Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
АРЕСТ И ТЮРЬМАВ середине августа 1922 г. прокатилась волна арестов. И вскоре зам. председателя ГПУ сообщает Ленину о первых итогах операции (на бланке есть пометка «NB»): «Тов. Ленину. Служебная записка. Согласно вашему распоряжению направляю списки интеллигенции по Москве, Питеру и Украине, утвержденные Политбюро. Операция произведена в Москве и Питере с 16-го на 17-е с.г., по Украине с 17 на 18-е. Московской публике сегодня объявлено постановление о высылке за границу и предупреждены, что самовольный въезд в РСФСР карается расстрелом. Завтра выяснится вопрос с визами. Ежедневно буду вам посылать сводку о ходе высылки. С ком. приветом Уншлихт. Все с нетерпением ждем полного восстановления ваших сил и здоровья. 18.8.22.»33. Одним из первых в Москве был арестован Бердяев. Он не был новичком в этом отношении. Сначала его вызывали для объяснений в ЧК как инициатора и руководителя Вольной академии духовной культуры. Впервые он был арестован в 1920 г. по делу так называемого Тактического центра, к которому не имел; прямого отношения. Вот некоторые документы, характеризующие эту страницу его биографии.
«Ордер № 96. Управление Особого отдела ВЧК. Секретный отдел. 18 февраля 1920 г. Выдан сотруднику Особого отдела ВЧК тов. Педан на производство ареста и обыска Бердяева Н.А. и всех подозрительных лиц. По адресу Б. Власьевский переулок, 14, кв. 6. Председатель Особого отдела Всероссийской чрезвычайной комиссии В.Менжинский»34.
Далее следует протокол обыска, который продолжался до рассвета. При этом были изъяты: удостоверение Наркомпроса № 4021, паспорт № 387, членский профсоюзный билет № 3508, записная книжка, 4 тетради, рукопись, 7 лекций, автобиография, переписка, несколько экземпляров журналов «Русская свобода» и «Народоправство», две газеты, каучуковая печать Вольной академии духовной культуры и сургучная печать с гербом Бердяевых. Сестра жены Бердяева вспоминает спокойно сказанные им чекистам слова: «Напрасно делать обыск. Я противник большевизма и никогда своих мыслей не скрывал. В моих статьях вы не найдете ничего, чего бы я не говорил открыто в моих лекциях и на собраниях»35. Сотрудник ЧК приложил к ордеру № 96 следующее дополнение: «При аресте гр. Бердяева, он в разговоре заявил, между прочим, что он идейный противник идеализации коммунизма, и пояснил, что это происходит оттого, что он, Бердяев, очень религиозный, а коммунизм «материален» (его выражение). 19.II.20. Комиссар Н.Педан»36. В тюрьму Бердяев был отправлен пешком, под конвоем. О том, что было дальше, узнаем из его автобиографии. Однажды, когда он находился во внутренней тюрьме ЧК, в двенадцатом часу ночи его вызвали на допрос. «С левой стороны, около письменного стола, стоял неизвестный мне человек в военной форме, с красной звездой. Это был блондин с жидкой заостренной бородкой, с серыми, мутными и меланхолическими глазами; в его внешности и манере было что-то мягкое, чувствовались благовоспитанность и вежливость. Он попросил меня сесть и сказал: «Меня зовут Дзержинский». Это имя человека, создавшего Чека, считалось кровавым и приводило в ужас всю Россию. Я был единственным человеком среди многочисленных арестованных, которого допрашивал сам Дзержинский. Мой допрос носил торжественный характер; приехал Каменев присутствовать на допросе, был и заместитель председателя Чека Менжинский, которого я немного знал в прошлом (я встречал его в Петербурге, он был тогда писателем, неудавшимся романистом). Очень выраженной чертой моего характера является то, что в катастрофические и опасные минуты жизни я никогда не чувствую подавленности, не испытываю ни малейшего испуга, наоборот, испытываю подъем и склонен переходить в наступление. Тут, вероятно, сказывается моя военная кровь. Я решил на допросе не столько защищаться, сколько нападать, переведя весь разговор в идеологическую область. Я сказал Дзержинскому: «Имейте в виду, что я считаю соответствующим моему достоинству мыслителя и писателя прямо высказать то, что я думаю». Дзержинский мне ответил: «Мы этого и ждем от вас». Тогда я решил