<<<     ΛΛΛ     >>>   

СГОВОР

После смотра происходил сговор. Один из самых важных моментов в предсвадебном этапе, он носил еще название рукобитья и позднее -помолвки. Перед сговором отступало даже само торжество венчания и свадебное веселье, т.к. эти действа являлись исполнением достигнутого ранее договора двух семейств. Только при Екатерине II, в 1755 г. святейший Синод сумел соединить обряд обмена колец (обручение) с венчанием, но помолвка (по определению древнеримского юриста - mentio et repromissio nuptiarum futurarum - предварительный договор о заключении брака - сокращ. футурарум). Этот футурарум продолжал жить в народной традиции как оповещение о намерении двух любящих сердец вступить в брак.
Незаключение брака после помолвки считалось немыслимым. Помешать женитьбе могли только какие-нибудь чрезвычайные обстоятельства (вроде стихийного бедствия) или злые козни, и холостая жизнь или девичество заканчивались именно помолвкой. Нарушить сговор в допетровские времена считалось оскорблением самой невесты, и в документах о помолвке даже предусматривалась изрядная сумма за отказ от брака, отмененная в 1702 г. Петром I. А у дворян отказ от данного будущему супругу слова расценивался как нарушение кодекса чести и часто заканчивался дуэлью. За оскорбленную невесту вступался чаще всего брат.
В боярские времена сговорный день назначался родителями невесты. Родители жениха, сам жених и близкие родственники приезжали к ним в дом. Происходило это в любое назначенное родителями невесты время. Гостей с почестями принимали, кланялись друг другу до земли и усаживали на почетные места под божницей. Некоторое время, по правилам приличия той поры, надо было сидеть молча. Потом отец или родственник жениха говорил о причине приезда, а родители невесты отвечали, что приезду этому рады, после чего писалась рядная запись, где означалось, что обе стороны решили: в такое-то время жених обязывался взять за себя такую-то, а родственники ее должны ее выдать и дать за ней такое-то приданое. Роспись приданого называлась тогда рядной записью, куда подробно заносилось все, что давалось за невестой, причем в противном случае оговаривалась неустойка или попятное. Отступавшая сторона была обязана платить сумму, величина которой соответствовала состоянию и была всегда настолько велика, что тяжелым бременем ложилась на нарушителя. Следует отметить еще одну немаловажную запись, а именно: в качестве условия иногда добавлялось, что муж не должен бить свою жену, чтобы при случае можно было бы, как сказали бы сейчас, "обратиться в суд" и взыскать за обиду. К сожалению, эта мера была необходимой, поскольку иначе новобрачный мог в полной мере безнаказанно лютовать.
При сговоре невеста не присутствовала, но по окончании кто-нибудь из ее близких родственниц приносил жениху и его сопровождающим от имени невесты подарки. От сговора до свадьбы, как бы продолжителен ни был срок, жених невесты не видел. Сроки же были различные, в зависимости от обстоятельств. Иногда свадьбы совершались и через неделю, а порой между сговором и венчанием проходило несколько месяцев.
Позднее этот обычай не видеть невесту исчез, напротив, именно после помолвки жених уже мог приезжать к невесте так часто, как захочет. До помолвки (во всяком случае, так было принято) он имел право видеть свою суженую только во время смотрин. Конечно, оставались встречи в общественных местах, но любой tete-a-tete до родительского благословения был невозможен.
