|
|
<<< ΛΛΛ >>>
** По мнению комментаторов, Менемах, скорее всего, был одним из высших
должностных лиц в Сардах.-- Прим. ред.
2 Плутарх. Наставления о государственных делах, 18-- 19, 814с--
f.
3 Ср. место, где Плутарх объясняет, почему следует делиться
властью и уступать помощникам некоторые дела, предварительно подробно
растолковав, в чем их суть и как надлежит их выполнять (15, 811а-- 813а).
101
как необходимое условие, однако уже в силу несколько иных причин:
отнюдь не в качестве выражения или результата гармонии социального ансамбля,
но постольку, поскольку в соответствии с требованиями сложного искусства
правления правитель среди множества ловушек должен руководствоваться своим
собственным разумом,-- только умея управлять собой, он сможет надлежащим
образом править другими. У человека, соблюдающего закон и приверженного
справедливости, говорит Дион Хрисостом, более храброго, чем простой наемник,
более прилежного в работе, нежели те, кто трудится по принуждению,
отвергающего всякие излишества и роскошь (очевидно, речь здесь идет о
добродетелях, присущих всем людям, но в высшей степени развитых для того,
чтобы приобрести право начальствовать над другими),-- у такого человека есть
свой daimon, который благоволит не только ему самому, но и
окружающим1. Разумность правления над другими сообразна
разумности правления над собой. Именно это утверждает Плутарх в трактате К
несведущему государю: мы не сможем научиться управлять, если нами самими не
управляли. Кто же тогда должен руководить правителем? Несомненно, закон, но
не столько писанный закон, сколько разум, logos, который живет в душе
правителя и никогда не должен ее покидать2.
В политическом пространстве, где политическая структура гражданской
общины и присущие ей законы, не исчезнув полностью, несомненно, утратили
свое значение, а определяющие элементы все более зависят от людей, от их
решений, от того, как они осуществляют свою власть и достает ли им мудрости
в игре равновесий и соглашений,-- в таком пространстве искусство управления
собой, похоже, стало решающим политическим фактором. Известно, какое большое
значение придавали в ту эпоху "добродетели" императора, его частной жизни,
умению владеть своими страстями: здесь видели залог того, что он сам может
установить пределы своей политической власти. Но это был общий принцип
правления: правитель должен [прежде всего] заниматься собой, руководить
своей собственной душой, устанавливать свой собственный ethos.
__________
1 Dio Chrysostomus. Orationes, III.
2 Plutarchus. Ad principem ineruditum, 780c-- d.
102
Исчерпывающую формулу опыта политической власти, которая, с одной
стороны, принимает вид некоей профессии, отличной от общественного
положения, а с другой, требует кропотливой практики личной добродетели, мы
находим у Марка Аврелия. В более кратком из двух портретов императора
Антонина Пия он напоминает о его уроках: не отождествлять себя с исполняемой
политической ролью ("не оцезарись, не пропитайся порфирой"); жить, следуя
добродетели в ее самой общей форме ("береги себя простым, достойным,
неиспорченным, строгим, прямым, другом справедливости, благочестивым,
доброжелательным, приветливым, крепким на всякое подобающее дело"); и,
наконец, придерживаться философских заповедей:
"чтить богов, людей хранить и помнить, что жизнь коротка"1.
А когда в начале своих Размышлений Марк Аврелий рисует другой, более
детальный портрет Антонина, в котором сформулировано жизненное кредо самого
автора, он эти принципы показывает "в действии"*. Равнодушный к мнимым
почестям, знающий меру кротости и строгости, чуждый тщеславия, страсти к
насилию, мстительности, подозрительности, враг льстецов и друг советников
мудрых и искренних, Антонин доказал, что сумел не "оцезариться". Своей
практикой воздержания,-- шла ли речь о еде, платье, сне или мальчиках,--
всегдашней умеренностью в пользовании жизненными удобствами, невозмутимостью
и уравновешенностью, культурой дружеских отношений, свободных как от
непостоянства, так и от пристрастия, он сформировал себя в согласии с
искусством быть "самодостаточным" и "безмятежным". Таковы условия, при
которых исполнение императорских обязанностей становится серьезным занятием,
требующим большого труда: [император должен] самым тщательным образом
изучать дела, никогда не оставлять разбирательство неоконченным, не
пускаться в лишние расходы, продумывать всякое начинание и доводить его до
конца. Поистине, исключительно прилежная [внутренняя] работа над
_____________________
1 Марк Аврелий. Рассуждения, VI, 30.
