Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
От конкретной публикации известного сатирика логично сделать шаг к распространенной в нынешней прессе манере пошучивать, не оглядываясь на аудиторию, давшую повод для "этнической" шутки. Эта манера и ее следы представляют собой случаи не мотивированной, а часто и не замечаемой самим журналистами интолерантности, это – неумышленные нарушения того, что некоторые исследователи именуют для простоты заимствованным термином "политкорректность". "Стебные" фразы – а то и заголовки! – может быть, и способные вызвать в Москве какое-то число улыбок, в Казани или Киеве воспринимаются как очередное подтверждение торжества имперского стиля, могут задевать, вызывать сугубо негативные эмоциональные реакции. А как квалифицировать "прикольный" для запустивших его в эфир вопрос: "Не являются ли пожары в Подмосковье проявлением еврейского заговора?", ставший основой интерактивного опроса для дежурной бригады "Сегоднячко" (ТНТ) в один из первых сентябрьских дней? "Некоторые из зрителей, дозвонившихся в студию, возмущались: это не вопрос, а провокация. Как-де можно в и без того сложнейшей ситуации, когда то тут, то там обнаруживают щиты с надписями антисемитского содержания, провоцировать население на проявление подобных настроений?" Ирина Петровская, описывая ситуацию ухода "прайм-таймового" эфира в область театра абсурда, прокомментировала увиденное миллионами телезрителей так: "Я далека от мысли считать случившееся в эфире "Сегоднячко" провокацией – особенно если учесть, что руководитель программы Лев Новоженов отнюдь не славянин. Просто ребятки, как всегда, резвились, полагая, что телеэфир "Сегоднячко" – их вотчина, в которой можно делать все, что взбредет в их молодые и озорные головы"[21]. Соглашаясь с Ириной Петровской (мнение которой мне всегда интересно), в оценке дефектов "вотчинного" подхода, особенно на телевидении, я, однако, в данном случае вынужден обратиться к известной формуле "врачу, исцелися…". Ну, какое, право же, отношение к персональным профессиональным ошибкам дежурной бригады "Сегоднячко" имеет этническая принадлежность отсутствовавшего в студии руководителя программы, с какой стати она оказалась поводом для публичного обсуждения – пусть и в форме реплики? Увы, известный телеобозреватель под влиянием эмоций забыла в данном случае один из самых известных пунктов писаных журналистских кодексов: этническая принадлежность человека (как и другие персональные данные: от пола и возраста до принадлежности к религиозным объединениям или сексуальной ориентации) может быть упомянута публично только в случае, когда это имеет существенное значение для понимания сути дела. (Из 45 проанализированных мной профессионально-этических кодексов, действующих в трех десятках стран, эта позиция была зафиксирована в 31 документе.) Но вот фокус: российские телепрограммы и телеканалы живут сегодня в пространстве, как бы выведенном из сферы действия профессионально-нравственной нормы, по меньшей мере, писаной. Хартия телерадиовещателей, содержавшая некоторое количество вполне современных профессиональных норм, умерла, фактически не родившись. Представители телевидения и радиовещания и без Хартии обходятся. Что делать… Что делать?Толерантность в российской прессе, безусловно, не может иметь характер принципиально иной, чем в любой другой прессе. Но при этом относиться к ней, как представляется, нужно много бережнее: не позволяя Языку Вражды безнадежно изменить состав грунта на нашей не самой устойчивой к морозам и заведомо не самой богатой опытными "садовниками" грядке. Софийская декларация (1997), одобренная затем на 29 сессии Генеральной Ассамблеи ЮНЕСКО, подводя своего рода промежуточный итог укреплению независимости и плюралистичности СМИ, закрепила за самими журналистами право выбирать правильные методы профессиональной деятельности. Притом, что за минувшие пять лет в сфере профессиональной этики журналиста в России имело место достаточно много обнадеживающего, территория межэтнического и межконфессионального взаимодействия в духе и логике ключевой позиции Софийской декларации журналистами фактически не осваивается. И это притом, что в этой этапной для профессии декларации есть специальный пункт, посвященный ксенофобии и столкновениям между различными этническими и религиозными группами как угрозе миру и демократии – и тому, что могли бы предпринять в этой ситуации журналисты. Основываясь на конкретных рекомендациях Софийской декларации (обращать внимание журналистов, в рамках