<<<     ΛΛΛ     >>>   

Во II в. до н.э. весь Пиренейский полуостров был завоеван и включен в состав Римского государства. Влияние культуры Древнего Рима было очень сильным, и христианство — государственная религия Римской империи — осталось частью культуры населения полуострова и по сей день.
В 711 г. из Африки на полуостров ворвались арабские войска, и к 713 г. там установилось правление арабских халифатов. Это произошло приблизительно через сто лет после первой проповеди создателя ислама Мухаммеда. Экспансия ислама в тот период была очень активной. Христианское население сосредоточилось на севере территории — в нынешней Португалии, начав некоторое время спустя движение по освобождению страны, названное Реконкистой и ставшее одним из важнейших этапов истории страны, оказавшим глубокое влияние на культуру народа.

Глава 12. Реконкиста

Вначале Реконкиста шла медленно, что было связано с традицией престолонаследия в христианских королевствах Пиренейского полуострова: каждый король делил королевство между своими детьми, одному из которых, самому удачливому, только к концу жизни удавалось вновь объединить королевство ценой междоусобиц. В конце XI в. из Африки накатилась новая волна мусульман — берберские племена, причем более воинственные, чем предыдущие. Постоять за христианскую веру прибыли франкские рыцари и одному из них, Анри Бургундскому, приблизительно в 1096 г. в ленное владение было отдано графство Португальское, часть Леонского королевства. С того времени начинается история Бургундской династии, правителей Португалии, родоначальник которой взял себе имя Энрике. С самого начала Энрике искал пути к усилению своей власти, в частности, привлекал и закреплял население на своей территории. Во все времена и у всех народов высшей ценностью была свобода, и Энрике жаловал городам и даже деревням форалы — документы, в которых были зафиксированы права и привилегии жителей (частичное освобождение от налогов, смягчение повинностей) и отражены правовые отношения населения с центральной властью, например, запрещение въезда во владение всем должностным лицам короля, прямое подчинение королю через его представителей на местах, минуя феодальную аристократию. Вот один из примеров, как Энрике постепенно находил признание в качестве суверена, добиваясь верховной власти над региональными феодалами. В Коимбре вспыхнуло восстание против одного из аристократов, пытавшегося подчинить себе этот город. На сторону восставших встал и Энрике, который с энтузиазмом был встречен жителями Коимбры. В этой обстановке Энрике даровал Коимбре форал, в котором среди прочих свобод в возвышенных выражениях пожаловал местной общине монастырь, а, по представлениям того времени, это мог сделать только король. Форал был принят, а это означало, что население Коимбры приняло его королевское покровительство. В тот период Энрике находился в опале со стороны Леоно-Кастильского и Арагонского королевств, и в знак благодарности за солидарность и поддержку включил в форал, дарованный Коимбре, право иметь свой выборный городской орган самоуправления — консельюш (1111). Это был первый орган городского самоуправления на севере Португалии.

