<<<     ΛΛΛ     >>>   

Для настоящей статьи важно определить взаимосвязь смены вассалитета подданством и соответствующих изменений в системе ценностей. В связи с этим обратимся к Северо-Восточной Руси XII в. Здесь по-прежнему преобладали дружинные связи, не отличавшиеся типологически от подобных в Приднепровье. Так, в 1174г., после убийства Андрея Боголюбского, именно съезд дружинников решал вопрос о князе 12.Когда же князья отдали старейшинство другому кандидату, то дружина решительно пресекла попытку князей посягнуть на ее право выбора. Однако именно в этом регионе и в это же время возникают первые симптомы кризиса дружинных отношений и появляются монархические черты в княжеской власти. При Андрее Боголюбском все большее значение приобретает не старшая дружина, а реальный административный аппарат, рекрутировавшийся из младшей дружины – “детьцких” 13. Этот слой находился в жесткой служебной зависимости от князя. Вряд ли случайно, что этот слой с конца XII в.

56

получает название дворян, т. е. людей княжеского двора 14, личных заслуг князя, а не его друзей и соратников (“дружина”). Отсюда вытекает и отмеченное А. А. Горским резкое падение частоты употребления термина “дружина” в VIII в., вытеснение его термином “двор” 15.

Внешним выражением этого процесса было убийство князя Андрея Боголюбского. Убийство князя приближенными – это придворный заговор, дворцовый переворот, что свидетельствует об усилении княжеской власти, приобретающей первые деспотические черты. При “нормальных” отношениях между князьями и вассалами недовольство князем приводит к его изгнанию. Невозможность изгнания провоцирует убийство. Тем самым эпизод сигнализирует о том, что на смену отношениям “князь – дружина” начинают приходить отношения “государь – подданные”. Отсюда понятно возмущение южного летописца поведением Андрея Боголюбского, изгнавшего своих братьев и племянников из Северо-Восточной Руси и желавшего “самовластец быти всей Суждальской земли” 16. Соответственно начинаются изменения и в менталитете. Не случайно, что именно в XII-XII вв. И как раз в Северо-Восточной Руси возникают “Моление” и “Слово” Даниила Заточника – подлинный гимн княжеской власти 17. Даниил сравнивает князя с отцом (“князь щедр отець есть слугам многим”) и даже с богом, ибо как птицы небесные, уповающие на милость божию, “тако и мы, господине, желаем милости твоея”. В обращении же Даниила к князю (“яви ми зрак лица твоего”) ясно видны корни будущей формулы самодержавного правления – “очи государевы видети”.

Таким образом, на Северо-Востоке, отличавшемся, по мнению С. В. Юшкова 18, более сильной княжеской властью, существовали и старые дружинные связи, и первые, но довольно крепкие ростки новых отношений подданства – министериалитета.

Возникает вопрос: когда и под влиянием каких причин оказались задавленными отношения вассалитета и возобладало подданство? Здесь необходим специальный анализ. До утверждения ига сохранялись возможности альтернативного развития 19, ибо, как было показано выше, вассально-дружинный менталитет был еще силен. Вместе с тем уже первый акт ордынской власти – назначение Ярослава Всеволодича великим князем (1243г.) 20. – означал перелом в политических отношениях Руси: впервые права великого князя были дарованы ханом. Положение русских князей под властью Орды были близко к вассальному (сохранение власти, территории, значительная свобода действий внутри страны), но формы, в которых проявлялась зависимость, были значительно более суровы и уже напоминали подданство. Так, хан не только мог приговорить русского князя к смертной казни, но и привести приговор в исполнение самым унизительным образом (Михаил Ярославович Тверской был выведен на торговую площадь в Орде закованным в колоду и поставлен на колени) 21. Внешние формы почтения, которые русские князья были обязаны демонстрировать ордынским князьям, достаточно далеки от западноевропейского оммажа. Насколько унизительны были эти формулы преданности, видно даже по их реликтам в XV в. Крымский хан Менглы-Гирей был реальным союзником Ивана III, но никогда не являлся его сюзереном. И тем не менее в марте 1474 г. В грамоте Ивана III Менглы-Гирею читаем: “… князь велики Иван (знаменательно отсутствие в самоназвании отчества, обязательного в дипломатической переписке с другими странами. - Авт.) челом бьет: прислал еси ко мне своего посла Ази-Бабу, а приказал еси ко мне с ним свое жалованье… жалючи мене братом собе и другом назвал еси” (разрядка наша. - Авт.) 22.