* Речь идет о книге I, состоящей из своего рода "благодарностей", или
посвящений,-- перечня близких Марку Аврелию лиц, которым он "обязан" (в
оригинале пара -- "от") теми или иными своими качествами; Антонин Пий,
которого усыновленный им Марк именует отцом, замыкает этот перечень
(параграф 16), а завершает в этом фрагменте книгу благодарность богам
(параграф 17).-- Прим. ред.( здесь какая-то неразбериха в тексте
yankos@dol.ru)
103
собой требуется для решения этих задач,-- решения тем более успешного,
чем меньшим будет чванливое самоотождествление [личности] с внешними
символами власти.
Эпиктет также предложил принципы, которых должен придерживаться
ответственный чиновник весьма высокого ранга. С одной стороны, ему надлежит
исполнять свои обязанности, не щадя жизни и невзирая на личные интересы: "Ты
поставлен в строй в державном полисе, и не на низкое какое-нибудь место, но
пожизненно членом совета. Разве ты не знаешь, что такому человеку мало
приходится заниматься своим домашним хозяйством, а большей частью приходится
быть в отъезде, находясь у какой-то власти или в подчинении, служа какому-то
должностному лицу или участвуя в военном походе, или верша суд?"1
Но коль скоро представитель власти вынужден оставить и частную жизнь, и все,
что с нею связано, то именно его личные добродетели, добродетели человека,
наделенного разумом, должны вести его и выступать принципом, регулирующим
управление другими: бить осла,-- объясняет Эпиктет корректору полисов*,--
"это не правление людьми. Правь нами как разумными существами. Показывай нам
полезное -- и мы последуем ему. Показывай неполезное -- и мы отвратимся от
него. Сделай нас твоими ревностными последователями. <...> "Сделай
это. Не делай этого. Иначе брошу тебя в тюрьму". Это уже не как разумными
существами правление получается. Но:
"Сделай это, как установил Зевс. А если не сделаешь -- потерпишь вред,
потерпишь ущерб". Какой ущерб? Иного никакого, кроме этого: не сделать то,
что следует. Ты потеряешь в себе человека честного, совестливого,
порядочного. Иного, большего ущерба, чем это, не ищи"2.
Модальность разумного существа, отнюдь не качество статуса, учреждает и, в
соответствии со своим долгом, определяет конкретные формы отношений между
правящими и управляемыми.
Такое моделирование политического труда -- будь то император или любое
иное должностное лицо,-- наглядно демонстрирует, каким образом эти формы
деятельности получали не-
_____________
1 Эпиктет. Беседы, III, XXIV, 3-- 6 [ср. III, VII, 21].
* См. примечание редактора на С. 99 настоящего издания.-- Прим. ред.
2Там же, III, 7, 33-- 36.
104
зависимость от социального статуса с тем, чтобы предстать в качестве
должности,-- функции, предназначенной к исполнению; не менее важно также и
то, что эту функцию определяли вовсе не законы искусства управлять другими,
как если бы речь шла о профессии, требующей определенного набора знаний и
технических навыков. Ее нужно было исполнять, исходя из "самоумаления
индивидуума", то есть из отношения, которое правитель устанавливал к себе
самому в ходе этической работы над собой. Плутарх говорил об этом некоему
еще не вполне сформировавшемуся правителю: получив власть, надлежит "дать
душе прямые правила" и должным образом направить свой ethos1.