12.1. Независимость Португалии

Сын Энрике Афонсу Энрикеш в 18-летнем возрасте начал править той частью Португалии, которая находится между реками Дору и Миньо, в 1128 г., а закончил в 1185 г., продвинув свои границы до реки Тежу и далее на юг до городов Эвора и Бежа, т. е. он освободил Коимбру (территорию страны между реками Дору и Мондегу) и больше половины Лузитании (территория к югу от реки Мондегу).
Воинские успехи Афонсу Энрикеша были обусловлены поддержкой населения, которая была получена в ответ на форалы Лиссабону, Сантарену, Визеу и др. Форалы жаловались и инородному населению — арабам и франкам, а также монастырям, т. е. всем, кто осваивал земли, пускал их в хозяйственный оборот и приносил налоги.
На стыке XII и XIII вв. в Португалии исчезла личная зависимость крестьян (servidan da gleba) и прикрепление их к земле [1, 14]. До Реконкисты самой многочисленной группой населения были крепостные. Реконкиста позволила многим крепостным либо получить вольную, либо убежать [2, 54].
Реконкиста совпала с борьбой против феодальной зависимости от Леоно-Кастильской монархии, где императором с 1135 г. был двоюродный брат Афонсу. Афонсу Энрикеш не был королем по двум причинам: его отец носил титул графа, а мать была хотя и любимой, но незаконнорожденной дочерью короля, поэтому не унаследовала королевства. Кроме того, по законам тех времен, Афонсу Энрикеша перестали считать графом сначала в Леоно-Кастильском королевстве, а затем и в Ватикане с тех пор, как он восстал против своего сюзерена.
В борьбе за королевский титул и независимость Португалии Афонсу Энрикеш, пользуясь своими заслугами в борьбе за христианскую веру, пытался заручиться поддержкой Папы Римского, в те времена единственного авторитета в вопросах признания государственности. Благосклонность Папы Римского была нужна еще и потому, что христианская митрополия в Браге была ликвидирована им в первой четверти XII в. за согласие епископа Браги стать антипапой Григорием VIII. Строить самостоятельное португальское государство с населением, давно принявшим католичество, без митрополии было невозможно, поэтому Афонсу вассальной зависимостью от Папы Римского решал две проблемы сразу. В 1144 г. папа Люций II ради поддержки Реконкисты и углубления своего влияния на Пиренейском полуострове признал Португалию независимой, но назвал ее лишь землей, а не государством, а Афонсу Энрикеша — не королем, а лишь герцогом.
35 лет потребовалось Афонсу Энрикешу для того, чтобы папа Александр III признал его королем (1179). За это Афонсу Энрикешу пришлось дать большие привилегии церкви и платить ежегодно Папе дань — две марки деньгами, отдав ему единовременно крупную сумму денег вперед. Так начиналась особая зависимость португальской монархии от церкви. Леонская монархия к тому времени ослабла, так как после смерти Афонсу VII в 1157 г. два его сына разделили владения отца на две части и, оставшись королями, потеряли право быть императорами [2, 41—43].
Впрочем, добиться своего Афонсу Энрикешу помогла обстановка. Папа Римский только под давлением внутрицерковных распрей (так называемой схизмы, выражавшейся, в частности, в том, что существовали четыре разных антипапы) издал бумагу, в которой признавалось Португальское королевство и ежегодная ленная дань повышалась почти в четыре раза. Это было окончательным юридическим актом международного признания Португалии [1, 35].
Реконкиста была завершена в 1250 г. завоеванием южной оконечности страны, т. е. почти на полтора века раньше, чем Реконкиста победоносно завершилась в Испании — факт немаловажный как для утверждения национального самосознания, так и для последующего развития стран Иберийского полуострова, в частности, приоритета географических открытий.

