<<<     ΛΛΛ   

Некий Диопиф - прорицатель, знавший много старинных предсказаний и считавшийся очень сведущим в божественных делах, выступая на стороне Леотихида против хромого Агесилая, заявил, что существует оракул от Аполлона, который предписывал Спарте остерегаться "хромого царствования". Лисандр же, будучи сторонником Агесилая, возразил против такого толкования пророчества, указав на то, что, по его мнению, божество не имеет здесь в виду хромоту как физический недостаток, а предостерегает спартанцев, чтобы престол не занял человек, не принадлежащий к царскому роду (Лисандр

59

настаивал, что Леотихид был незаконнорожденным). В результате этого соперничества царем был избран Агесилай.
Все античные авторы говорят о прорицании из Дельф как об уже существовавшем на момент его использования в дебатах (напр., Ксенофонтова формулировка wJ" kai; jApovllwno" crhsmo;" eijhv). В дискуссии, в которой речь шла о занятии места спартанского царя, аргументация едва ли могла строиться на придуманном предсказании: подлинность которого могла быть в любое время прослежена в записях пифиев. Не оспаривает его подлинности и Лисандр, противник доводов Диопифа.

Таким образом, оракул о "хромом царствовании" существовал уже до названного обсуждения в н. IV в. Когда же и в связи с какими событиями он был объявлен из Дельф лакедемонянам? В этой связи следует вспомнить аргументацию одного из участников споров Лисандра - понимать оракул в переносном, более широком, чем физическая хромота, значении. Г.Цайльхофер полагает, что, принимая во внимание ослабление царской власти в результате роста влияния эфората в течение VI и начале V вв., Дельфы высказываются в пользу царской власти, не ограниченной в своих правах.42 Подавление политического влияния царей эфоратом было процессом постепенным и состояло из отдельных, во временном отношении четко не зафиксированных этапов, при этом можно отметить лишь два главных пункта: судьба царя Клеомена в начале 80-х годов V в. (как отмечает Г.Цайльхофер, возможно, что как раз в этой решающей ситуации внутриполитического развития Спарты Дельфы с их прорицанием вступились за царскую власть) и борьба эфоров с Павсанием.43

Итак, можно заключить, что во время борьбы за царский престол в Спарте в начале IV в. был использован уже существовавший оракул, который лакедемоняне получили в Дельфах, по-видимому, в V в. - в период противостояния царской власти и эфората, хотя с полной определенностью указать точную дату и повод для обращения спартанцев к оракулу при современном состоянии источников невозможно.

60

Еще более красноречивым свидетельством являются рекомендации оракула о перезахоронении знаменитого спартанского военачальника Павсания, которые лакедемоняне получили вслед за советом из Дельф афинянам относительно останков Тесея. Руководивший общеэллинским войском в битве при Платеях в 479 г. Павсаний, сын Клеомброта, происходил из царского рода, был племянником царя Леонида и опекуном его малолетнего сына Плистарха, ставшего царем после гибели отца (Hdt. IX, 10; Thuc. I, 107, 2). Фукидид подробно рассказывает о трагической смерти Павсания44 и предшествующих этому событиях - действиях победителя при Платеях после 479 г., а также повествует о нечестии, совершенном спартанцами в этой связи (I, 95; 128-134). Сведения об этой истории мы находим также у Геродота (V, 32; VIII, 3), Диодора (XI, 44-45), Корнелия Непота (Paus. (4), 5, 5), Плутарха (Arist. 23; Сim. 6) и Павсания (III, 17, 7-9).45 Фукидид сообщает, что Павсаний, уже ранее привлеченный к суду из-за своего высокомерия и подозрений его в медизме, продолжал вести себя по-прежнему и возгордился еще более. Получив, наконец, неопровержимые доказательства сотрудничества Павсания с персами и других его проступков, эфоры приказали задержать Павсания, но он укрылся в святилище Афины Меднодомной. Так как он отказывался покинуть свое убежище, эфоры намеревались голодом вынудить пленника сдаться (Диодор указывает, что лакедемоняне обрекли Павсания на голодную смерть, следуя решению его матери, см.: XI, 45, 6-7).46 Когда было очевидно, что он уже близок к смерти, эфоры приказали вытащить Павсания из укрытия, чтобы избавить храм от осквернения,

