<<<     ΛΛΛ     >>>   

Космическая миссия человека, как она виделась Вл. Соловьеву, П.Флоренскому, В.И.Вернадскому и др., – преодоление хаоса и смерти, создание гармонии и очеловеченной красоты – той красоты, которая станет вещественной проекцией идеи красоты, живущей в душе. И как раз наличие души единственно может позволить человеку выступить в этом качестве и в этой миссии. Как чувства человека не есть лишь функции тела, так и реакция человека на красоту не есть лишь телесный рефлекс: благодаря душе они осуществляются именно как человеческие проявления, ибо „пропущены” через организованную, упорядоченную душу.

Само искусство, в котором человек осваивает пространство и время специфическими для искусства и для человека средствами, становится возможно потому, что человек измеряет не пространство и не время сами по себе, а их психоментальные образы, не вместимые только лишь в разум, но переживаемые душой. „В тебе, душа моя, измеряю я время, – пишет Августин в своей „Исповеди”. – Впечатление от происходящего мимо остается в тебе, и его-то сейчас существующее, я измеряю, а не то, что прошло и его оставило”[56].

В природе души, которая способна к собственной организации и устроению, заложена возможность обретения того порядка и тех функций, которые, как уже говорилось, составляют условие возникновения эстетических отношений с миром. Эстетическая культура, будучи особым способом корреляции между невидимым внутренним и видимым внешним мирами есть способ проявления души в особом, открытом миру, состоянии ее. Эстетическая культура характеризует обретение особого уровня восприятия мира и организации отношений с ним, проходящих, осуществляющихся через душу. Таким образом, эстетическая культура как целостный феномен, объединяющий мир и душу, в то же время как бы разделяет образования различного духовно-содержательнолго порядка, ибо за различием уровня эстетической упорядоченности отношений с миром стоит работа человеческой души по достижению нового уровня своего собственного осуществления и осознания.

Изучение любого явления требует определенного инструментария, использование которого опиралось бы на накопленный в данной области исследований опыт, а специфика была бы обусловлена самим предметом исследования. Категориальный аппарат, составляющий необходимый теоретический инструментарий любой науки, формируется на протяжении длительного периода становления и в процессе развития данной науки.

Степень его разработанности свидетельствует об уровне исследовательских возможностей, достигнутых в данной области человеческого знания.

Очевидно, что эстетическая культура как предмет научного исследования не может быть ограничена „заботами” какой-либо одной науки в силу универсальности и полиаспектности самого предмета исследования. Термин „эстетическая культура” указывает, по меньшей мере, на две науки, которые имеют право претендовать на изучение возникающих в этой области проблем: это эстетика и культурология. При этом не нужно забывать, что и та, и другая представляют собой совокупность научных дисциплин, каждая из которых, обладая известной самостоятельностью, уделяет первостепенное внимание интересующему только ее аспекту общего предмета исследования, сохраняя в то же время теснейшую связь с ведущим направлением соответствующей отрасли теоретической мысли. Помимо того и эстетика, и культурология привлекают к процессу научного исследования целый ряд конкретных частных наук, которые, во-первых, оказывают им посильную помощь в разрешении возникающих проблем, а во-вторых, обнаруживают и непосредственную заинтересованность в осмыслении последних, ибо – если мы понимаем под культурой совокупный духовный опыт человечества – очевидно, что и история, и филология, и социология, и психология, и многие другие науки, не говоря уже о философии и этике, обнаруживают прямое отношение к изучаемым культурологией проблемам.

Возможность комплексного и полиаспектного изучения интересующих эстетическую науку вопросов представляется безусловным благом, однако в связи с этим возникает и целый ряд сложностей. И одна из них заключена в выборе научного инструментария. Каким должен быть его характер, чтоб привлеченные науки могли говорить на понятном для эстетики и культурологии языке?

В какой-то мере данная статья и является поиском в этом направлении. И логичнее всего было бы использовать то, что уже достигнуто в двух ведущих науках – в эстетике и в культурологии. Однако на пути такого прямого использования уже имеющегося встают немалые трудности.

О категориальном аппарате культурологии как об упорядоченной системе еще, пожалуй, рано говорить, так как отдельные понятия, которыми пользуется эта относительно молодая наука, пока не прошли достаточной „обкатки” для того, чтобы сложиться в самостоятельную, оригинальную структуру.

Обращаясь к эстетике – науке с богатой историей, – мы вправе были бы надеяться обнаружить здесь вполне благополучную картину и использовать в качестве основы уже имеющийся категориальный аппарат этой науки. Обращение к эстетике оправдывается и тем, что понятия, используемые этой наукой, достаточно органично могут быть применены и в культурологическом исследовании, избирающем в качестве предмета изучения совокупный духовный опыт человечества и рассматривающем его в конкретных формах. При этом форма понимается здесь не как пустая емкость, а как неразрывно связанная с содержанием сторона явления; „не форма, а отлитое по форме”, по удачному выражению французского эстетика В.Фельдмана[57].