12.2. Люди и земли
Север страны

До начала активной фазы Реконкисты с середины XI в. до середины XII в. территория Португалии сохранялась и была равна приблизительно 42 тыс. км2. Она была удивительно однородна по климату, растительности, почвам, типу поселений людей, обычаям землевладения, религии, политическим и административным традициям, языку. Это сообщество сопротивлялось любым внешним нападкам и было едино.
Плотность населения была высокой. Юг Португалии по реке Дору был фронтовой зоной в борьбе с маврами. Судя по численности прихожан и количеству церковных приходов, население страны в то время составляло 400 тыс. человек. Несмотря на множество войн и нашествий, население никогда не покидало своих мест и жило трудом в маленьких крестьянских хозяйствах с малыми наделами земли. Городов было мало и население жило в деревнях. Самый крупный город Брага утратил часть своего населения и территории по сравнению с периодом Римской империи, но, находясь на перекрестке дорог, обладая крепостными стенами, окружавшими 14 га земли, Брага сохранила свое значение для Португалии. Вторым по численности населения и по территории, окруженной крепостной стеной, был город Коимбра.
Период правления короля Саншу I (1185—1211) отмечен расчленением сохранившихся с римских времен землевладений, так называемых вилл: половинки, трети и четверти прежних владений переходили по наследству возраставшему количеству сыновей в качестве средств к существованию, а также как воплощение христианской философии социальной справедливости. В пределах одной виллы еще меньшие наделы, закрепленные за одной семьей, были разделены между здравствовавшими наследниками, даже если они формально были объединены для сбора налогов. Аллодиальные держания, т. е. свободные от ленный повинностей, становились все меньше и во многих случаях были экономически абсурдны. Майората в Португалии изначально не было, он был привнесен позже. Из-за дефицита земли началось переселение людей в города и другие сельские районы.
Преимущественно переселялись на ближайшие пустоши в долинах рек Миньо и Дору в районе Порту. Южнее реки Мондегу число таких новых деревень составляло 15% от общего их количества. Переселение не было результатом Реконкисты, а являлось следствием острой нужды в земле, причем люди стремились в давно известные им места, а не подальше от своих родных деревень.
Большинство земли принадлежало церкви. Земли, завоеванные в ходе Реконкисты и принадлежавшие прежде исламским мечетям, передавались вновь создававшимся монастырям. Огромные посмертные пожертвования от королей, знати и даже простых людей сделали церковь крупнейшим землевладельцем. Церковь, кроме того, покупала земли. Например, францисканцы и доминиканцы, прибывшие в Португалию в начале XIII в., быстро сравнялись в богатстве и мощи с другими монашескими орденами. В XIII в. земель, попавших под мертвую руку церкви, оказалось столь много, что король Афонсу II (1211—1223) стал первым монархом, запретившим церкви скупку земель, но оставившим право приобретения земли в частную собственность духовным лицам. Его сын Саншу II (1223—1245) запретил и это, а также дарение земли церкви. Его смещение с королевского трона было отчасти следствием его противостояния привилегиям церкви.
Король был вторым (по количеству земли) собственником. Его владения сформировались за счет завоеванных в результате Реконкисты государственных земель и выморочных наделов. Доходы короля полнились также рентой и данью от его новых фиделисов (верноподданных) и арендаторов.
Остальная земля почти целиком находилась в руках знати, это была, хотя и меньшая, но значительная часть земли. Земля, которой обладала знать, была либо подарена королем, либо получена по праву завоевания, позже были нередки случаи захвата земель, данных королем в держание, в аллодиальную собственность. Участки земли каждого знатного португальца были разбросаны по всей стране. При Афонсу II в 1220 г. была введена в практику проверка прав знати на землю.
Наконец, немного земли находилось в собственности свободных крестьян и общин как сельских, так и городских.
Кроме крепостных, были свободные фермеры и слуги, которые были вольны в своих решениях и действиях. Они работали по контракту. Вследствие Реконкисты их число выросло, особенно после XII в. Но к северу от р. Дору они были в меньшинстве даже к XIII в.
Главным видом сельскохозяйственного производства было животноводство, а земля использовалась под пастбища. Климат Миньо и севера Бейры был очень благоприятен для разведения крупного рогатого скота. Даже цены устанавливались по количеству голов скота. На втором месте в животноводстве стояли овцы и козы, а на третьем — лошади.
В земледелии преобладали виноградарство и льноводство, в меньшей степени садоводство. В зерноводстве господствовали пшеница и просо (в Миньо), ячмень и рожь. Обычными занятиями были ткачество полотен и виноделие. Некоторое значение имело рыболовство на океаническом побережье.
Хозяйство было натуральным. Денежное обращение существовало, но не было распространено. С X по XII в. Афонсу Энрикеш первым отчеканил две свои золотые монеты, одна из которых была нужна для торговли с испанским севером, а другая — с арабским югом. Торговля постепенно оживлялась. В конце XI в. появились первые городские рынки, а в конце XII в. — ярмарки.
Внешняя морская торговля имеет мало примеров, хотя португальский берег был с IX в. известен варягам и крестоносцам. Начало такой торговли следует отнести к 1194 г., когда фламандский корабль с коммерческим грузом потерпел крушение на португальском берегу [2, 45—57].