Помолвка обычно сопровождалась празднеством. В купеческой и мещанской среде в этот день происходило официальное знакомство родителей жениха и невесты, после чего совершалось благословение. В купеческих семьях невесту и жениха благословлял священник. Он же присутствовал и при отдаче денежной части приданого. Деньги передавал отец невесты сразу же после благословения. В средних слоях устраивалась вечеринка. Вот как живописует ее И. Т. Кокорев: "Неделю, иногда две-три тянутся предсвадебные вечера. Наконец, приданое все в порядке, жених управился с делами, приготовления к свадьбе на исходе: пора бы, кажется, положить конец томительным ожиданиям обрученных? Но требуется еще исполнить один долг, и долг этот отдается обществу, которое равно взыскательно на всех ступенях своей лестницы, на нижних и на верхних. Необходимо справить народный сговор (семейным было рукобитье), необходимо предварительно познакомить с будущими супругами людей, с которыми отцы их водят хлеб-соль. Смотря по состоянию родителей невесты, сговор или принимает размеры бала (на среднюю ногу), или просто смахивает на щедрую вечеринку; на ином бывает музыка и разряженные, непременно "по последней моде", дамы танцуют с удивительно завитыми и сильно надушенными кавалерами, - дерзают даже и на польку; на ином скромно довольствуются разлаженным органом, взятым напрокат, пляшут по-русски, и в простоте сердца забавляются теми играми, что многие презрительно привыкли называть простонародными, но которые очень любила видеть на своих эрмитажных вечерах Екатерина Великая... Как бы то ни было, а для веселья принимаются все возможные меры. Утром жених дарит своей возлюбленной шаль и кольцо, а к вечеру присылает для пира порядочное количество бутылок, конечно, не порожних; последнее обстоятельство зависит, впрочем, от большего или меньшего хлебосольства его будущего тестя. На сговор сзывают столько гостей, сколько могут вместить в себя покои; а радушие хозяев и темные сделает просторными, так что даже для посторонних людей найдется место, и в продолжение вечера немало любопытных соседок придут посмотреть жениха с невестой. Пируют долго, и какой бы церемонный вид ни имело собрание в первые часы пира, под конец русская натура возьмет свое, приветливость хозяев переспорит любое жеманство, и веселье пойдет нараспашку, не выходя, однако, из границ уважения к обрученным, которые занимают самое видное место за столом и едва успевают подслащивать вследствие бессчетных требований гостей". ("Русский очерк").
В богатых домах по такому случаю давался бал с угощением. Приглашения рассылались в виде специальных билетов, иногда давались и объявления в газетах от лица старших членов семьи, где родители "с превеликой радостью" оповещали "о помолвке сына имярек с девицей имярек".
Кроме родственников и друзей, на помолвку обязательно приглашались почетные и влиятельные члены, городского светского общества. Отец представлял жениха и невесту и объявлял о помолвке, после чего все присутствующие поочередно, по степени знатности, подходили с официальными поздравлениями. В крупных городах существовали для этой цели специальные дома с обеденной и танцевальной залами, зимним садом, специальным штатом поваров и прислуги. Некоторые дома считались наиболее престижными. В Москве - это был дом Кузина на Канаве, дом Золотарского на Долгоруковской и Оконишникова на Якиманке. Отмечали помолвки и в банкетных залах крупнейших гостиниц. А в начале XX столетия стало модно отмечать помолвки на дачах и в загородных имениях. В пригласительных билетах гостям любезно указывалось, каким поездом удобнее всего добраться до нужной станции, а там их уже непременно встречали наемные экипажи.
Впрочем, помолвки могли быть и совсем скромными, "домашними", без присутствия гостей. Родители или приглашенный священник благословляли жениха и невесту иконой, и семьи обменивались хлебом-солью. Отцы брачующихся отвешивали друг другу семь поясных поклонов и называли день свадьбы. Если отца невесты не было в живых, то вместо него выступал, по старинной славянской традиции, ее брат, крестный отец или кто-то из родственников-мужчин.
Принято было у всех сословий: в день помолвки жених дарил невесте кольцо с драгоценным камнем. В обязанности жениха входил еще заказ обручальных колец, на внутренней стороне которых гравировалась дата обручения. Также на кольцах изображались инициалы: жениха - у невесты, и невесты - у жениха. (Обычай носить обручальное кольцо, как уже говорилось, заимствован у древних римлян. Еще одна версия происхождения обручального кольца: в Римской империи было широко распространено "кольцевание" людей, которое являлось своеобразной паспортизацией рабов и полузависимых членов общества. По форме колец и знакам на них можно было установить, кто чей раб и кому принадлежит та или иная женщина.)
Отдельный рассказ о помолвках августейших лиц; здесь существовало отступление от общепринятых обрядов. Считается, что женитьбы на иноземных принцессах ввел Петр I. Однако попытки делались и значительно раньше. Еще Иван Грозный пытался высватать (при живой 7-й жене!) племянницу английской королевы Елизаветы; Борис Годунов сватал свою дочь за датского принца Иоанна и т. д. С петровских времен браки на иностранках стали делом обычным. Как правило, это были немецкие принцессы, которых разделенная на мелкие княжества Германия в изобилии поставляла европейским венценосцам. Для этого великими князьями даже предпринимались путешествия по Германии с целью высмотреть себе невесту. Так, Александр II, тогда еще цесаревич, увидел в ложе театра совсем юную принцессу, будущую императрицу Марию Александровну. А ранее царских невест "выписывали" в Петербург, как это произошло с будущими императрицами Екатериной II, Марией Федоровной (жена Павла I) и Елизаветой Алексеевной (жена Александра I).
