках по торговым делам не подлежали суду местных областных управителей; иски на них принимал только Московский казенный приказ. Эта грамота о правах высшего купечества была предвестницей жалованных сословных грамот Екатерины II.
Отношение нового сословного деления общества к прежнему чиновному. Новая группировка общественных классов, начавшая обозначаться с половины XVII века, не устраняла прямо прежнего чиновного деления общества, а только прикрывала его на первое время. Но она по самим своим основаниям отличалась от этого деления. Чины, во-первых, были дробные и изменчивые хозяйственно-служебные состояния, принадлежность к которым в значительной степени зависела от воли самих лиц. Новые, более крупные общественные группы представляли более устойчивые классы, которые закон даже стремился сделать замкнутыми и принадлежность, к которым определялась преимущественно происхождением лиц, независимо от их экономического положения. С другой стороны, чиновное деление основывалось на различии государственных обязанностей, а новые крупные классы различались между собою еще и правами. Этот последний признак и сообщал новым классам характер сословий в настоящем смысле этого слова, потому что, как было замечено во вступлении к курсу, существенным и наиболее осязательным признаком сословного деления служит различие прав, а не обязанностей.
Но, не устраняя прямо прежнего чиновного деления, новая сословная группировка общества косвенно содействовала разрушению старой лестницы чинов, подготовленному рядом других условий.

Разрушение чиновного склада русского общества. Троякий процесс этого разрушения. Ход начавшегося приблизительно с половины XVII века разрушения чиновного склада русского общества обозначился тремя процессами соответственно трем основаниям, на которых построены были различные части старой лестницы чинов. Верхние ступени этой лестницы, как мы видели, держались на разверстке приказной службы между служилыми людьми по отечеству, средние — на распределении казенных поручений между земскими людьми по личному доверию, наконец, низшие — на раскладке ратной службы и тягла между служилыми и земскими людьми по их хозяйственным состояниям. Каждое из этих оснований и начало колебаться с половины XVII века, частью под влиянием условий, вызвавших новое сословное деление общества.
1) Перемены в приказной службе. Первый процесс разрушения чиновного склада общества обозначился постепенным изменением характера приказной службы, обязанности которой развёрстывались между служилыми людьми по отечеству. Эта разверстка была тесно связана с теми генеалогическими слоями, из которых составился высший служилый класс в Московском государстве XV и XVI веков. Правительственные полномочия, требовавшие большего или меньшего авторитета со стороны уполномоченных лиц, распределялись по отечеству или происхождению, которым обусловливалось в древней Руси общественное значение лица.
Смешение генеалогических слоев высшего служилого класса в Московском государстве и закон 12 января 1682 г. Но с начала XVII века генеалогические слои высшего служилого класса, прежде резко различавшиеся между собою, стали заметно смешиваться. Старые родовитые фамилии, княжеские и боярские, вымирали или тускнели и опускались. Новые, незнатные люди личной заслугой или случайной удачей выносились наверх, достигали влиятельного положения в управлении, богатели и становились родоначальниками новой аристократии. Таким образом, высшие чины постепенно теряли свое старое основание, переставали быть выражением породы и становились отличиями по личной заслуге или выслуге. Эта перемена в составе высшего служилого общества уже в XVII веке повела к отмене местничества, на котором держались старые высшие чины. Комиссия, составленная в 1681 г. из выборных служилых людей под председательством князя В.В. Голицына для выработки плана нового военного устройства, составив проект новой организации военных частей, предложила назначать их командиров из всех служилых фамилий «без мест и без подбора», т.е. не по отечеству, как прежде, а по личной годности или заслуге. Это предложение было принято государем и Думой, приговорившими 12 января 1682 г. отменить «богоненавистное и враждотворное местничество».
С того времени совершенно изменилось отношение сословного положения служилого лица к служебному чину. Прежде этот чин определялся принадлежностью лица к известному генеалогическому слою служилого класса. Теперь, наоборот, приобретение известного служилого чина вводило это лицо в состав высшего служилого класса, какого бы оно ни было происхождения. Эта перемена выражена, между прочим, в лаконическом указе Петра 16 января 1721 года. Указ этот гласил: «Все обер-офицеры, которые произошли не из дворянства, оные и их дети, и их потомки суть дворяне, и надлежит им дать патенты на дворянство». Петр не раз и настойчиво выражал мысль, что дворянское происхождение само по себе, без известного чина, приобретенного службой, не дает никаких прав. Этим совершенно разрушалось основание старой лестницы служилых чинов и вызывалась необходимость нового чиновного распорядка служилого люда.
