<<<     ΛΛΛ     >>>   

ударит меня по ноге, ровно как в яму оступился. Глядь, а ноги нет.

- Неужели больно не было в эту первую минуту?

- Ничего; только как горячим чем меня пхнули в ногу.

- Ну, а потом?

- И потом ничего; только как кожу натягивать стали, так саднило как

будто. Оно первое дело, ваше благородие, не думать много: как не думаешь,

оно тебе и ничего. Все больше оттого, что думает человек.

В это время к вам подходит женщина в сереньком полосатом платье и

повязанная черным платком; она вмешивается в ваш разговор с матросом и

начинает рассказывать про него, про его страдания, про отчаянное положение,

в котором он был четыре недели, про то, как, бывши ранен, остановил

носилки, с тем чтобы посмотреть на залп нашей батареи, как великие князья

говорили с ним и пожаловали ему двадцать пять рублей, и как он сказал им,

что он опять хочет на бастион, с тем чтобы учить молодых, ежели уже сам

работать не может. Говоря все это одним духом, женщина эта смотрит то на

вас, то на матроса, который, отвернувшись и как будто не слушая ее, щиплет

у себя на подушке корпию, и глаза ее блестят каким-то особенным восторгом.

- Это хозяйка моя, ваше благородие! - замечает вам матрос с таким

выражением, как будто говорит: "Уж вы ее извините. Известно, бабье дело -

глупые слова говорит".

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Так же спокойно
В это время к вам подходит женщина в сереньком полосатом платье благородие работать
Отвечая на выражение ужаса
Про дело двадцать четвертого бастионе говорит
Толстой Л. Севастополь в декабре месяце классики 11 раненый