Для лиц царской крови законы предусматривали возможность заочной помолвки, во время которой жениха "замещал" кто-либо из его приближенных. Прежде всего учитывались интересы династии, а лишь затем - сердечная склонность. Впрочем, последний российский император Николай II проявил самостоятельность и нашел в себе твердость противостоять родительской воле в выборе супруги. Он не пожелал в жены ни Елену, дочь графа парижского, ни Маргариту Прусскую и даже пригрозил, что скорее уйдет в монастырь, чем женится на последней. А мать Николая II, датская принцесса Дагмара, была первоначально помолвлена со старшим братом Александра III, Николаем, умершим еще до свадьбы. Вместе с титулом цесаревича Александру досталась и темноволосая изящная невеста. Впрочем, брак оказался счастливым.
Вернемся к простым смертным. Во всех сословиях на 2-й день после сговора совершался обряд вручения невесте икон, которые вместе с ее приданым ввозились в дом жениха. В обряде принимали участие, кроме невесты и ее родителей, крестная мать и крестный отец, которые и благословляли ее иконой. В промежутке между помолвкой и свадьбой начиналась самая счастливая для жениха и невесты пора. Для жениха она оказывалась еще и очень хлопотной: по традиции, он должен был привозить подарки и гостинцы не только для невесты, но и для ее подруг и домочадцев. У невесты же в доме завершалась подготовка приданого - шились новые платья и метились новыми инициалами вещи. Перевозка же приданого в дом, где станут жить молодые, должна была произойти до венчания, составляла она не только важную часть свадебного обряда, но зачастую и внушительное, впечатляющее зрелище.
Приданое во все времена было важным условием свадьбы и состояло прежде в постели, платьях, домашней утвари, украшениях, в крепостных, деньгах и имениях, если девица была дворянского происхождения. От жениха ничего не требовалось. Существовал также старинный обычай давать за невестой вино, но к XVI-XVII столетиям он исчез. О том, насколько серьезно относились к приданому наши предки, можно судить по "Домострою". Гл. 20 "Как воспитать дочерей и с приданым замуж выдать" гласит:
"Если дочь у кого родится, благоразумный отец, который торговлей кормится - в городе ли торгует или за морем, - или в деревне пашет, такой от всякой прибыли откладывает на дочь (и в деревне также): или животинку растят ей с приплодом, или из доли ее, что там Бог пошлет, купит полотна и холстов, и куски ткани, и убрусы (по В. Далю - платок, фата, полотнище, полотенце и пр.), и рубашка - и все эти годы ей в особый сундук кладут или в короб и платье, и уборы, и мониста, и утварь церковную, и посуду оловянную, и медную, и деревянную, добавляя всегда понемножку, каждый год, как сказано, а не все вдруг, себе в убыток. И всего, даст Бог, будет полно. Так дочь растет, страху божью и знаниям учится, а приданое ей все прибывает. Только лишь замуж сговорят - отец и мать могут уже не печалиться: дал Бог, всего у них вволю, в веселии и в радости пир у них будет. Если же отец и мать незапасливы, для дочери своей, по сказанному здесь, ничего не приготовили, и доли ей никакой не выделили, лишь станут замуж ее отдавать - тотчас же кинутся и покупать все, так что скорая свадьба - у всех на виду. И отец, и мать впадут в печаль от свадьбы такой, ведь купить все сразу - дорого. Если же по божьей воле дочь преставится, то поминают ее приданым, по душе ее сорокоуст, и милостыню раздают. А если есть и другие дочери, таким же образом заботятся и о них".
В купеческой среде приданое перевозили на пяти подводах, на каждой из которых должны были находиться определенные вещи: на головной - иконы и самовар, на следующей - посуда, на средней - постель невесты со всеми необходимыми принадлежностями, на четвертой - мебель, на последней ехала мать или тетка невесты с росписью приданого, и там же сидела сваха, которая держала в руках живую индюшку в чепчике. Встречали приданое мать жениха или его старшая, замужняя сестра. Существовал обычай класть под перину парадную постель, которую стелила сваха, яйцо (вареное или расписное деревянное), "чтобы у молодых детки родились"; убрать его новобрачная могла лишь на четвертый день после свадьбы.