Табель о рангах. Этот распорядок был установлен утвержденной 24 января 1722 г. табелью о рангах всех чинов. В этой табели все должности распределены на три параллельных ряда должностей воинских, статских и придворных, и каждый ряд разделен на четырнадцать рангов или классов. Лестница воинских должностей начинается генерал-фельдмаршалом и оканчивается фендриком. Во главе иерархии статских рангов поставлены, во-первых, канцлер, во-вторых, действительные тайные советники, а внизу — провинциальные секретари и коллежские регистраторы (классы 13-й и 14-й). Надобно заметить, что эти четырнадцать классов не были простыми чинами или служебными отличиями, не соединенными с определенными должностями, как теперь. К каждому классу отнесена была одна должность или целая группа равностепенных должностей. Так, в четырнадцатом статском классе числились кроме регистраторов при коллегиях еще комиссары при коллегиях, фискалы при надворных судах, земские комиссары, губернские почтмейстеры и прочие. В пунктах, которыми сопровождалась табель о рангах, выражено было основание нового чиновного деления. Так, в одном пункте сказано, что все служащие первых восьми рангов (не ниже майора и коллежского асессора) с потомством своим причисляются к лучшему старшему дворянству «во всяких достоинствах и авантажах, хотя б они и низкой породы были». А в другом читаем, что хотя сыновьям российского знатнейшепУдворянства и открывается для знатной их породы свободный доступ ко двору и желательно, «чтоб они от других во всяких случаях по достоинству отличались, однако, за это одно никому из них никакого ранга не дается, пока они государю и отечеству услуг не покажут и за оные характера (чести и чина) не получат». Введением этой табели завершена была перестройка высшего служилого класса, которую можно выразить такими словами: чиновные обязанности приказной службы, постепенно теряя связь с генеалогическим составом высшего служилого класса, превратились в простые должностные полномочия.
2) Преобразование земского управления при Петре I. Подобная перемена произошла при Петре и в порядке отправления земской службы. Мы знаем, что самым тяжелым видом ее была служба верная, на раскладке которой основывалось чиновное деление высшего купечества. Безмездное и ответственное исполнение казенных поручений по сбору таможенных, питейных и других доходов благонадежными торговыми людьми вызывалось недостатком у казны собственных органов, пригодных для этого дела. При Петре возникла мысль сложить обязанности верного управления с городских обывателей и отдать все косвенные налоги на откуп или поручить их сбор отставным офицерам и солдатам. Указами 13 апреля и 11 мая 1722 г. предписано было все казенные доходы, собираемые на вере, постепенно отдать на откуп, а пока посадских людей к таким сборам не выбирать, заменяя их отставными офицерами, дворянами и рядовыми. В помощь им велено было выбирать, со значением подчиненных целовальников, раскольников и «бородачей», на которых эта повинность была положена как наказание за их упорную привязанность к старообрядству и бороде. Попытка отменить верное управление получает тем большее значение, что была предпринята преждевременно, без достаточной подготовки. Из указа 9 декабря 1723 г. узнаем, что во всех губерниях к казенным сборам прислано из Военной коллегии только 475 человек отставных, тогда как требовалось всех около 7 000 сборщиков. Пришлось обращаться опять к выборным сборщикам из купечества и посадских людей там, где недоставало отставных военных. Значит, потребность снять повинность верной службы с городского населения явилась раньше, чем успела казна найти удобные орудия, которыми можно было бы заменить верных голов и целовальников. Понятно, что, по мере того как купечество освобождалось от этих повинностей, исчезало и основанное на их разверстке старое чиновное деление этого класса. В то время как падал прежний строй земской службы по личному доверию, служившему основанием верного управления, земская служба по мирской поруке развивалась и в дальнейшем развитии своем получила новый характер. В царствование Грозного земские миры, городские и сельские, получили право управляться выборными земскими старостами и целовальниками, которые творили среди них суд и собирали с них казенные подати. Миры, избиравшие этих старост и целовальников, отвечали перед правительством за их деятельность. Эти земские выборные заменяли коронных областных управителей — наместников и волостелей, которые оказались непригодными к делу. В XVII веке, когда во главе каждого уезда ставился воевода, коронный управитель с широкими военно-гражданскими полномочиями, земские старосты и целовальники очутились в положении орудий этих управителей и делали для них всю черную работу управления, утратив всякую самостоятельность. В царствование Алексея правительство начало помышлять о восстановлении придавленного воеводами земского самоуправления. Петр наследовал и осуществил эти помыслы.
