<<<     ΛΛΛ     >>>   

жизни римлян скорее возбуждает, чем удовлетворяет нашу любознательность.

Заметив этот огромный пробел в истории, аббат Бартелеми посвятил свою жизнь

восстановлению картины древнегреческих нравов в своем "Анахарсисе".

Но как сделать интересной драму с тремя-четырьмя тысячами действующих

лиц, которую являет любое Общество? Как одновременно понравиться поэту,

философу и массам, которые требуют поэзии и философии в захватывающих

образах? Если я и понимал значительность и поэзию этой истории человеческого

сердца, то не представлял себе способов воспроизвести ее: ведь вплоть до

нашего времени самые знаменитые рассказчики употребляли свое дарование на

созидание одного или двух типических лиц, на изображение какой-нибудь одной

стороны жизни. Именно с такими мыслями читал я произведения Вальтера Скотта.

Вальтер Скотт, этот современный трувер, придал гигантский размах тому жанру

повествования, которое несправедливо считается второстепенным. В самом деле,

разве не труднее вступать в соперничество с живыми эпохами, создавая Дафниса

и Хлою, Роланда, Амадиса, Панурга, Дон-Кихота, Манон Леско, Клариссу,

Ловласа, Робинзона Крузо, Жиль Бласа, Оссиана, Юлию д'Этанж, дядюшку Тоби,

Вертера, Ренэ,

Коринну, Адольфа, Павла и Виргинию, Дженни Дине, Клеверхауза, Айвенго,

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Бальзак О. Предисловие к Человеческой комедии классической литературы 6 терпением
Банкира священника бедняка
Бальзак О. Предисловие к Человеческой комедии классической литературы 11 наказание
Страсть это все человечество
Для меня несчастья всего человечества