У дворян перевоз приданого и постели не сопровождался публичными обрядовыми действиями. Существовал единственный чисто православный обряд уединенного совместного моления невесты и ее матери. Выполнялся он сразу же после отъезда поезда от дома невесты.
Не изменилось отношение к приданому и в более поздние времена.
Что же касается брачного контракта, то в России он не представлял из себя того официального документа, определяющего финансовое и имущественное положение супругов, как это было раньше принято (и принято сейчас) в европейских странах. Начать с того, что значительная часть населения подобных письменных соглашений попросту не знала. Так называемые "рядные росписи приданого" не имели, строго говоря, серьезной юридической силы, и гарантией их выполнения могло быть лишь честное слово отца невесты. Подлинные брачные контракты, в западном смысле, существовали лишь в тех российских местностях, которые традиционно тяготели к западноевропейской культуре, - в остзейских губерниях, Финляндии и Польше. В Царстве Польском подобный документ должен был заверяться нотариусом, а при вступлении в брак лиц из купеческой среды брачный контракт подлежал огласке, что выражало, в первую очередь, интересы торговых партнеров брачующихся. Могли заключать брачные контракты и неправославные иностранцы, проживавшие в центральной России.
Девишник имел место только у групп населения, наиболее близких к крестьянским традициям. А вот "мальчишник" - встреча с приятелями и прощание с молодостью - был популярен во всех сословиях. Так, Пушкин перед свадьбой устроил в Москве "мальчишник", на который пригласил Вяземского, Нащокина и других друзей. Отужинав, поехали к цыганам слушать песни.
И, наконец, после исполнения многочисленных предсвадебных обрядов, инициатива переходила в руки служителей церкви, обязанностью которых было освятить союз.
Важное значение придавалось церковному оглашению.
По действующим законам, желающий вступить в брак должен был письменно или устно уведомить священника своего прихода "об имени своем, прозвании, чине или состоянии равно как об имени, прозвании и состоянии невесты" . После уведомления священник в три ближайших воскресенья по окончании литургии объявлял прихожанам имена желающих вступить в брак. Весьма полезный обычай, позволявший установить - не существует ли каких-либо препятствий браку. Помехой могло быть, к примеру, родство до определенного колена, свойство (кумовство или сватовство), отсутствие согласия (благословения) родителей. После трех оглашении священник выдавал свидетельство или билет, а на основании билетов жениха и невесты в день венчания в церкви составлялся так называемый обыск, заносившийся в специальную обыскную книгу. С 1802 по 1917 гг. в каждой православной церкви существовала для этих целей прошнурованная обыскная книга. Обыск подписывали жених, невеста, два-три поручителя и причт церкви.

ДЕНЬ СВАДЬБЫ

Открылся храм, алтарь блистает;
Возжег светильник Гименей;
С любовью верность соплетает
В неразрушимый узел сей,
Которого сам Бог содетель,
Там истина и добродетель.
Любовь чету соединяет,
Господь союз благословляет.
Я. Княжнин
В день свадьбы, по обычаю, жених до венчания не должен был видеть невесту, но посылал ей шкатулку, в которой, как водится, покоились фата, восковые цветы, венчальные свечи, обручальные кольца - если ими не обменялись при помолвке - духи, булавки и прочие мелочи (в XVI и XVII веках посылали еще и лакомства - изюм да инжир, и розгу, что служило символичным знаком: станет молодая жена прилежно работать - будут ее кормить и лакомить, а пожелает лениться - сечь розгами).
Богатые горожане обычно покупали дорогие шкатулки или даже изделия знаменитой ювелирной фирмы Фаберже, а женихи победнее - деревянные, из папье-маше, или сделанные собственными руками. После принесения шкатулки начиналась подготовка невесты к венцу. Это делала тетка невесты, она же и причесывала (иногда специально приглашался парикмахер). Платье - обычно шелковое из белого шелка, в крайнем случае - любого цвета, кроме черного. Богатые семьи выписывали подвенечное платье из Парижа. Фата (вуаль) - длинная и широкая. Головной убор - венок из цветов померанца и миртовых веток. Обувал невесту "свадебный отрок" - младший брат или другой родственник. Он же подавал ей на свадебном подносе фату и перчатки, провожал до свадебной кареты и нес шлейф. В купеческой среде в обычае было в туфельку класть золотой. У дворян существовал обычай передавать в этот день с глазу на глаз семейный талисман - фамильное украшение или ладанку. Жених военный облачался в парадный мундир, штатский - в черную фрачную пару с белым галстуком и белыми перчатками.