Указы 30 января 1699 года. Двумя указами 30 января 1699 г. предоставлено было торгово-промышленному населению столицы и других городов, а также и крестьянам государевых сельских волостей, «буде они похотят», управляться своими выборными бурмистрами, которые чинили бы между ними суд и собирали государственные налоги. За освобождение от воевод и приказных людей города должны были только платить удвоенные оклады казенных податей. Возникшие по этим указам Московская бурмистрская палата и городовые ратуши были потом, в конце царствования Петра, преобразованы в магистраты. Этими учреждениями не только восстанавливалось, но и расширялось городское самоуправление. Городские выборные управители, прежде служившие ответственными заместителями коронных областных чиновников, теперь получили значение блюстителей сословных интересов выбиравших их городских обществ. Законодательство Петра не обязывало городских избирателей строгой порукой за избираемых управителей.
Введение дворянства в порядок земского управления. Таким образом, выборное земское управление, имевшее прежде характер земской служебной повинности, теперь получило в городах значение сословного права. Вскоре по учреждении бурмистров это право было распространено и на областное дворянство. В XVII веке дворянство в составе областных миров стояло довольно уединенно. Сомкнувшись в уездные корпорации, оно имело очень мало связи с другими классами и оказывало слабое действие на ход местного
управления, выбирая из своей среды людей лишь на некоторые второстепенные должности уездной администрации. Губные старосты, избиравшиеся из среды уездных служилых людей всеми классами местного общества, были отменены незадолго до царствования Петра. Взамен этого учреждения Петр открыл дворянству более широкое и прямое участие в местной администрации и этим органически ввел сословие в систему местного земского управления.
Дворянские советы при воеводах. Указом 10 марта 1702 г. при уездных воеводах учреждены были дворянские советы по выбору уездных дворянских обществ. Эти выборные дворяне-советники должны были вести всякие дела с воеводами, «а одному воеводе без них, дворян, никаких дел не делать». После того как в 1708 г. введено было новое деление России на губернии, уездные дворянские советы заменены были ландратскими советами при губернаторах.
Ландраты. Указом 24 апреля 1713 г. предписано было дворянству каждой губернии, смотря по величине ее, выбрать восемь, десять или двенадцать ландратов, которые «должны были все дела с губернатором делать и подписывать, и губернатор у них не яко властитель, но яко президент», отличавшийся от них только тем преимуществом, что ему при голосовании вопроса принадлежало два голоса. Эти ландраты не только составляли совет при губернаторе, но и принимали непосредственное участие в управлении губернией. Вся губерния разделялась на несколько округов и во главе каждого из них становился ландрат. С 1719 г. ландраты исчезают, но участие дворянства в местном управлении не прекращается.
Земские комиссары. Указом 26 ноября 1718 г., предписавшим произвести первую ревизию и расквартировать полки по уездам для содержания их новым подушным сбором, велено было дворянам каждого уезда выбирать ежегодно земского комиссара для сбора этой подати. Сверх этого сбора январской инструкцией 1719 г. на земских комиссаров возложены были разнообразные полицейские обязанности. Они должны были наблюдать над местными откупщиками казенных доходных статей, смотреть за правильным отбыванием рекрутской повинности, за устройством и безопасностью путей сообщения, за нравственностью и поведением обывателей уезда, также содействовать отправлению правосудия и т.п. Земский комиссар по окончании годичного срока своей службы отдавал отчет в своей деятельности уездному дворянскому обществу, которое за неисправности и злоупотребления могло предавать его суду и подвергать наказанию.
Таким образом, земское самоуправление при Петре было не только восстановлено в городах, но и распространено на сельское землевладельческое население. Как дворянское, так и городское самоуправление теперь облечено было полномочиями, существенно изменившими значение центральных органов местного управления: областной коронный управитель, прежде полновластно распоряжавшийся как городским, так и сельским населением — землевладельческим и земледельческим, — теперь сохранил только право надзора за городским выборным управлением и превратился в простого председателя коллегии выборных дворян-советников. Благодаря этой перемене, обязанности прежней земской службы по личному доверию и мирской поруке, распространившись из городов и на местные дворянские общества, при Петре соединились с такими условиями, которые сообщили им характер сословно-политических прав.