Юг страны

На арабском юге, где преобладает засушливая равнина, население расселялось не равномерно, а по большим городам и деревням, что было непривычно для северян.
Экономическая деятельность базировалась на сельском хозяйстве. Производились пшеница, фрукты, оливковое масло, было налажено орошение. Развитыми были рыболовство и соледобыча. Животноводство существовало, но о нем известно мало. Велась добыча золота, серебра и олова.
На побережье Алгарви была развита морская торговля с отдаленными арабскими странами, а также судостроение. Процветала внутренняя торговля. Было развито денежное обращение, в том числе налажена чеканка золотых, серебряных и медных монет. Процветали ремесла вплоть до производства бумаги.
Формально земля принадлежала государству, но фактически она была в руках землевладельцев. Значительная часть земель использовалась ради того, чтобы вырученные средства шли на содержание мечетей, и эта земля была как бы церковной. Государство в исламских странах было очень богато, потому что через калифа, представлявшего государство, оно обладало не только землей, но и городской собственностью, средствами производства, например, мельницами, прессами, печами и т. п. Без учета этих обстоятельств нельзя понять, сколь богатым стал король Португалии после Реконкисты.
Папы римские, глядя на это богатство, вынашивали идею крестовых походов против мавров на Пиренейском полуострове. Испанским рыцарям было даже запрещено участвовать в Первом походе крестоносцев в Палестину. Начиная с Третьего восточного крестового похода папы римские призывали португальцев участвовать в них. Но одновременно португальцы просили и получали поддержку крестоносцев шесть раз: 1147 г. — завоевание Лиссабона, 1189 г. — дважды, 1190, 1197, 1217 гг. Особенностью западных крестовых походов было то, что, кроме общих религиозных целей, они учитывали интересы короля, а именно, приобретение новых земель, правда, через богоугодное завоевание их у мавров.
Португальская Реконкиста привела к массовой миграции мусульман на территорию современной Испании и в Северную Африку. Но половина населения осталась, так называемые мосарабе — прежде всего христиане, евреи. На юг с севера устремились переселенцы, привлекаемые множеством льгот [2, 65—79]. Очень важно то обстоятельство, что в результате Реконкисты все члены португальского (северного) общества повысили свой экономический и социальный статус. Король, церковь и знать повысили свои наследуемое имущество и влияние, безземельные свободные крестьяне приобрели землю, многие крепостные стали свободными крестьянами или ремесленниками. Христиане арабского юга избавились от особо высоких налогов. Новое общество возникло в XII и XIII вв. Его благополучие определяли король и церковь — благодетели, воле которых надлежало следовать ради собственного блага. Король и церковь все сумели решить и сделать в прошлом, на них надо полагаться всегда. Король и церковь — властелины, хозяева всех подданных королевства.
Так под влиянием исторических фактов формировалось мировоззрение португальцев, призванных беспрекословно повиноваться монарху. Оно подавляло самостоятельную деятельность подданных короля, обрекая их на ожидание изъявления высшей воли. Эта несамостоятельная деятельность формировала особый склад сознания, который передавался из поколения в поколение в виде культуры. В частности, не могли не возникать «столкновения между северными христианами, людьми грубой культуры и манер, высокомерными к побежденным южанам, неожиданно вознесенными к таким социальным условиям, к каким они не были готовы, и южными христианами, более утонченными в силу арабского образа жизни, мыслящими как горожане, вынужденными жить с пришельцами, которых они рассматривали как низшую касту. Существовала проблема распределения земли и домов, социальной иерархии, власти и административных должностей» [2, 81].
К северу от реки Мондегу бoльшая часть земли была занята победителями безвозмездно. Это была оккупация земли, рассматриваемой как свободная. Существовало несколько видов захватов. Частично захваты организовывались властью (королем, церковью, знатью), иногда совершались по частной инициативе. Можно полагать, что большая часть аллодиальных земель на севере была захвачена. К югу от реки Мондегу такие захваты совершались значительно реже, так как Реконкиста стала организованным и централизованным делом. Королевская власть не признавала захваты, и земли только распределялись королем. К югу от реки Тежу король оставил земли для себя.
Деятельность религиозно-военных орденов также препятствовала захватам. Бoльшую часть тяжести войны вынесли эти ордена, они одержали победы. Участие знати было минимально. Поэтому распределение земель на юге принципиально отличалось от севера. Это были самые крупные землевладения, во многом сохранившиеся до наших дней.
Для себя и своих приближенных король придержал существенную часть захваченного, а именно — города. Ни один город не был дарован религиозно-военным орденам. Они были самоуправляемыми сообществами (Реконкиста способствовала становлению и распространению муниципальных организаций городов). Поступавшие от них налоги, львиная доля домов, печей, прессов и других средств производства принадлежала монарху. Некоторые города были позже отданы членам королевской семьи в качестве удела, но лишь на время их жизни.
Когда победители поселились в южных городах, то встретились с традиционным самоуправлением. Не было нужды вводить новации, и новые власти во многом просто заимствовали прежние порядки. Но остаться в прежнем виде организация общественной жизни не могла, так как северяне принесли с собой свои законы. Поэтому самоуправление было воспринято только частично. Во многих городах все официальные лица должны были утверждаться королем. Самоуправление было ограничено жесткой системой налогов и куцыми полномочиями правосудия. Король (хозяин) мог вмешаться в любой момент. Осталась жить традиция Северной Португалии, согласно которой на все требовалась строгая команда центра. [2, 81—83].