Широкое распространение у горожан имел обряд "о пяти приборах". Он совершался отдельно в доме жениха и в доме невесты. Примерно за час до отъезда к венцу накрывался стол на пять человек: для жениха (невесты), его (ее) матери и отца, а также свахи, шафера (дружки). Родители благословляли иконой жениха (невесту), все обходили вокруг стола, после чего приступали к легкой закуске. Если учесть, что жениху и невесте, по обычаю, за свадебным столом предписывалось воздержание, то становится ясна рациональная бытовая функция этого обряда.
Время венчания назначалось от полудня до 5 часов вечера, если предполагался праздничный обед, и от 7-9 часов вечера, если такового не было.
Для венчания выбирался чаще всего храм в приходе жениха или невесты, но не обязательно. У разных слоев населения были популярны свои церкви. Так, в кругах московской интеллигенции особым почетом пользовались две "исторические" церкви - Симеона Столпника на Поварской (угол нового Арбата), а также церковь Вознесения Господня в Сторожах (Большая Никитская ул., 36), в притворе которой в период ее строительства обвенчался Пушкин с Натальей Гончаровой. Петербургские дворяне стремились венчаться в церкви Зимнего Дворца - месте заключения браков членов императорской фамилии.
В день свадьбы важно было не забыть ни одной мелочи, в противном случае мог произойти конфуз, что считалось дурным предзнаменованием. Пушкин, отправляясь в церковь перед женитьбой, неожиданно обнаружил у себя отсутствие необходимого по обряду фрака и, по воспоминаниям Нащокина, надел его фрак, который в дальнейшем полагал для себя счастливым (по трагическому стечению обстоятельств, именно в этом фраке поэта похоронили).
В мемуарах Екатерины II описан случай со свадьбой камергера Нарышкина с Румянцевой зимой 1749 г. Конюхи не подковали лошадей специальными зимними подковами с шипами, из-за чего лошади процессии постоянно падали и никак не могли добраться до церкви.
По традиции, в церковь жених и невеста приезжали порознь. Жених приезжал раньше и ждал с шаферами невесту у входа. Шаферами были обычно холостые мужчины (по примете, нельзя быть шафером более десяти раз). Шаферы держали во время венчания над четой венцы, управляли всеми ритуалами, рассаживали гостей по экипажам, вели свадебное застолье, заботились о цветах и записывали в книжку фамилии кавалеров, желающих танцевать на балу с невестой; книжку эту отдавали невесте перед началом бала.
Получив известие о прибытии жениха в церковь, невеста усаживалась в экипаж вместе со свахой, девушками-провожатками и мальчиком-светчим, которому назначено нести перед новобрачными свечу, когда они трижды обходят аналой. В купеческой среде для жениха и невесты было принято стелить под ноги ковровую дорожку от свадебного поезда до аналоя. По приезде в церковь невеста становилась по левую руку от жениха и освобождала правую руку от перчатки, то же проделывал и жених. Священник отводил их на венчальное место. Родственники и знакомые со стороны жениха становились справа.

ВЕНЧАНИЕ

Венчание у славян в дохристианский период проводилось обычно либо весной, либо осенью на лоне природы. Жених с невестой в сопровождении молодежи шли на луг или лесную поляну. Там на них надевали пышные венки из цветов, водили хороводы вокруг украшенной лентами березы, пели обрядовые песни и устраивали веселые игры.
Сам обряд бракосочетания состоял в том, что жениха и невесту водили вокруг дуба, ели или раскидистого куста, о чем и говорит сохранившаяся до наших дней поговорка:
"Обручается, вокруг ракитового куста венчается". (Сопряжено это "вождение" было, вероятно, с тем, что боги и добрые духи, покровительству которых вручали молодых, обитали, по понятиям древних славян, в деревьях и травах.) Злых духов отгоняли от жениха и невесты шумом, водой, огнем и дымом.
В доме невесты родители с почетом встречали жениха и его свиту, жениха усаживали рядом с невестой, одетой в свадебный наряд. Подружки гребнем расчесывали ей волосы и вплетали венчик из цветов (позднее - тонкую золотистую или серебряную нить). Затем голову невесты покрывали фатой (прозрачной тканью), осыпали хмелем и раздавали поезжанам нарядные, богато украшенные вышивками полотенца (по В. Далю - поезд, еще и торжественная, обрядливая езда или проезд, процессия. "Свадебный поезд вообще всех поезжан, поезжаных, поезжатых или поезжих, должностных лиц и званых гостей свадьбы, с молодыми, как едут они в церковь и из церкви". Поговорка: В поезжанах был, так свой /т. е. родня/). Девушки пели свадебные песни. Эта часть обряда называлась одеванием невесты.