3) Превращение специальных чиновных повинностей в общесословные. Чиновное деление древнерусского общества, как мы видели, держалось на том, что на каждый класс падала особая государственная повинность. Повинностей общих, всечиновных или всесословных, не существовало. Со времени Петра эти специальные повинности стали обобщаться, распространяясь с одного класса или группы чинов на другие. Это обобщение началось с низов общества.
Распространение воинской повинности на тяглых людей, на детей духовенства и на холопов. Воинская повинность, прежде падавшая прямо только на служилых людей по отечеству или по прибору, теперь стала распространяться и на низшие классы. Готовясь к Северной войне, Петр произвел рекрутский набор и с тяглого населения — посадских людей и крестьян. Потом такие наборы повторялись периодически в продолжение всего царствования. Мало того, Петр решил положить воинскую повинность и на классы, прежде свободные от всяких прямых государственных обязанностей, — на холопов и вольных гулящих людей. По указам 1 февраля и 31 марта 1700 г. все вольноотпущенные, годные в службу, должны были записаться в солдаты, а холопы могли вступать в военную службу без отпуска и позволения своих господ. Первоначально Петр думал привлечь к военной службе только дворовую челядь, к которой принадлежали походные спутники господ. Начав войну с Турцией в 1711 г., он указом 1 марта потребовал у господ каждого третьего из их дворовых людей в солдаты. Вместе с этим и податное тягло распространялось как на холопов, так и на гулящих людей. Зачисляя в солдаты способную к службе дворовую челядь, Петр еще до ревизии решительно и прямо положил подать на холопов пахотных, живших особыми дворами и называвшихся деловыми и задворными людьми. Наконец, первая ревизия сгладила и это различие между холопами дворовыми и пахотными.
Распространение податного тягла на гулящих людей и косвенно на землевладельцев. Рядом указов 1719-го и следующих годов подушная подать распространена была на все разряды, как гулящих людей, так и холопов. Большая часть гулящих людей записана была в ревизские сказки за землевладельцами, на землях которых заставала их ревизия, и таким образом попала к ним в крепостную зависимость. Вместе с этим и рекрутские наборы стали производиться с гулящих людей и с холопов совершенно на одинаковых основаниях с крестьянами: по одному рекруту с известного количества душ. Таким образом, исчезли оба этих класса, слившись с крепостными крестьянами в, одно состояние крепостных людей. Сохранялось различие между дворовыми людьми и крестьянами, но оно было хозяйственное, а не юридическое, какое существовало прежде между крепостными крестьянами и холопами, как между людьми тяглыми и нетяглыми.
Податная повинность косвенно падала и на самих владельцев крепостных душ. Лично они не подлежали подушной подати. Но указы о первой ревизии окончательно закрепили за ними ответственность за казенные платежи их крепостных людей. Недоимки в этих платежах казна взыскивала с самих владельцев. Так специальные повинности ратной службы и податного тягла, распространяясь на большее количество классов, постепенно превращались во всесословные государственные обязанности. Этим обобщением повинностей завершалось юридическое смешение прежних чинов, т.е. разрушение чиновного склада русского общества.
Сословный состав русского общества после первой ревизии.
Посредством изложенных трех процессов, разрушавших основание иерархии чинов, чиновное деление, прежде прикрывавшееся сословным, ко второй четверти XVIII века растворилось в последнем. По мере того как государственные повинности, обобщаясь, переставали дробить общество на мелкие части, развивались сословные права, не связанные с повинностями. Эта перемена служила переходом государственного порядка со старых оснований на новые. Московское государство брало в свое распоряжение во имя общего блага все силы и средства общества, не оставляя простора частным интересам отдельных лиц и классов. Это поглощение частных интересов государственными и выразилось в чиновной разверстке специальных государственных обязанностей.
Петр завершил эту разверстку, распространив некоторые специальные повинности отдельных чинов на целые их группы или даже на все общество. Но после его смерти началось обратное движение. Некоторые сословия постепенно освобождались от своих прежних обязанностей и при этом не только сохраняли свои прежние права, но и приобретали новые. Этими правами, как частными, так и политическими, определялся все более расширявшийся простор, какой государство предоставляло свободной деятельности некоторых сословий. Движение это началось с дворянства и слабее захватило городское торгово-промышленное население. Условия, вызвавшие это движение, его ход и последствия для русского общества, частью известны из общего курса Русской истории. Права, которые приобрели в продолжение XVIII века дворянство и городское население, выражены были в Жалованных грамотах 1785 года этим сословиям, которые вследствие того вместе с духовенством получили значение привилегированных состояний. Законодательство XIX века постепенно распространяло и распространяет эти права и на другие, прежде обделенные сословия, уравнивая пред законом все состояния.