Четыре столетия до Реконкисты Португалия была военным лагерем, готовившимся к отпору захватчикам. Военная структура управления и государственного строительства с королем во главе продолжила свою традицию и после окончания Реконкисты.

13.1. Феодальные отношения

Вассалитет, как институт, был установлен в Португалии в XIII—XV вв. Вначале королевские пожалования не могли переходить по наследству, но с течением времени наследование стало общепринятой практикой, хотя и намного позже, чем в других феодальных странах Европы, настолько высокой была зависимость от короля. Только к XIII в. фьефы, подобные тем, что существовали во Франции, появились в Португалии. Многие королевские пожалования приобрели форму майората, т. е. неотчуждаемого, неделимого и бессрочного наследования в одной и той же семье, обычно на правах первородства и, как правило, мужчинами. Это относилось к большим землевладениям, маленьким домам, конторам и даже рентам. Португальские фьефы (феоды) жаловались королем вместе со значительным количеством обременительных условий, например, служб. Военная и административная служба, однако, не были существенным условием для королевского пожалования: эти услуги оплачивались. Все обладатели фьефов имели ряд иммунитетов, а именно: запрет на вход королевским должностным лицам, отсутствие королевских налогов; право владельца фьефа осуществлять административную, судебную и финансовую автономию.
Король удерживал за собой часть прав, которые никогда не становились полем деятельности его подданных, пусть даже и от имени короля. Таковыми были верховная юрисдикция и право вмешательства в вопросы наследования. Специфика условий, при которых образовывалось Португальское государство, привела к тому, что феодализм не был таким, каким он был во Франции и многих других странах Западной Европы. Во всех сеньориях за португальским королем было последнее слово в судебных делах. В XIII в. король стал урезать иммунитеты и полную автономию феодалов. Проверки законности владений, начатые Афонсу II, дополнялись проверками наследства, которые продолжались до конца XIV в. и достигли апогея при короле Динише (1279—1325). C 1325 г. король запретил создавать феодалам суды, а в конце XIV в. так «уточнил» законы о королевских земельных пожалованиях, что значительная часть феодальных вотчин вернулась короне.
В XIII в. население Португалии не превышало 1 млн человек, и распределялось оно по территории страны неравномерно. Плотность населения была высокой на севере, люди жили в многочисленных деревнях, а крупные города были на юге. Посредине страны места были малолюдными. На побережье существовали рыбацкие деревни. На севере быстро развивался только город Порту: в XIII и XIV вв. он вырос в несколько раз и в 1354 г. добился феодальной автономии, став зависимым только от короны. Его богатство росло на заморской торговле, в частности, с Нижними странами, Италией, Англией. Но самым динамичным городом был Лиссабон. Он был связан со всеми европейскими рынками начиная с XIII в. Уже в конце XII в. португальские купцы получили, будучи в Лондоне, от английского короля привилегии и гарантию безопасности. Они торговали в Бордо и Кельне, но главным образом во Фландрии [2, 86—90].