С приходом христианства народное венчание было заменено церковным -церемонией заключения брака по обряду Православной Церкви. Очень долго этот обычай соблюдался только среди высших слоев общества, распространившись среди всего населения лишь к концу XVII в. Со времен Петра I до марта 1917г. для всех православных жителей Российской империи считался действительным лишь брак, заключенный путем венчания. Представители других конфессий (а в России исповедовались практически все крупнейшие религии мира - христианство (в т.ч. католицизм и протестантизм), ислам, иудаизм и буддизм), вступали в брак по законам своих религий. Справедливости ради следует отметить, что, хотя таинство вступления в брак существует во всех вероисповеданиях, православный обряд по сравнению с ритуалами других религий кажется наиболее величественным и пышным.
Венчание всегда проходит в храме (исключение допускается лишь с разрешения епархиального архиерея).
ЭПИТАЛАМА
Озарен был сумрак мрачный
В старом храме, и сиял
Чистый образ новобрачной
При огнях, в фате прозрачной,
Под молитвенный хорал.
А из окон ночь синела;
Зимний вечер темен был,
Вьюга в сумраке шумела,
Грустно с колоколом пела,
Подымая снег с могил...
Сохрани убор венчальный,
Сохрани цветы твои:
В жизни краткой и печальной
ветит только безначальный,
Непорочный свет любви!
И. Бунин
При венчании требуется непременное присутствие самих брачующихся. Венчание не может иметь место во время поста, накануне постных дней и некоторых религиозных праздников. Обряд венчания состоит из обручения и собственно венчания. Во время обручения священник при совершении установленных молитвословий спрашивает брачующихся об их добровольном согласии вступить в брак и надевает им освященные кольца. Церковный чин венчания состоит из молитвословий и чтения отрывков из Деяний апостолов и Евангелия от Иоанна. Во время венчания звучат песнопения церковного хора, священник благословляет общую чашу, а затем молодые троекратно вкушают из нее разбавленное водой вино. Священный покров и венцы возлагаются на головы жениха и невесты, священник соединяет их руки и троекратно обводит вокруг аналоя, затем молодые обмениваются обручальными кольцами. В прошлом родители новобрачных в церкви при обряде венчания не присутствовали во избежание принужденных браков. А указ Петра I от 1724 г. даже запрещал им под страхом строгого наказания находиться в церкви. В наше время это разрешается.
Подробное, этнографически точное, описание обряда венчания присутствует в "Анне Каренине" у Л. Толстого. Венчание начинается с молебна: "Бла-го-сло-ви, вла-дыко!" - медленно один за другим, колебля волны воздуха, раздались торжественные звуки". После Великой ектении и молитв, обратившись "опять к аналою, священник с трудом поймал маленькое кольцо Кити и, потребовав руку Левина, надел на первый сустав его пальца. "Обручается раб божий Константин рабе божией Екатерине". И, надев большое кольцо на розовый, маленький, жалкий своею слабостью палец Кити, священник проговорил то же.
Несколько раз обручаемые хотели догадаться, что надо сделать, и каждый раз ошибались, и священник шопотом поправлял их".
"Когда обряд обручения окончился, церковнослужитель постлал пред аналоем в середине церкви кусок розовой шелковой ткани, хор запел искусный и сложный псалом... и священник, оборотившись, указал обрученным на разостланный розовый кусок ткани. Как ни часто и много слышали оба о примете, что кто первый ступит на ковер, тот будет главой в семье, ни Левин, ни Кити не могли об этом вспомнить, когда они сделали эти несколько шагов".
"После обычных вопросов о желании их вступить в брак, и не обещались ли они другим, и их странно для них самих звучавших ответов началась новая служба. Кити слушала слова молитвы, желая понять их смысл, но не могла. Чувство торжества и светлой радости по мере совершения обряда все больше и больше переполняло ее душу и лишало ее возможности внимания".