Теперь бросим взгляд на все изученные нами явления. Мы видели, как и на каких основаниях делилось и переделялось русское общество до второй четверти XVIII века. Эти переделы были довольно часты и разнообразны. Чтобы лучше запомнить их историческую преемственность, мы изложим их еще раз в общих чертах.
Первоначально, во времена, предшествовавшие древнейшим памятникам нашего права, общество распалось на завоевателей и завоеванных, из которых первые старались присвоить себе все права, оставляя последним только обязанности. Но в древнейших памятниках права это деление отразилось едва заметно. По этим памятникам мы застаем русское общество в X—XII веках разделенным уже не по праву материальной силы, а по отношениям лиц к верховной власти, т.е. по закону: завоеватели превратились в княжих мужей, в управителей, в орудия княжеской власти; завоеванные — в людей, в управляемых, данников князя. Но кроме этого различия в отношениях того и другого класса к князю они различались между собою еще одним признаком — неодинаковым отношением закона к лицам. Жизнь органов княжеской власти, и притом лишь высших, ценилась по закону дороже, т.е. ограждалась государством заботливее, чем жизнь лиц других классов.
Но уже в XII веке становится заметно более дробное деление общества по правам — на бояр, смердов, закупов и проч. По происхождению своему это деление было экономическое: классы различались по хозяйственным состояниям. Но так как закон признавал юридические последствия этого хозяйственного неравенства и связывал с ним различие прав, то эти состояния получали значение сословий. Легко заметить историческую связь этого нового сословного деления с более ранним — с распадением общества по отношениям лиц к князю на управителей и управляемых: боярами-землевладельцами становились обыкновенно княжие мужи; смерды были люди, жившие на княжей земле; закупы — люди, жившие на земле или в домах частных лиц. Таким образом, новое сословное деление основалось на экономических последствиях, вышедших из предшествующего деления.
В удельное время общество делилось на классы, различавшиеся родом договорных услуг или служб в пользу князя и родом выгод, какими они пользовались за эти услуги. И это деление построилось на последствиях предшествующего. Различными хозяйственно-юридическими состояниями, образовавшимися в предшествующий период, обусловливалась неодинаковая служебная годность лиц, т.е. их способность вступать в те, а не в другие обязательства с князем. Только привилегированный землевладелец мог нести административную или ратную службу, смерд-хлебопашец мог принимать на себя только поземельное тягло, и так далее.
В Московском государстве общество раздробилось на чины по роду государственных повинностей. Эти повинности были те же самые службы, которыми различались классы населения в удельное время; только из договорных они превратились в обязательные. Они развёрстывались по хозяйственным состояниям, образовавшимся в удельное время под влиянием договорных отношений к князю; следовательно, чиновное государственное деление общества основалось на экономических последствиях предшествующего договорного.
С половины XVII века дробные чины стали соединяться в крупные сословные группы, различавшиеся правами. Эти права образовались двояким путем. Одни вышли из превращения хозяйственных выгод, служивших средствами исправного отбывания государственных повинностей, в исключительное достояние чинов, которые несли соответствующие повинности. Другие были выражением чести чинов, т.е. степени государственной пользы, приносимой службой каждого из них. Значит, те и другие сословные права были последствиями чиновных обязанностей, служили либо средством обеспечения исправного их исполнения, либо выражением того государственного значения, какое придавалось обязанностям известных чинов.
Так, рассматривая историческую преемственность общественных делений, мы открываем и внутреннюю причинную связь между ними. Эту связь можно обозначить такой формулой: основанием каждого последующего деления становились последствия, вытекавшие из деления предшествовавшего.
Первоначальное политическое деление на управителей и управляемых повело к экономическому неравенству — к различию лиц по хозяйственным состояниям. Различием лиц по хозяйственным состояниям обусловливалось различие договорных отношений, в какие вступали лица к князю удельных веков. Различием состояний, созданных этими договорными отношениями, определилась раскладка государственных повинностей, какие положены были на лица в Московском государстве.
Из неодинаковой оценки государственного значения этих повинностей развилось различие прав, послужившее основанием деления общества на сословия, образовавшиеся из соединения прежних однородных чинов. Т.е. каждое последующее деление цеплялось за последствия предыдущего. Таков основной вывод, вытекающий из истории наших сословий.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Общественный склад
Вставки
Они определялись государственным требованием