61

после чего он сразу скончался. Тело враги его желали сбросить в Кеадскую пропасть, куда обычно бросали тела преступников (ср.: Paus. IV, 18, 4-7), но потом было решено зарыть его где-то поблизости (по Фукидиду) или передать для погребения родственникам (по Диодору). Диодор выдвигает обстоятельства смерти Павсания и совершенное лакедемонянами нечестие как объяснение, почему впоследствии, когда они прибыли в Дельфы вопросить оракул по какому-то другому поводу, Аполлон дал им пророчество касательно Павсания.
Итак, спартанцы обратились к оракулу в Дельфах и получили в ответ изречение Пифийского Аполлона. Самую пространную версию пророчества мы находим у Фукидида: "дельфийский бог изрек лакедемонянам повеление перенести погребение на место смерти..., а во искупление святотатства посвятить Афине Меднодомной два тела взамен одного" (Thuc. I, 134, 4, пер. Г.А.Стратановского; ср.: Diod. XI, 45, 8; Nep. Paus. (4), 5, 5; Paus. III, 17, 9; P-W N. 114; F Q 174).47 Диодор дает более краткую версию: "... когда лакедемоняне по какому-то другому поводу в Дельфах вопрошали оракул, бог дал им прорицание, требуя возвратить богине умоляющего о защите" (XI, 45, 8, пер. В.М.Строгецкого). Автор II в.н.э. Павсаний ограничивается лишь ссылкой на указание, полученное спартанцами из Дельф, по-видимому, из-за широкой известности этой истории, подробно описанной другими авторами, о чем он сам говорит (III, 17, 7-9).

Спартанцы перенесли могилу Павсания, по сообщению Фукидида, на площадь перед святилищем. Впоследствии лакедемоняне велели изваять и принести в дар богине две медные статуи, изображавшие Павсания. Диодор, который этим приношением и ограничивает исполнение оракула, указывает, что первоначально прорицание привело лакедемонян в недоумение и они не сразу нашли это решение. Ученый путешественник Павсаний еще видел эти статуи вблизи алтаря Меднодомной богини во II в. н.э. (III, 17, 7).

Очевидно, что Дельфийский оракул посчитал действия эфоров, нарушивших право убежища в святилище, нечестием, которое требовало искупления. В этой связи следует указать и еще на один аспект, который отмечает в своей работе Г.Цайльхофер.48 Так как пифия повелела вернуть останки Павсания на место его смерти и воздвигнуть

62

две его статуи, немецкий исследователь предполагает, что Дельфы в действиях лакедемонян усмотрели совершенное злодеяние не только в отношении храма Афины, но и, прежде всего, личности Павсания, имеющего самое непосредственное отношение к царскому дому. Связи между спартанской царской властью и Дельфами, как полагает Г.Цайльхофер, подспудно включали в себя даже противостояние Дельф эфорату. Дельфийское жречество не могло воспротивиться тому, что Павсаний на основании своей изменнической деятельности был осужден эфоратом на смерть, но выступило за достойное погребение потомка царского рода, как это предписывали древние обычаи. Г.Парк объясняет требования Дельф в отношении останков Павсания тем, что, по-видимому, Павсаний имел хороших друзей среди дельфийцев, которые сожалели о его трагической смерти и могли содействовать тому, чтобы почтить его память должным образом,49 т.е. имеет в виду проксенические связи знатных спартанцев и дельфийской элиты.
Спартанцы поспешили исполнить предписание оракула и в силу уже указанных отношений Спарты и Дельф, и под давлением дельфийского авторитета в области религиозных искуплений. Г.Цайльхофер добавляет, что, ко всему прочему, лакедемоняне неисполнением предписанного остереглись дать Афинам возможность отплатить за сделанный Спартой в 508 г. упрек в том, что Клисфен и многие другие афиняне были запятнаны избиением килоновцев. Вполне вероятно, что эфорат не хотел давать никакого повода для оппозиционной деятельности определенно существовавшей группе сторонников спартанских царских домов и друзей Павсания. Для Спарты, как представляется, было достаточно оснований, несмотря на очевидно гибельную и преступную деятельность Павсания с точки зрения лакедемонского государства, последовать указанию Дельфийского оракула и позволить после смерти оказать знаменитому военачальнику, происходящему из царского рода, соответствующие почести и погребение. Таким образом, и в этой ситуации мы видим, что, как и в предыдущем случае, Дельфы пытаются защитить институт царской власти и его представителей в противостоянии с эфоратом.