При венчании двух вдовцов венцы не возлагаются на голову, а держатся на плечах. Третий по счету брак заключается без возложения венцов. Церковный обряд состоит лишь из краткого молитвословия. Третий брак вообще Церковью не одобряется. "Первый брак - закон, второй - понуже прощение слабости ради человеческия, третий - законо-преступление, четвертый - нечестье, понеже свинское есть житие". (Григорий Богослов. IV в.). Тем не менее, дети даже четвертого брака, которые редко, но случались, пользовались всеми правами законных детей при разделе наследства. Это имело особенно важное значение для владетельных особ - великих князей и царей.
Царская свадьба, имея в наличии все три описанных выше этапа, была все же отмечена некоторыми особенностями. Венчание членов царствующего дома в более поздние времена обставлялось с невероятной торжественностью, блеском роскоши и в убранстве самой церкви, и в одеяниях священнослужителей, членов царской фамилии, придворных и т. д. Воистину, казалось, царская роскошь соперничала с величием Бога. "Воздействие музыки, сопровождаемой пушечными выстрелами, звоном колоколов и отдаленными криками народа, не поддается описанию... Мне казалось, что я слышу издали биение сердец 60 миллионов подданных", - свидетельствует современник, описывая бракосочетание дочери Николая I.
Добавим, что особы Императорского дома по закону могли заключать браки через поверенных. Брак через поверенных был распространен и в европейских дворах, причем дело иногда доходило до курьезов. Так, император австрийский Максимилиан женился по доверенности на Анне, герцогине Бретонской. И через несколько недель состоялась довольно комичная церемония: герцогиня лежала в постели, а посол и доверенное лицо императора с доверенностью в руках приблизился к постели, обнажил правую ногу и на мгновение сунул ее под простыни, а затем с важным видом удалился. Теперь брак считался свершенным.
До венчания в городах российских принято было рассылать приглашения, но никого из любопытных, сумевших "просочиться" в церковь, не прогоняли, как и любого, явившегося в свадебный день в дом непрошеным гостем. Путь от церкви до свадебного поезда устилался цветами, которые покупались у цветочниц и предприимчивых мальчишек, доставлявших к церкви огромные пуки полевых цветов.
Пока шло венчание, свадебный поезд (уже единый) украшали лентами, цветами и колокольчиками. Согласно поверью, лошади поезда обязательно должны были быть чужими, а число экипажей - нечетным. (В начале XX в. сделалось модно приезжать на свадьбу в автомобилях).
Свадебный поезд, звеня колокольчиками и усыпая мостовые лепестками, сначала проезжал по центральным улицам, затем объезжал город по кругу, и только после этого направлялся в дом, где должен был состояться бал или вечеринка со свадебным столом. В каком бы помещении ни происходило свадебное торжество, возвратившихся из церкви молодых встречали родители жениха. Отец держал образ, а мать - каравай хлеба и серебряную солонку. Молодые по обычаю кланялись, принимали благословение и трижды целовали поочередно отца и мать. По окончании церемонии раздавалась музыка. У богатых - оркестр, на окраинах - граммофоны. Гостей угощали "игристым" вином и пряником (огромный печатный пряник, на котором изображалось либо солнце, либо двуглавый орел - герб Российской империи). А гости, в свою очередь, одаривали молодых, складывая подарки на поднос. На поднос ставили три сосуда - с вином, медом и брагой. Тому, кто подходил с подарком, новобрачная наливала в бокал понемногу из каждого.
Как полагалось, после окончания поздравительной церемонии свекровь отводила новобрачную в отдельную комнату, где она недолго отдыхала. В этот момент на колени к новобрачной сажали ее младшего брата или другого мальчика-родственника, чтобы у нее первым родился сын.
Свадебный пир корнями уходит в глубокую древность. В прошлом веке его называли "балом". А открывалось свадебное веселье обычно вальсом. Соотносительно сословию свадебный ужин устраивался с разной степенью пышности. Начинал застолье самый почетный гость - "свадебный генерал", который должен был поднять первый тост за новобрачных и крикнуть: "Горько!". Приступали к пиру с холодных закусок, среди которых непременно присутствовал зеленый горошек. Подавалось также несколько видов рыбы и мясного заливного, особую роль играло заливное из куриных потрошков. Этим блюдом прежде всех угощали новобрачных, а потом передавали другим участникам свадебного застолья. По народным поверьям, курица так же, как яйцо, заключает в себе скрытые силы, способные влиять на чадородие. В числе горячих блюд обязательно подавалась куриная лапша, у дворян - раковый суп, подовые пирожки и слоеный паштет. В конце свадебного ужина по обыкновению подавали большой круглый яблочный пирог (в богатых семьях - со взбитыми сливками). Законченным ужин считался после того, как вносили свадебный, колоссальных размеров пряник; позднее его заменил свадебный торт. Подавалось и обрядовое печенье: каравай, который пекся из ржаного или пшеничного теста, и курник - из пресного. Иногда внутрь курника запекали яйца в скорлупе, а сверху украшали куриной головкой из теста (отсюда и название).