3. Политическая деятельность и личная участь. Превратности судьбы,
проистекающие то ли оттого, что успех вызывает зависть богов, то ли оттого,
что людям свойственно сожалеть о прежних милостях и благодеяниях, несомненно
были традиционной темой размышлений. Политическая мысль первых веков Империи
связывала эту переменчивость, неотделимую от опыта власти, прежде всего, с
зависимостью от другого человека. Непостоянство объясняли не столько
чередованием успехов и неудач, сколько самим фактом пребывания в том, что
Сенека называл potentia aliena или vis potentioris2*. В лабиринте
хитросплетений власти с врагом не столкнешься один на один и лицом к лицу:
ты со всех сторон открыт всевозможным влияниям, интригам, заговорам, опалам.
Чтобы оставаться в безопасности, нужно стараться никого не обидеть: иногда
следует опасаться народа; иногда тех, кто подымает голос в сенате; а порой и
тех, кому народ сам дал власть править собой. Очень сложно сохранять дружбу
со всеми людьми,-- достаточно хотя бы не враждовать с ними. Будучи в
зависимости от правителя, сената и черни, по временам дарующей либо
отнимающей свою благосклонность, власть определяется неустойчивым стечением
обстоятельств: "Ты занимал самые высокие должности: неужели твои полномочия
были столь же велики, столь
_____________
1 Plutarchus. Ad principem ineruditum, 780b.
2 Сенека. Нравственные письма, XIV, 4; 3.
* В русском переводе С. Ошерова, соответственно, "чужое могущество" и
"насилие тех, кто могущественней нас".-- Прим. ред.
105
же нежданны, столь же безграничны, как у Сеяна? А ведь в тот самый
день, когда сенат сопровождал его в торжественной процессии, народ разорвал
его на части. От избранника, которого и боги и люди осыпали всеми мыслимыми
милостями, не осталось и куска для багра палача"1.
К этим превратностям судьбы и беспокойству, которое они порождают,
следует приготовиться, загодя установив для себя пределы своих честолюбивых
стремлений: "Прежде чем фортуна воспрепятствует нам своими средствами, нужно
остановиться самим задолго до наступления рокового момента"2. И
если представится возможность, надлежит оставить подобного рода
деятельности, едва только она начнет нас тревожить и мешать заниматься
собой. Если внезапно случится несчастье, если тебя отрешат от должности и
сошлют (этот совет Плутарх дает, несомненно, все тому же Менемаху, которого
некогда побуждал заняться политикой "по свободному выбору"3),
нужно убедить себя, что наконец-то ты свободен от подчинения наместникам, от
непомерных затрат на литургии*, от службы, дипломатических поручений, уплаты
податей...4 И Луцилию,-- которому, впрочем, ничего не угрожало,--
Сенека рекомендовал постепенно освобождаться "от всех этих на вид почетных,
на деле никчемных занятий", и, выбрав "подходящее время", как того требовал
Эпикур, предоставить себя в распоряжение себя самого5.
Главное в таком подходе к политической деятельности,-- соответствие
общему принципу, гласящему: то, что ты есть,-- это не занимаемый тобою пост,
не обязанности, которые ты исполняешь, не место, на котором ты оказался выше
или ниже прочих. То, что ты есть, и, следовательно, то, о чем тебе надлежит
заботиться как о своей конечной цели,-- это принцип,
_______________
1 Seneca. De tranqiiilitate animi, XI, 11.
2 Ibid., X, 7.
3 Считается, что трактат Об изгнании адресован тому же персонажу,
что и Рrаеcepta gerendae rei publicae [Наставления по управлению
государством.].
* Имеется в виду государственные повинности, возлагавшиеся на
состоятельных граждан (прежде всего, должностных лиц) полиса и метеков; были
сопряжены с большими, порой совершенно исключительными финансовыми
затратами, особенно возросшими в эллинистическую эпоху.-- Прим. ред.
4 Plutarchus. De exilio, 602с-- е.
5 Сенека. Нравственные письма, XXII, 1-- 12.
106
<<< ΛΛΛ >>>
человеческое существо наделено некоим врожденным желанием
Подверженным болезни
Фуко М. История сексуальностиIII Забота о себе истории культуры 6 истории
Шаг за шагом сравнивая течение полового акта
|
|