Следующий эпизод связан со временем Пелопоннесской войны - возвращением в 426 г. в Спарту из ссылки царя Плистоанакта.50

63

Он был вынужден удалиться в изгнание в 445 г. в результате обвинения в том, что прекратил военный поход, будучи подкуплен Периклом, и жил на горе Ликей в Аркадии на границе Лаконии (Thuc. II, 21, 1; V, 16, 3; Plut. Per. 22-23). Возвращение изгнанного царя в Спарту сопровождалось торжественными обрядами и жертвоприношениями, какие были установлены для первых царей при основании Лакедемона (Thuc. V, 16, 3). В возвращении Плистоанакта, по рассказу Фукидида, большую роль сыграли Дельфы. Враги обвиняли царя и его брата Аристокла51 в том, что те склонили пифию постоянно давать спартанским послам, прибывавшим в Дельфы, один и тот же ответ о том, что лакедемоняне должны вернуть потомка полубожественного сына Зевса с чужбины в отечество, или им придется пахать борозду серебряным лемехом (Thuc. V, 16, 2; Plut. Pyth. or. 19, 403 b; P-W N. 160; F Н 7).52
Интерпретация первой части этого оракула не вызывает особых трудностей. Намек этого пророчества на Плистоанакта как сына Геракла является достаточно прозрачным: Dio;" uiJou' hJmiqevou to; spevrma обозначает Гераклидов - потомков одного из двух царских домов Спарты. Вторая часть пророчества менее ясна для толкования. Угроза последствий, которые оракул обещает спартанцам, если они не позволят этого возвращения, по-видимому, говорила об ожидающем Спарту жестоком голоде, когда хлеб настолько дорог или когда бы им пришлось дорого платить за привозной хлеб, словно при возделывании земли использовали серебряный лемех (ajrgureva/ eujlavka/ eujlaxei'n).

Как представляется, нет оснований сомневаться относительно историчности изображенных событий, как и относительно истинности передаваемого в их рамках прорицания.53 Показателен и рассказ Фукидида

64

об использовании обстоятельств, при которых был дан оракул, недоброжелателями царя. Как следует из Фукидидова изложения, противники Плистоанакта в Спарте все военные неудачи после 426 г. представляли как наказание за незаконное возвращение царя, которое стало возможным только потому, что он повлиял на жрицу и склонил ее к постоянному повторению оракула.54
Причины и цели достигнутого c помощью Дельф восстановления Плистоанакта в своих правах интерпретируется современными исследователями различным образом. К.Ю.Белох считает возвращение царя следствием его стремления к миру.55 Г.Парк считает решающей причиной возвращения Плистоанакта стремление к миру Дельф.56 Он полагает, что, так как Спарта не одержала быстрой победы, продолжение войны наносило значительный ущерб святилищу. Не только Афины и их союзники полностью отказались от отправки своих обычных посольств, государственных и частных, но и число паломников из Пелопоннеса, должно быть, значительно сократилось. Очевидно, что святилищу посредством военных раздоров наносился ущерб: в эти годы должен был значительно уменьшиться обычный для мирного времени наплыв вопрошающих и посетителей во время праздников. Уже поэтому жречество должно было выступать за то, чтобы как можно скорее в Греции восстановились упорядоченные отношения. Г.Цайльхофер полагает, что суждение Г.Парка не лишено оснований, однако указывает, что стремление к миру в Дельфах могло возникнуть лишь после того, как влияние войны для культового места стало очевидно пагубным. По его мнению, из Фукидидовой формулировки ejpi; polu; tavde ...(sc. e[crhse hJ provmanti") следует, что Дельфы годами навязывали спартанцам возвращение Плистоанакта, так что оракул вступился за царя еще в то время, когда не могло идти и речи о стремлении Дельф к миру. Г.Цайльхофер добавляет, что Дельфы едва ли могли ожидать, что одно только возвращение изгнанного царя, состоявшееся силой их религиозного авторитета, даст им влияние на лакедемонскую политику настолько значительное, чтобы добиться окончания войны. Немецкий исследователь отмечает, что вернувшийся из изгнания царь, по-видимому, также и после своего возвращения еще внушал подозрение большой части спартанцев и