На дворянские и купеческие свадьбы хозяева приглашали артистов для устройства концерта, на свадьбах у представителей среднего сословия пели под гитару, а простонародье отдавало дань жизнерадостным частушкам, порою весьма рискованного содержания.
На старые, богатые купеческие свадьбы по традиции приглашался одетый в белоснежную косоворотку и в широкие, навыпуск, плисовые шаровары банщик. Роль его сводилась к стоянию с полотенцем в руках во время общего пира при рукомойнике и в подаче молодому, наутро после брачной ночи, воды для умывания. Называли их "рукомойный фициант". На эту роль выбирался тот, чьими услугами регулярно пользовался до свадьбы женившийся. За "фициантом" старательно ухаживали, оказывали ему всяческое внимание, одаривали и обязательно напаивали вином до отказа. Для последней цели его иногда выводили на показ гостям, заставляя произнести громкое поздравление новобрачным, выпить полный стакан и капли, оставшиеся на дне, вылить себе на голову - в знак особого почтения к торжеству и пожелания молодым счастья.
На второй день после свадьбы горожане звали только близких родственников, и на обеде второго дня новобрачная делала своей новой родне подарки. Существовал также обычай посещать в этот день с "именинным тортом" мать молодой жены. Именинным он звался потому, что на него наносились имена молодых и их родителей.
Разошедшимся по домам гостям свадьба напоминала о себе еще раз на следующий день, когда им приносили корзинку с угощением и наилучшими пожеланиями от молодой семьи.
После свадьбы начиналась так называемая визитная неделя (которая могла длиться и дольше). В эту неделю этикет предписывал молодоженам ездить к родным и знакомым с официальными 15-минутными визитами, а также каждодневно принимать поздравителей. По такому поводу устраивалось традиционное угощение - чай со всевозможными сладостями и десерт. Принимали поздравителей не менее двух часов - знакомились с новыми родственниками. Открывали визитную неделю крестная мать и крестный отец жениха. Всю визитную неделю молодые обязательно рассылали "рекомендательные" письма новым родственникам и друзьям. Этим письмам придавали серьезное значение, поскольку по ним обычно составляли первое представление об уме, образованности и воспитании молодых супругов. Визитной неделей заканчивался цикл городской свадьбы.
Иногда, для того чтобы избежать обременительного обычая, молодые уезжали сразу же после венчания по выходу из церкви в коляске за границу. Другой, требовавший меньших расходов и потому значительно более распространенный вариант, - отъезд в деревню. Он не исключал ритуального праздника, но можно было, особенно если свадьба оказалась нерадостной, начинать путешествие тотчас после церкви. Совсем как у Пушкина:
Она вздыхала о другом,
Который сердцем и умом
Ей нравился гораздо боле:
Сей Грандисон был славный франт,
Игрок и гвардии сержант.
Как он, она была одета
Всегда по моде и к лицу;
Но не спросясь ее совета,
Девицу повели к венцу.
И, чтоб ее рассеять горе,
Разумный муж уехал вскоре
В свою деревню, где она,
Бог знает кем окружена,
Рвалась и плакала сначала,
С супругом чуть не развелась;
Потом хозяйством занялась,
Привыкла и довольна стала.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.
Ну, а если брак состоялся по обоюдному сердечному согласию, то дворянской жене было особенно приятно отправиться в купленное мужем имение, носящее ее имя, или романтическое название Услада, Отрадное или Гнездышко.
Семьи победнее переезжали в новый дом или новонанятую квартиру. А. С. Пушкин после свадьбы, которая проходила в Москве, прежде чем переехать в Петербург, поселился в новой квартире на Арбате.
В деревне уважающий себя мужчина рубил к свадьбе новый дом.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Самое слово гадание сродни еврейскому слову гад - так называлась богиня счастья

Пищевые предписания великого поста установились еще в xiv в
Этим молоком приправляли каши во время 40-дневного поста перед рождеством
Для обильного праздничного стола характерны сладости