Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
Я осмелюсь сказать, что когда я с этой точки зрения рассматривал Историю Христианства, то у меня давно складывалось чувство, и чувство радостное, что люди - существа, наделенные при сотворении природой творцов, но подвергшиеся порче - искуплены Богом сообразно с этой стороной их странной природы (равно как и с иными сторонами). Евангелия заключают в себе волшебную историю, либо нечто более широкое, - то, что содержит в себе сущность всех волшебных историй. В Евангелиях много чудес - особым образом художественных14, прекрасных и трогательных; "мифических" - в своем совершенном, самодостаточном значении; и среди всех этих чудес - величайшая и наиболее полная из мыслимых евкатастроф. Но эта история вступила в Историю и в Первичный мир. Желание и чаяние под-создания, соучастия в творении возвысились до исполнения в подлинном творении. Рождество Христово - это евкатастрофа человеческой истории. Воскресение - это евкатастрофа истории Воплощения. Эта история начинается с радости и в радости завершается. Ей присуща высочайшая степень "внутренней связности реальности". Не бывало иного повествования, которое люди находили бы более истинным; которое - в силу своего смысла - было бы принято, как истина, столь большим числом скептиков. Ведь Искусство этого повествования несет в себе максимально убедительный тон Первичного Искусства, то есть Творения. Отрицающий это приходит либо к скорби, либо к ярости. Нетрудно вообразить, какое редкое волнение и радость можно почувствовать, если какая-то особенно прекрасная волшебная сказка окажется правдой в "первичном" смысле, если сказка, история окажется Историей, не потеряв при этом своего мифологического или аллегорического значения. Это нетрудно, поскольку не нуждается в воображении какого-то неизвестного состояния. Эта радость будет радостью того же характера, если не тай же степени, которую нам дает "поворот" в волшебной сказке: такая радость имеет вкус самой первичной истины, - иначе она не называлась бы радостью. Она обращена вперед (или назад - направление здесь не имеет значения) - к Великой Евкатастрофе. Христианская радость, Слава, "Глория" - того же рода; но она премного (бесконечно, если бы наши способности не были конечны) выше и радостнее. Это - история высочайшего совершенства, и она истинна. Искусство было удостоверено. Бог есть Господь: ангелов и людей - и эльфов. Легенда и История встретились и соединились. Но величайшее в Царстве Божием не подавляет собою малое. Человек искупленный - это все еще Человек. Рассказ, фантазия все еще продолжаются, и они должны продолжаться. Благовестие не упразднило легенд; оно лишь освятило их, особенно - "счастливый конец". Христианин по-прежнему должен работать - как умом, так и телом, должен страдать, надеяться и умирать; однако ему уже дано осознать, что все его влечения и способности могут приобрести цель, которая может быть искуплена. Ведь будучи одарен с такой щедростью , он имеет теперь основания для смелой догадки, - что в Фантазии он может действительно способствовать украшению и умножению богатств творения. Всем сказкам назначено сбыться: и тогда, в конце, искупленные; они окажутся столь же похожи и непохожи на те формы, которые мы им придаем, как Человек, окончательно спасенный, будет похож и непохож на того падшего, которого мы знаем. -------------------------------------------------------------------------------- Примечания 2 Что означает: определять Вторичную Веру (очевидность Вторичного Мира - перев.) или вызывать ее. 3. Это относится не ко всякому сновидению. В некоторых сновидениях - фантазия, по-видимому, участвует. Однако это исключение, фантазия - это рациональная, а не иррациональная деятельность. 4. В предшествовавших разделах статьи, не вошедших в данный перевод (прим. перев.). 5. Mooreeffoc - написанное наоборот слово "coffee-room" 6. Хеймдалль - в скандинавской мифологии бог, страж богов, сын Одина. Его жилище - Химинбьерг ("небесные горы"), находится вблизи моста Биврест, соединяющего небо с землей. Перед концом мира Хеймдалль трубит в рог Гьяллахорн, призывая богов к последней битве. Имеются другие интерпретации Хеймдалля (например, как персонификация, или хранитель, мирового древа и пр.) - Прим. перев. 7. Кристофер Даусон, "Прогресс и религия", с. 56,59. Потом он добавит: "Облачение викторианской эпохи - цилиндр и сюртук - выражает, несомненно, что-то очень существенное в культуре XIX века; нечто, распространившееся по всему миру вместе с этой культурой, - распространившееся так повсеместно, как никакая другая одежда. Возможно, наши потомки увидят в этой одежде некую мрачную ассирийскую прелесть, воплощенную эмблему беспощадного и великого века, породившего все это. Однако в данном облике недостает той непосредственной и обязательной красоты, которой должна обладать всякая одежда: потому что, как и породившая его культура, он оказался оторванным от живой природы, в том числе и от природы человеческой". 8. Аналог в русском варианте - "Царевна-лягушка" (Перев.). 9. Или в группу аналогичных историй. 10. Эта двойственность характерна для сказок Лэнга. На поверхностном уровне сказка написана в стиле "галантной" французской "conte"* добавлением сатирических вывертов типа, например, теккереевской "Розы и кольца"; этот жанр, по своей природе поверхностный и фривольный, не может дать что-то глубокое, да и не стремится к этому. Однако подо всем этим лежит более серьезный дух Лэнга-романтика. 11. Истории той разновидности, которые Лэнг называл "традиционными" и которые он действительно предпочитал. * Сказки (франц.). 12. Черный Бык Норродэйский. 13. Не обязательно, чтобы "правдивыми" были все детали: "вдохновение" (инспирация) редко бывает столь сильным и длительным, что окажется в состоянии оживить всю груду материала и не оставить места для невдохновенной "выдумки" Рождество христово это евкатастрофа человеческой истории |
|
|
|
|