говорить раньше, чем мне будут задавать вопросы. Я говорил минут сорок пять, прочел целую лекцию. То, что я говорил, носило идеологический характер. Я старался объяснить, по каким религиозным, философским, моральным основаниям я являюсь противником коммунизма, вместе с тем я настаивал на том, что я человек не политический. Дзержинский слушал меня очень внимательно и лишь изредка вставлял свои замечания. Так, например, он сказал: «Можно быть материалистом в теории и идеалистом в жизни, и наоборот, идеалистом в теории и материалистом в жизни». После моей длинной речи, которая, как мне впоследствии сказали, понравилась Дзержинскому своей прямотой, он все-таки задал мне несколько вопросов, связанных с людьми. Я твердо решил ничего не говорить о людях. Я имел уже опыт допросов в старом режиме. На один очень неприятный вопрос Дзержинский сам дал мне ответ, который вывел меня из затруднения. Потом я узнал, что большая часть арестованных сами себя оговорили, так что их показания были главным источником обвинения. По окончании допроса Дзержинский сказал мне: «Я вас сейчас освобожу, но вам нельзя будет уезжать из Москвы без разрешения». Потом он обратился к Менжинскому: «Сейчас поздно, а у нас процветает бандитизм, нельзя ли отвезти г. Бердяева домой на автомобиле»? Автомобиля не нашлось, но меня отвез с моими вещами солдат на мотоциклетке»37. Следующий арест Бердяева произошел 16 августа 1922 г., став непосредственным прологом к депортации. Обратимся к связанным с ним архивным документам.
«Ордер № 1722, августа 16 дня 1922 г. Выдан сотруднику Оперативного отдела ГПУ Соколову на произведение ареста и обыска гр. Бердяева Николая Алексеевича (так в тексте – вместо «Александровича», что свидетельствует о спешке, в которой проводилась Операция. – Л.К.) по адресу Б.Власьевский, д.14, кв.3. Зам. председателя ГПУ Нач. Опер. отдела»38.
Обыск начался в 1 час ночи, закончился в 5 часов 10 минут утра. Бердяев спокойно сидел сбоку, у письменного стола. Присутствовал управдом Моисеев. Были изъяты: трудовая книжка и переписка на 26 листах, а также, как отмечено в протоколе, частично уничтоженная. Из протокола допроса явствует, что бывший дворянин Бердяев, 48 лет, собственности не имеет; считает себя сторонником христианской общественности, основанной на свободе; до и после Февральской революции 1917 г. жил литературным трудом; с октября 1917 г. служил в Главном архивном управлении, затем профессором в Московском университете, в Государственном институте слова, действительный член Российской академии художественных наук. Бердяев ответил на вопросы следователя Бахвалова, которые воспроизвожу с сохранением орфографии. «Вопрос. Скажите, гр-н Бердяев, ваши взгляды на структуру Советской власти и на систему пролетарского государства. Ответ. По убеждениям своим я не могу стоять на классовой точке зрения и одинаково считаю узкой, ограниченной и своекорыстной и идеологию дворянства, и идеологию крестьянства, и идеологию пролетариата, и идеологию буржуазии. Стою на точке зрения человека и человечества, которой должны подчиняться всякие классовые ограничения и партии. Своей собственной идеологией считаю аристократическую, но не во внешнем смысле, а в смысле индивидуальности лучших, наиболее умных, талантливых, образованных, благородных. Демократию считаю ошибкой, потому что она стоит на точке зрения господства большинства... Вопрос. Скажите ваши взгляды на задачи интеллигенции и так называемой «общественности». Ответ. Думаю, что задача интеллигенции во всех сферах культуры и общественности отстаивать одухотворяющие начала, подчинив материальное начало идее духовной культуры, быть носителем научного, нравственного, эстетического сознания. Думаю, что должно быть взаимодействие и сотрудничество общественности и элементов государственной власти... Вопрос. Скажите ваше отношение к таким методам борьбы с советской властью, как забастовка профессоров. Ответ. Я недостаточно знаю этот факт и не могу окончательно судить об этом деле. Если профессора боролись за интересы науки и знания, то это я считаю правильным... Культуры |
|
|
|
|
