<<<     ΛΛΛ     >>>   

этому поводу мне остается заметить, что наиболее добросовестные моралисты

сильно сомневаются в том, что в Обществе можно найти столько же хороших,

сколько дурных поступков; в картине же, которую я создаю, больше лиц

добродетельных, чем достойных порицания; поступки предосудительные, ошибки,

преступления, начиная от самых легких и кончая самыми тяжкими, всегда

находят у меня человеческое и божеское наказание, явное или тайное. Я в

лучшем положении, чем историк, -- я свободнее. Кромвель здесь, на земле,

претерпел только то наказание, которое на него наложил мыслитель. И до сих

пор еще длится спор о нем между различными школами. Сам Боссюэ пощадил этого

великого цареубийцу. Вильгельм Оранский, узурпатор, Гуго Капет, другой

узурпатор, дожили до глубокой старости, не больше боясь и опасаясь, чем

Генрих IV и Карл 121. Жизнь Екатерины II и жизнь Людовика XIV при сравнении

ее с их деятельностью свидетельствует о полной безнравственности, если

судить с точки зрения морали, обязательной для частных лиц, но, как сказал

Наполеон, для монархов и государственных деятелей существуют две морали:

большая и малая. Сцены политической жизни основаны на этом прекрасном

рассуждении. История не обязана, в отличие от романа, стремиться к высшему

идеалу. История есть или должна быть тем, чем она была, в то время как роман

должен быть лучшим миром, сказала г-жа Неккер, одна из самых замечательных

женщин последнего времени. Но роман не имел бы никакого значения, если бы

при этом возвышенном обмане он не был правдивым в подробностях. Принужденный

сообразоваться с идеями глубоко лицемерной страны, Вальтер Скотт был

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Произведение фантастики насмешливая
Бальзак О. Предисловие к Человеческой комедии классической литературы 5 существо
Единственно возможная религия христианство
Бальзак О. Предисловие к Человеческой комедии классической литературы 9 приведен
Необходимость той