Едва ли под властью Орды могли свободно развиваться дружинные отношения, ведь князья сами были “служебниками” монгольских ханов. Русские князья, обязанные в новых условиях беспрекословно выполнять волю Орды, не могли уже примириться с независимостью старшей дружины, с ее былыми правами.

Существенна и политика ордынских ханов, которые переносили на Русь от-

57

ношения жесткого подчинения, характерные для Монгольской империи. Так, А. Н. Насонов обратил внимание на то, что хан Менгу-Тимур пытался утвердить в положении служебной зависимости от ярославского князя Федора Ростиславича не только бояр, но и князей: “Ему же вдасть князи и боляре русь на п о с л у ж е н и е” 23.

Другой существенной причиной была гибель в ходе ордынского нашествия основной массы дружинников. Так, среди основных родов московского боярства, за исключением Рюриковичей, Гедиминовичей и выходцев из Новгорода, нет ни одной фамилии, предки которых были бы известны до Батыева нашествия 24. Конечно, точно определить количество дружинников, убитых в 1237— 1238 гг., невозможно. Приходится опираться на косвенные данные. Процент потерь дружинников едва ли был меньше доли погибших среди князей. В Рязанской земле погибло девять князей из двенадцати. Из трех ростовских князей — двое. Из тех девяти суздальских князей, что были к этому времени взрослыми и находились в своих землях, было убито пятеро25. Внезапная почти полная смена состава дружинников привела под власть князей Северо-Восточной Руси сразу большое количество новых людей, вышедших из непривилегированных слоев населения, привыкших к повиновению и готовых быть слугами, а не боевыми товарищами князей.

Однако прежние вассальные отношения еще не исчезли, а на первых порах лишь ограничили сферу своего действия; внутри княжеского дома сохранилась иерархия, построенная по принципу: сюзерен — вассалы (“брат старейший”, “брат молодший”). Именно вассалитет вызывал регулирование этих отношений письменными соглашениями (докончаниями), обозначение отношений господства и подчинения формулами родства и т. д. С этим же связано то, что боярин вплоть до середины XV в. резко противопоставлялся князю: князь, лишившийся своей “волости” или по крайней мере прав на нее и перешедший на службу к другому князю, автоматически теряет титул (Всеволожские, Фоминские и т. д.). Словосочетание “боярин князь”, типичное для XVI—XVII вв., было редким во второй половине XV в. и абсолютно невозможным раньше26.

Дальнейший ход политического объединения русских земель и централизация государства окончательно утвердили власть великого князя как государя и повели к постепенному превращению всех его подданных в холопов. Дело в том, что термин “государь” применялся как синоним будущего “хозяин” (например, в судебниках хозяин пожни27 — “поженный государь”); соответственно холоповладелец был государем своих холопов, тем самым появление государя на троне автоматически превращало в холопов всех, кто титуловал великого князя государем.

Уже в конце XV в. Иосиф Волоцкий ставил знак равенства между отношением государя всея Руси к боярину и отношением боярина к своим холопам. В послании “к некоему вельможе о рабех его, гладом и наготою морящего их” волоцкий игумен так обосновывает необходимость милосердия к рабам: “И се, господине, бог на тебе свою милость показал, и государь тебя князь велики пожаловал: ино и тебе, господине, подобает своя клевреты пожаловати, и милость к ним показати” 28.