13.2. Торговля и ремесла

В 1293 г. король утвердил систему страхования всех судов, загрузившихся в Португалии или зафрахтованных португальскими купцами для заграничного плавания. Часть собранных сумм хранилась во Фландрии, а часть — оставалась в Португалии. С середины XIV в. в Брюгге существовал официальный португальский торговый дом.
В 1353 г. португальцы подписали с королем Англии Эдуардом III договор о безопасности торговли сроком на 50 лет, который затем был официально подтвержден королем Португалии Афонсу IV. Португалия вывозила фрукты, соль, вино, оливковое масло, мед, пробку, воск, животный жир, кожу, шкуры, а из Англии, Фландрии и Франции ввозила текстиль, готовую английскую одежду. Португальских купцов за границей было в XIII и в начале XIV в. больше, чем иностранных купцов в Португалии. По тем временам Португалия была маленькой страной и не представляла большого интереса для активности зарубежных торговых партнеров.
Другой зоной торговых интересов Португалии были королевства и княжества Иберийского полуострова и Средиземноморье. Странам этого региона португальский экспорт был не нужен. Но Португалия оказалась мостом в торговле севера Европы с Испанией и Средиземноморьем. За это она получала золото и серебро, специи, сахар, шелк и т. п.
Торговля с Италией стала развиваться немного позже, но с 70-х гг. XIII в. генуэзцы, флорентийцы, венецианцы и др. захватили торговлю с Португалией почти целиком в свои руки, вплоть до организации поселений в крупных портах Португалии. Постепенно они вытеснили португальцев из торговли севера Европы со Средиземноморьем, взяв на себя перевозки грузов. Их опыт и богатство обеспечили им покровительство португальских королей. Они ссужали деньгами и имели политический вес, пользуясь своей близостью к Ватикану. Изначально именно итальянцы способствовали совершенствованию португальского флота и техники навигации.
Португальские ярмарки никогда не играли той важной роли, какая была у них во Франции или Фландрии, и не становились градообразующими центрами. Хотя они и сделали вклад в развитие португальской международной торговли, но не стали местами встреч купцов разных стран. Только время от времени их посещали кастильские и итальянские купцы. Главным образом на ярмарках заключали сделки португальские купцы, специализировавшиеся на торговле с севером, со Средиземноморьем и в самой Португалии [2, 32—95]. Среди португальских товаров почти не было предметов ремесленной переработки сырья. Кораблестроение, мыловарение, производство тары и бочек, производство ювелирных изделий — вот короткий список того, что было представлено на рынке. Процветали вместе с торговлей только те ремесла, которые ныне называются службами сервиса, и кораблестроение, достигшее в Португалии замечательной высоты и искусства. Португальские каравеллы славились на всю Европу. Собственно, и сам тип корабля — каравеллы — был создан португальцами [1, 47].
Для создания конкурентоспособной продукции в Средние века ремесленникам было необходимо объединяться в цехи для снижения цен на закупаемое сырье, продажи продукции по максимально возможным ценам, снижения издержек производства и т. п. Разобщенные португальские ремесленники не выдерживали конкуренции на международном рынке с корпорациями иностранных ремесленников. Корпоративизм ремесленников и создание цехов в Португалии тормозились сильным вмешательством и контролем со стороны короля и негибких муниципалитетов, пресекавших все, что потенциально могло составить оппозицию королю. Первые хорошо организованные корпорации ремесленников появились лишь в конце XV в. [2, 96].