Еще в большей степени данное замечание относится к эстетической культуре, которая, становясь предметом исследования как эстетики, так и культурологии, выдвигает на первый план анализ содержательной формы и требует выработки общепонятного научного языка.

Однако обращение по этому поводу к эстетической науке натыкается на целый ряд сложностей, не позволяющих использовать существующий уже категориальный аппарат. А первой и главной трудностью является недостаточная разработанность этой проблемы в самой эстетической науке.

Дело в том, что проблема систематизации категорий стала предметом исследовательского интереса в эстетической науке сравнительно недавно. Если в трактатах, ныне включаемых в число теоретических трудов по эстетике, мыслители далекого прошлого обращались лишь к отдельным (естественно, важнейшим) понятиям – таким, как прекрасное, возвышенное, трагическое, комическое, – то лишь в XX веке, по существу, возник устойчивый интерес к эстетическим категориям, рассматриваемым в качестве элементов некоей системы, составляющей структурный костяк эстетической науки.

Возникновению и развитию этого интереса способствовали и приращение собственно эстетического знания, внутреннее обогащение и усложнение вышедшей на новый качественный уровень эстетической науки, и революционные изменения, происшедшие в XX веке в мировой науке в целом, и сложнейшие процессы в сфере искусства, осмысление которых всегда было важнейшей задачей исследователей-эстетиков. Наконец, стала очевидной необходимость упорядочения накопленного в процессе исторического развития эстетики материала и создания научной дисциплины, отвечающей требованиям, предъявляемым в современных условиях к любой отрасли научного знания, рассчитывающей на завоевание равноправия в семье наук среди своих „сестер”. Однако нужно признать: в последнее время проблема эстетических категорий перестала быть „модной”, что вовсе не свидетельствует ни о разрешении всех связанных с ней проблем, ни об утрате ими своей актуальности.

В результате появления в XX веке целого ряда научных трудов, посвященных проблеме эстетических категорий, как в нашей стране, так и за рубежом[58], обнаружилось, что эта проблема в высшей степени многопланова и в свою очередь ставит целый ряд частных вопросов, в первую очередь следующие: 1) поиск методологических принципов отбора и систематизации основных понятий эстетики; 2) выбор, обоснование и всестороннее изучение исходной категории – или же отказ от не, то есть признание равноценности всех главных эстетических понятий; 3) разработка структуры создаваемой системы; 4) теоретически обоснованная группировка отдельных элементов этой системы, выявление и выражение через структурные связи отношений между отдельными элементами, звеньями и подсистемами целостной структуры. Рассмотрение этих вопросов и является основной задачей данной статьи. Однако, учитывая ее объем, речь здесь может идти только о наиболее общих подходах к их решению. Полученные в этих исследованиях данные должны стать питательной средой для дальнейшей разработки категориального аппарата эстетики в целом и, разумеется, основой для исследования отдельных понятий эстетики.

Совершенно очевидно, что в работе, подобной предлагаемой, невозможно, да и нет смысла подробно анализировать многочисленные теоретические взгляды на исследуемую проблему. Однако, как представляется, нельзя и обойтись без указания на наиболее интересные идеи, высказанные по этому поводу, и на определенные связи, которые излагаемая в данной статье точка зрения имеет с наиболее известными по современной эстетической литературе концепциями. При этом главное внимание будет уделено разъяснению своеобразия позиции, занимаемой автором статьи.

Очень привлекательно, с точки зрения автора, выглядит система, предложенная французским эстетиком Ш.Лало[59], в которой реализован принцип деления категорий на группы, относимые соответственно к разуму, деятельности и эмоциональности. Однако в общей оценке данной системы можно согласиться с другим французским эстетиком – Э.Сурио, который писал: „Эта в высшей степени изобретательная доктрина, чья архитектоника настолько строга, что может показаться искусственной, являет пример пренебрежения большим количеством ценностей, которые, однако, трудно признать лишь за разновидности” основных эстетических понятий[60], как это делает Ш.Лало.

Сам Э.Сурио предлагает интересную, хотя и не слишком четко разработанную систему категорий, в которую входит довольно большое количество эстетических понятий, разделенных на оригинальные по составу и названиям группы[61]. Характерной чертой всех называемых и подразумеваемых им категорий является то, что они фактически сориентированы на искусство, на анализ художественного произведения, что позволяет с большим основанием относить их, или хотя бы большинство из них, не к эстетическим категориям в широком понимании этого термина, а к категориям философии искусства.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

культуры Киященко Н. Эстетическая культура 13 воздействия
Искусством требует диалектического подхода
Культура другого
Основанная на вере в глубинное единство мировой культуры
Они представляют собой лишь специфический аспект гораздо более широких по содержанию категорий категории понятий