программ подготовки по журналистской этике, на опасности, связанные с предрассудками и дискриминацией; проводить более правильную политику подбора кадров, способствующую привлечению журналистов и журналистики, представляющих этнические и другие меньшинства), сделаем вот какое предположение. Заметным продвижением вперед – в духе этого документа, а равно и в логике связки принципов "легитимность – законность – демократическая необходимость" – было бы признание российскими журналистами, по крайней мере, действительно озабоченной частью профессиональной среды, самой необходимости договариваться о противодействии Языку Вражды и формализация в какой-то форме самой общей установки на такое противодействие: возможно с принятием для начала каких-то очень простых самообязательств (на уровне как ассоциаций, так и редакций). Не считая возможным рекомендовать какой-то конкретный набор пунктов, сформулирую только идеологию такого шага: Отказ от установки на оскорбление, унижение, угрозу, а также подстрекательство к насилию, ненависти или дискриминации в отношении отдельных этносов, их частей или отдельных категорий или групп граждан не требует принятия каких-то кодексов или специальных норм, он может формироваться как редакционное "честное слово", не обязательно письменно фиксируемое. Вместе с тем, зафиксированный самообязательством, известным читателю, этот отказ становится сильным, эффективным инструментом связи СМИ с общественностью, элементом восстановления и укрепления уважения граждан к журналистам и журналистике. Этот отказ легко проверяется – и самими журналистами, и их читателями. Этот отказ, что принципиально важно, не будучи ни самоцензурой, ни переходом на принцип "дозирования" информации, способен заметно повлиять на атмосферу в обществе, снизить градус насилия, укрепить иммунитет российской демократии: в том числе и за счет роста доверия к слову. Этот пункт я бы так и зафиксировал в списке практических рекомендаций, в разделе "Что делать?", первым. С ним вроде бы все ясно. Пункт второй – также понятный. Не знающий или не желающий знать какие-то очень важные вещи о собственной профессии журналист не просто профессионально неполноценен, он еще и ходячая угроза, фактор повышенного риска. Вывод? Журналистам нужно позволять получать профессиональные знания, и прежде всего – систематические знания о профессиональной этике, в том числе и в ее сравнительном виде (информационный мир един, партнеры, перегоняющие ежедневно тонны новостей через границы, должны понимать друг друга как профессионалы, а не просто как элементы информационных бизнес-структур); журналистов нужно стимулировать к этому. Последнее относится и к работодателям, и к гражданам, имеющим дело с готовым профессиональным продуктом. Пункт третий. Журналист, работающий с межэтнической и межконфессиональной проблематикой, обязательно должен быть журналистом-направленцем. Специфика этой тематики и реакции на публикации по ней заставляют убеждать редакторов и работодателей: не передоверяйте подготовку материалов по этой тематике специализирующимся в других областях – и используйте все возможности, чтобы ваш "профильный" специалист имел возможность все время пополнять знания. Поощряйте его поездки на специальные семинары, в том числе и не журналистские, поощряйте его стремление быть в газете или журнале не ретранслятором сказанного специалистами, а партнером специалистов, организатором "круглых столов", например. Но – внимание: Четвертый пункт. И журналист, и редактор, и издатель газеты, заинтересованные в ее репутации, не должны пускать на самотек вопрос о качестве и идеологии эксперта, который приглашается для ведения "этнического" направления или, в силу достаточно частого появления в роли консультанта передач или эксперта, отвечающего на вопросы автора и аудитории, начинает восприниматься как выразитель позиции редакции. К сожалению, ситуация, когда журналист приглашает ненадлежащего эксперта (как по качеству знаний, так и по подходам, не соответствующим нормам толерантного сознания, "загруженного" набором собственных идей, определенная часть которых может просто не вписаться в демократическую систему ценностей и представлений о правах человека) – явление не такое уж редкое. Ненадлежащий эксперт не только создает репутационный риск для самого СМИ, но и отягчает ответственность журналистов за "картину мира" в головах пользователей продукции СМИ. Означает ли сказанное, что приглашаться должны только "правильные" эксперты? Нет, конечно. Но дело чести газеты, чтобы "ее" эксперт был экспертом именно "надлежащим", адекватно представляющим редакционную политику и помогающим ее формированию на сложнейшем направлении. Пункт пятый. Журналистов нужно специально готовить к функции партнеров граждан. Поэтому я на своих семинарах рекомендую журналистам, серьезно обсуждающим этническую проблематику, попробовать себя в роли исследователя. Раздавая в пакете документов Общеполитическую рекомендацию ECRI (Европейской комиссии по борьбе с расизмом и нетерпимостью) № 4 "Национальные исследования по вопросам восприятия проблем расизма и дискриминации их потенциальными жертвами", я обычно объясняю: государство, для которого этот документ подготовлен, ничего не успевает, и до этого у него руки еще неизвестно когда дойдут. Но вот вы живете на территории, где проблема эта есть, и потенциальные жертвы есть тоже. Превратите "казенное" исследование в журналистское, а если получится – в общественно-профессиональное. Приложение "Основные принципы организации исследований по вопросам восприятия проблем расизма и нетерпимости их потенциальными жертвами" – это, по сути, квалифицированная подсказка по всему циклу работ. Сходите к правозащитникам, к социологам в университет, к студентам – вам удастся собрать богатейший материал. Если с ним грамотно обойтись, представить в исследовании картину своего региона, не подставляя при этом конкретных людей, защитив их профессиональными журналистскими средствами, когда в этом есть нужда (от идентификации, например) – изданию цены не будет. А доверие? А репутация? А самоощущение? У меня нет информации, что такое исследование хоть где-то было однажды проведено и доведено до конца: региональному журналисту такое дело в одиночку не поднять, да и времени ему никто на это не даст. Но, во-первых, идея такого исследования непременно будет реализована: об этом говорит интерес к ней на этапе знакомства с документами. Во-вторых, сам журналист, подержавший однажды в руках этот и другие документы той же ECRI, перестает быть просто ретранслятором, "говорящей ручкой", в нем запускается процесс систематизации и углубления знаний и представлений о предмете на европейском уровне, что само по себе драгоценно. Пункт шестой. Еще одна рекомендация, не оригинальная, если говорить об идее. В начале 90-х в Германии мне попался сборник небольшого объема (с полсотни машинописных страниц), выпущенный социал-демократами. Одна из его частей, за подписью авторитетного члена бундестага, состояла из 18 небольших блоков: каждый блок состоял из формулы, отражающей негативный этнический стереотип по отношению к иностранцам (мигрантам), и аргументации, опрокидывающей этот стереотип. Стереотипы были такие: "Иностранцы лишают нас рабочих мест!", "Иностранцы – плохие коллеги!", "Иностранцы разваливают нашу социальную систему!", "Иностранцы должны работать у себя на родине!", "Иностранцам слишком хорошо живется!", "У иностранцев слишком много детей!", "Иностранцы не желают интегрироваться!", "С иностранцами невозможно жить рядом!", "Иностранцы агрессивны и криминальны!". Согласитесь, где-то мы это слышали, может быть, и не в такой демонстративно спокойной форме? В данном разделе на короткое и отвечалось коротко: 10–15 строчек реплики-возражения. А вот дальше ключевые вопросы получали уже развернутые ответы: на 4–5 страниц, с цифрами, фактами, аргументами. Полагаю, нам сегодня практически повсюду не хватает такого рода материалов, помогающих преодолеть стереотипы, предубеждения, предрассудки. Нужны они позарез, особенно в регионах, где межэтническая ситуация напряжена – на той же Кубани, к примеру. Но взяться им у нас неоткуда: государству это не нужно, неинтересно, да и не с руки. Партий в настоящем смысле, с ориентированными на граждан информационными службами, у нас тоже нет (брошюра-то немецкая была именно партийной по происхождению). Общественные организации? Да тоже – пока раскачаются… Показывая германскую брошюрку, я обычно говорю: вот замечательный образец логики, полезной СМИ – и образец реализации этой логики. Создание такой брошюрки на местах – чем не повод для СМИ собрать фокус-группу: чтобы выделить, наконец, основные предубеждения и предрассудки в межэтнической сфере, подискутировать, услышать аргументы: да тут хорошей газете работы – на месяцы. А какие люди придут под такое дело, а какую пользу это доброе дело принесет! А какой серьезный резерв у СМИ, как у элемента гражданского общества, появляется в социальной и политической сфере для работы с политическими партиями! Конвенции |
|
|
|
|
