<<<     ΛΛΛ     >>>   

Долго философствует Василиса.     В конце-концов, все понимает и всех прощает. Пишет трогательныеписьма – Владимиру и Нине. Благословляет их совместную жизнь.    "Раньше у меня к вам недоброе было в сердце. А теперь, как все поняла, жалость к вам большая".      "Как сестра желаю вам быть счастливыми".      "Как другом была, так другом  останусь".      "Нет боли. Нет и тоски".     "Жить надо".     "Жить и работать".     "Жить и бороться".     "Жить и жизнь любить".  "Как пчелка в сиренях!"

Все это, как будто – просто и... сентиментально. Но когда бросишь взгляд на всю цепь, изображенную в книге Коллонтай, многоженства и многомужства, да поглубже вдумаешься в последние сентиментальные строчки романа "Василиса Малыгина", становится совершенно очевидным – куда загибает писательница свою "революцию чувств и революцию нравов".

По Коллонтай выходит, что "половой аскетизм" – чепуха, буржуазный предрассудок. Человек не имеет права сдерживать свои половые чувства и половые влечения. Нужно лишь переменить роли мужчины и женщины.

     Если в старом буржуазном обществе право выбора, право половой активности принадлежало мужчине, а на долю женщины доставалась половая пассивность (т.-е. право быть избираемой или покупаемой) то в новом обществе это право должно перейти к женщине. Женщина – труженица должна сама выбирать себе мужчину, по первому влечению, –  "как пчелка трудовая".

Появилось половое влечение к мужчине – иди и бери его; появилось новое влечение к другому – иди и бери этого; появилось к третьему – иди и к третьему. (Словом – бей сороку и ворону, добьешся и до ясного сокола). А мужчина, в половой области, должен занять роль "трутня".

Не станем оспаривать этого "нового" права женщины, если она пожелает использовать его – по рецепту Коллонтай.     К чему эта мораль приведет (кое-кого уже приводит), не трудно убедиться. Достаточно повнимательней присмотреться к некоторым молодым "типам" Коллонтаевских "семей", чтобы понять всю вздорность и опасность таких "новых путей" и таких новых форм брачных отношений. Эти новые, холостые мужья, худосочные, костлявые и в двадцать пять лет облысевшие; холостые женщины – изможденные, истрепанные и в двадцать лет поблекшие; все эти психически неуравновешенные молодцы и молодки сами за себя говорят.

Опыт современных научных знаний с достаточной очевидностью показывает –

какая тесная связь существует у человека между половой и умственной деятельностью. Этот опыт говорит, что излишняя затрата энергии на одну сторону деятельности человеческого организма идет за счет другой половины деятельности организма. Значит, половые излишества и половая распущенность не так уж безвредны и невинны.

Мы не сторонники полового аскетизма. Ибо половой аскетизм крайность,

которая может привести к другим нездоровым последствиям. Природу не обманешь. Гони ее в окно, она влетит в другое. А прогонишь совсем – онаотомстит жестоко. И наградит такими недугами, которые надолго прикуют к "приемной врача" – не венеролога, а психиатра или патолога.    

Но мы считаем, что в области половой деятельности человек должен найти

какую-то грань, какую-то середину, которая позволяла бы организму

распределять вырабатываемую энергию без нарушения функций его отдельных

органов. Безграничные возможности тут вредны и для отдельного человека, и

для всего общества в целом.

     Между тем, половая рецептура, вытекающая из романов–рассказов А.Коллонтай, несомненно, будет приводить к кинематографической смене половых связей; к единовременным двухпарным, трехпарным и многопарным бракам; к половым излишествам, к половым болезням и к преждевременной изношенности молодых здоровых организмов; т.-е. к тому, до чего докатилось буржуазное общество.

Мы не берем на себя смелости предлагать готовые нормы новой половой морали и новых форм брака; ибо не знаем, в какие формы и с какими нюансами все это отольется в будущем обществе, фундамент которого мы только закладываем. Но сейчас, в период гибели всего "старого", в период лихорадочных поисков "нового", мы не можем не предостеречь тех, кто бездостаточной критики хватает на лету Коллонтаевские рецепты, кто, очертя голову, претворяет их в жизнь и затем неизбежно и быстро превращается в инвалида.

Быть может, писательница А. Коллонтай имела в виду иное, когда писала книгу "Любовь пчел трудовых". Но мы, при чтении и перечитке книги, к иным выводам не могли прийти. По нашему глубокому убеждению, от Коллонтаевской новой половой морали – стариной пахнет, при чем, стариной довольно таки "гниловатой".

     Теперь о художественной ценности рассказов книги "Любовь пчел трудовых". Как художник, А. Коллонтай чрезвычайно слаба. Краски ее палитры старомодны и, на удивленье, примитивны. Удовлетворительный рисунок ей удается, когда она ведет рассказ от первого лица ("Любовь трех поколений"). И уже совершенную беспомощность проявляет художник, когда пробуетперешагнуть эти формальные рамки в рассказе-романе "Василиса Малыгина". Роман страшно растянут, переполнен ненужными вводными эпизодами и сценами (утомительные описания завтраков, обедов, ужинов; описание посетителей и их разговоров в приемной секретаря губкома, и десятки других ненужных разговорных пустяков). Художник, что называется, потонул в мелочах и деталях. При сжатости и некотором изменении ритма в изложении, роман много выиграл бы. Кроме того, все рассказы пропитаны приторным сентиментализмом, часто граничащим с приторностью сусальной конфетки.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

К чему приводила эта половая распущенность
Половые влечения