65

определяющую роль в спартанской политике он в будущем поэтому едва ли мог сыграть.57
Г.Цайльхофер объясняет причину, которая заставила Дельфы вступиться за Агиадов, следующим образом.58 Он считает, что Плистоанакт как спартанский царь имел в Дельфах привилегированное положение, так как оракул постоянно, при малейшей возможности, отстаивал интересы спартанской царской власти. Поэтому отношения Дельф со Спартой носят в некоторой степени двойственный характер: при наличии особых отношений Дельф со Спартой в целом существует также особенно тесная связь оракула с лаконской царской властью, и всегда, когда Спарта вступала в конфликт с одним из своих царей, Дельфы стоят на его защите. Передаваемый Фукидидом оракул находится в ряду проявлений благоволения со стороны Дельф к спартанской царской власти в V в., который начался с оракулов Клеомену, продолжился прорицанием "о хромой царствовании" и требованием искупить нечестие в связи с гибелью Павсания.

В заключение, возвращаясь к отношениям Дельф и Спарты во второй трети V в., которые определили позицию Дельф в межполисных конфликтах этого времени, еще раз отметим важнейшее содержание и причины этой позиции.

Традиционные связи со Спартой, некоторые аспекты которых мы пытались показать, после важнейших сражений Греко-персидских войн, очевидно, непростым образом накладываются на конфликт Спарты с большинством амфиктионов. Спарта потеряла симпатии большей части амфиктионов и своим предложением исключить тех, кто не поддержал союз против персов. Афины двумя десятилетиями позже добились союза с Фессалией и господства в Средней Греции, они сумели также в своих интересах использовать антиспартанскую позицию Амфиктионии и связать это объединение племен заключением союза с собственным государством. Поэтому стало возможным то, что институт, который призван был заботиться о независимости Дельф, отказался от этих своих обязанностей и согласился на захват святилища фокидянами. Лакедемоняне же проводили в этой ситуации политику поддержки автономии Дельф и в силу традиционных связей со святилищем, и в соответствии с собственными целями противостояния Афинам. Амфиктиония не смогла и не захотела обеспечить независимость Дельф, что стало очевидным после захвата святилища

66

фокидянами, поэтому главной причиной особой поддержки святилищем всех спартанских военных предприятий, кроме уже упомянутых традиционных оснований, представляется стремление добиться автономии в условиях повторяющейся аннексии. Наиболее ярким проявлением особого сближения Спарты и Дельф стала безусловная поддержка оракулом действий Лакедемона в грядущей Пелопоннесской войне (431-404 гг.).
Факт ожесточенной борьбы за контроль над святилищем красноречиво говорит о том, что в этот период святилище в Дельфах находилось еще в апогее своего влияния и могущества. Тем не менее знаменитый оракул о поддержке спартанцев в начале Пелопоннесской войны был практически последней консультацией, когда с Пифийским Аполлоном советовались относительно важного политического вопроса, который не связан с культом или ритуалом. С этих пор Дельфы окончательно потеряли былое влияние в области политических дел, однако по-прежнему сохранили за собой приоритет в сфере морали и религиозной жизни.

Примечания

 <<<     ΛΛΛ   

Этот пункт договора свидетельствует о возобновлении древних обязательств амфиктионов в отношении
Повод для обращения спартанцев к оракулу при современном состоянии источников невозможно