13.3. Администрация и кортесы

Управление страной из единого центра требовало создания многочисленного аппарата чиновников. С конца XIII в. роль центра в Португалии нарастала. Уже в XIV в. чиновники центрального правительства были специалистами в области гражданского и обычного права с университетским образованием. Они информировали короля о состоянии дел и давали предложения по принятию решений.
В силу того, что король был и верховным судьей, при дворе с начала XIV в. сформировались три суда — по гражданским, по уголовным делам, а также по охране королевской казны, владений и доходов. Первый находился в Сантареме (позже в Лиссабоне), второй сопровождал короля в поездках по стране, а третий был министерством финансов. Особый магистрат управлял полицией.
Усложнялась и росла администрация местного управления. В муниципалитетах создавались местные магистраты, функции которых были строго специализированы. Два из них занимались делами евреев, два других — сиротами и опекунами. Были местные прокурор, казначей. Были созданы архивы. Каждый в череде монархов считал своей высшей целью добиться централизации. Муниципалитеты старались получить права самоуправления, но все конфликты кончались победой короля. Уже с самого начала существования Португалии культура людей формировалась их деятельностью, направленной на исполнение монаршей воли, в том числе на пресечение всякого корпоративизма в обществе, как потенциальной опасности королю, а вслед за ним и всей Португалии. Это обстоятельство не позволяла португальцам поступать с королем так, как поступали со своими графами, герцогами и королями нидерландцы или англичане.
Со второй половины XIII в. к алкайдам, представителям короля на местах, добавились новые чиновники, назначенные королем для того, чтобы следить за четким отправлением судопроизводства и соблюдением государственного порядка. Они, в отличие от алкайдов, перемещались по Португалии, добиваясь унификации применения законов. В XIV в. для укрепления правосудия, закона и порядка были введены должности коррегедоров. Появились внешние судьи, прибывавшие на места для вершения правосудия. При Афонсу IV дело дошло до того, что решения местных судей должны были утверждаться королем, а управление правосудием было монополизировано короной. Афонсу IV провел реформу, согласно которой были проведены местные выборы новых магистратов, которые должны были помогать судьям по всем вопросам правосудия. Он также назначил новых судей для надзора за завещаниями и наследствами. Бюрократия быстро разрасталась [2, 97—98].
С 1254 г. знатные горожане стали привлекаться к заседаниям королевской курии, что постепенно привело к возникновению португальских кортесов, которые собирались по королевскому призыву за 486 лет 122 раза на период от двух недель до нескольких месяцев. Избежать участия городов было невозможно, так как от них зависело, принять или отвергнуть королевскую просьбу о субсидии на войну, королевское бракосочетание или изменение содержания драгоценного металла в монетах, которые чеканились для королевства в Браге.
Португальские кортесы состояли из трех сословий: духовенства, знати (членов королевского совета) и горожан, причем после общего заседания, на котором выступал король, каждое сословие заседало отдельно, обсуждая и вырабатывая общие требования и выбирая тех, кто от имени сословия выступал перед королем. В ответ на эти выступления многие требования городов удовлетворялись, в частности, сохранились документы о неправильном сборе пошлины, искусственном занижении цен на рынке королевскими чиновниками, принудительных общественных работах по постройке стен и укреплений, обязательства содержать королевскую свиту и королевскую семью в то время, когда они приезжали в город, требования к тем, кто занимался торговлей, платить налоги наравне с купцами, не прикрываясь сословными привилегиями, в противном же случае бросать свою торговлю [1, 57—58].
Значение кортесов особенно возросло с конца XIV в. после того, как города и кортесы отстояли право на португальский трон для королей Ависской династии. Основную военную силу и финансовую опору нового короля Жуана I (1385—1433) магистра Ависского ордена, составляли не монастыри и рыцари и не столько высшая знать, сколько жители городов. Поэтому жители ряда городов и их округ освобождались от части налогов, в том числе на хлеб, вино и мясо, от налога на торговые сделки. Жителей Лиссабона из числа зависимых и лиц низкого звания было принято считать свободными, торговцы освобождались от таможенных и торговых пошлин по всей Португалии. Наиболее преуспевавшие горожане, получавшие не только привилегии, но и поместья, сосредоточивали свои интересы в аграрной сфере. Все эти изменения привели к объединению интересов купечества и части дворянства, которые вылились в захват заморских территорий, рабов и развитие колониальной торговли [1, 72, 86].
В XI в. при соборах и монастырях появились школы с целью подготовки духовенства. Согласие Папы Римского на предложение группы священнослужителей о создании университета в Лиссабоне было дано в 1288 г. Это была высшая школа для будущего духовенства. Гражданские лица стали учиться в нем только по прошествии некоторого времени. До XV в. условия существования университета были трудными, а его престиж низким, впрочем, как и во всей Европе той поры. Знать обучала своих детей дома с помощью приглашенных преподавателей.
Большую часть трофеев, захваченных в ходе Реконкисты, король и знать вложили в церковные строения. Вот почему в такой относительно бедной стране, как Португалия, в XIII и XIV вв. было огромное количество соборов, аббатств, приходских церквей, часовен, не говоря о монастырях. Гражданских зданий было немного. Небольшая самостоятельность органов местного управления, их зависимость от короля, отсутствие местного самоуправления, подобного фландрийскому и английскому, привели к тому, что все важные местные акты совершались общественностью в соборах, церквях. Гражданская архитектура ограничивалась замками, крепостными стенами городов, водоводами, фонтанами и т. п. [2, 100—107].

13.4. Кризис

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Асланов Л. Культура и власть всемирной истории 10 культуры
В культуре которых коллективная защита земли была жесткой нормой португалии большая
Основательная колонизация началась лишь с переселения пуритан в 16201630 гг пуритане человек
Развиваться торговля на балтике торговля культуры
Похода португалия залезла в долги