С этой точки зрения представляют интерес обращения служилых людей высокого ранга в официальной переписке к Ивану III. “Господину государю великому князю Ивану Васильевичу всеа Руси холоп твой, господине, Яков Захарьин челом бьет”,— пишет Яков Захарьин Кошкин в 1492 г.29 Хотя боярин именует себя уже холопом, а великого князя — государем и превращает свое отчество на - ич в менее престижную форму на - ин, здесь сохраняются элементы переходного периода: странное “гибридное” обращение “господину государю”, в котором жива память о господине князе (вспомним, что того же Ивана III за 15 лет до того не устроило это обращение из уст новгородцев), и называние себя полным именем, а не Яковцем. Однако еще до Якова Захарьича не менее, а подчас и более аристократические подданные Ивана III перешли на следую-

58

щую степень уничижительности в своих обращениях: в этих обращениях нет более “господина”, а “авторы” приводят свои имена в уменьшительной (пежоративной) форме, опуская к тому же княжеский титул: “холоп твой, государь, Феодорец Хованской...” (1489); “холоп твой, государь, Васюк Ромодановский…” (1491) 30. В 1505 г. две разные формулы (но обе без княжеского титула) употребляют в одном общем обращении новгородские наместники князья Данило Васильевич Щеня (Патрикеев) и Василий Васильевич Шуйский: “холопи твои, государь, Данило да Васюк Шуйский...” 31. Если Щеня опустил из “скромности” свое родовое прозвание, но оставил имя в полной форме, то Шуйский униженно назвал себя Васюком, но сохранил указание на гордую фамилию32. Конечно, всякая формула тускнеет перед живой реальностью и порой даже противоречит ей. Однако в момент возникновения формула непременно отражает действительность, являясь ее продуктом.

Итак, в конце XV в. стало обязательным для любого из служилых людей самого высокого ранга титулование себя холопом, а великого князя — государем, но превращение имени в уничижительную форму не стало еще всеобщим и обязательным. В последующий же период лишь отказавшийся от подданства Курбский решается не называть себя полуименем, да и то — в первом послании он вообще не назвался, а во втором и третьем послании его имя названо лишь в 3-м лице в заголовках 33. Полуимя в сочетании с термином “холоп твой” стало обязательной этикетной формулой, отражающей политическую реальность. Распространение отношений подданства оказалось столь широким, что в 1537 г. даже удельный князь Андрей Иванович Старицкий, сам государь, обладавший своими боярами и воеводами, буквально накануне того, как поднять мятеж, называл малолетнего Ивана IV и его мать государями, а себя — их холопом, хотя и не доходил не только до полуимени, но даже и до отказа от отчества: “князь Андрей Иванович челом бьет; и вы б, государи, пожаловали, показали милость, огрели сердце и живот холопу своему...” 34.

В XVI в. государственный аппарат сформулировал “философию” подданства-министериалитета такой фразой: “а государю холоп без вины не живет”. Слова эти нужно было произнести на переговорах с посольством от короля Сигизмунда-Августа (7 мая — 15 сентября 1566 г.), если спросят про князя Михаила Воротынского, “про его опалу”. Подданство-министериалитет предполагало и особый, деспотический характер опалы: “князь Михайло государю погрубил и государь на него опалу было положил, а ныне его государь пожаловал...” 35. Заслуживает внимания сам термин “опала”, происходивший от глагола “опалиться” (разгневаться), однокоренного с глаголом “палить”. Опала, таким образом, не столько наказание за вину, сколько результат вспышки монаршего гнева, о причинах которого вовсе не обязательно знать ни самому опальному, ни остальным подданным государя. Именно потому новеллой права стала крестоцеловальная запись Василия Шуйского, запрещавшая налагать опалу без боярского суда.

Однако даже в XVI в. менталитет холопства (при несомненном его преобладании) не был единственным в среде русских феодалов. На эту мысль наводят сочинения Ивана Пересветова. Для него, выросшего в Великом княжестве Литовском, служившего в Чехии и Молдавии и привыкшего к иной модели отношений монарха с подданными, оказалось непривычным собственное превращение в “холопа”. И хотя он в челобитных именует себя в точном соответствии со сложившимся этикетом, однако в “Сказании о Магомете-салтане” он, выступая против холопства, вкладывает в уста Магомет-салтана такие слова: “В котором царстве люди порабощены, и в том царстве люди не храбры и к бою не смелы против недруга: они бо есть порабощены, и тот человек срама не боится, а чести себе не добывает, а рече тако: „Хотя и богатырь или не богатырь, однако есми холоп государев (разрядка наша.— Авт.), иново мне имени не прибудет"”. Пересветов, таким образом, подвергает критике уже установившееся общее обозначение русских светских феодалов — от рядового сына бояр-

59

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Очерки по истории феодализма в киевской руси
Соответственно холоповладелец был государем своих холопов