<<<     ΛΛΛ     >>>   

Когда мы учим вере во Христа таким образом, тогда мы также учим о добрых делах. Раз вы держитесь верою за Христа, через Которого вы стали праведны, вам следует теперь идти и любить Бога и ближнего своего. [Вам следует] Взывать к Богу, воздавать Ему благодарения, проповедовать Его, прославлять Его, исповедовать свою веру в Него. Творить добро ближнему своему и служить ему. Исполнять свои обязанности. Это — воистину добрые дела, которые происходят от этой веры и радости, зародившейся в сердце, потому что мы имеем прощение грехов даром, через Христа.

Тогда мы легко несем и крест свой или страдания. Ибо бремя, которое возлагает на нас Христос, сладко, и ноша Его легка (Мат.11:30). Когда грех прощен и совесть освобождена от тяжкой ноши и жала греха, тогда христианин может все сносить с легкостью. Так как все это сладко и приятно, он охотно переносит все страдания. Но когда человек пребывает в своей собственной “праведности”, все, что он делает, и все, от чего страдает, болезненно и утомительно для него, потому что он делает это неохотно.

Итак, мы определяем христианина следующим образом: христианин — это не тот, кто не имеет или не чувствует греха. Это тот, кому Бог, по его вере во Христа, не вменяет его греха. Данное учение приносит твердое утешение душам, потревоженным грехом, пребывающим в истинных терзаниях. Поэтому не напрасно мы столь часто и старательно прививаем учение о прощении грехов и о вменении праведности ради Христа, так же, как учение о том, что христианин не имеет ничего общего с Законом и грехом. Ибо, покуда он христианин [в той мере, в какой он является христианином], он выше Закона и греха, потому что сердце его имеет Христа, Господа Закона, подобно тому, как кольцо обрамляет драгоценный камень. И когда Закон обвиняет его и грех досаждает ему, он взирает на Христа. И когда Он ухватывается за Него верою, он пребывает с Ним, с Победителем над Законом, грехом, смертью и дьяволом — Победителем, Который правит всем этим и не позволяет вредить ему.

Таким образом, если дать христианину надлежащее определение — это тот, кто свободен от всех законов и ничему не подчиняется ни внутренне, ни внешне. Но я преднамеренно сказал: “Покуда он христианин” [в той мере, в какой он является христианином] (а не: “В той мере, в какой он является мужчиной или женщиной”). То есть покуда его совесть наставляема, украшаема и обогащаема этою верою, этим великим и бесценным сокровищем, или, как Павел называет ее, “неизреченным даром” (2Кор.9:15), который невозможно превознести и прославить в достаточной мере, потому что он делает людей детьми и наследниками Божиими. Итак, христианин больше, чем весь мир. Ибо в сердце своем он имеет дар, который кажется небольшим, но, несмотря на это, он больше неба и земли, потому что Христос, Который является этим даром, больше неба и земли.

Когда это учение, умиротворяющее сердца, пребывает чистым и неповрежденным, христиане могут судить обо всех учениях и быть господами над всеми законами во всем мире. Тогда они могут свободно судить, что мусульманин со своим Кораном проклят, потому что он не следует правильным путем. То есть он не признает, что он ничтожный и проклятый грешник, и он не держится верою за Христа, ради Которого, как он должен веровать, его грехи прощены. С той же уверенностью они могут объявить приговор папе. Он проклят со всем своим царством, потому что он, как и все его монахи и университеты, поступает так, будто мы приходим к благодати через “половинчатую” добродетель и как будто затем нас принимают на небеса добродетелью полною, de condigno. Здесь христианин говорит: “Этот путь не оправдывает. Так не идут к звездам . Ибо посредством своих дел, предшествующих благодати, я не могу заслужить ‘половинчатой’ благодати (de congruo), равно как я не могу заслужить вечной жизни полною добродетелью (de condigno) и своими добрыми делами, следующими после обретения благодати. Но грех прощается, и праведность вменяется тому, кто верует во Христа. Эта вера делает его чадом Божьим, Его наследником, в надежде обладающим обетованием вечной жизни. Таким образом, через веру во Христа, а не через “половинчатую” и “полную” добродетели, нам даруется все — благодать, мир, прощение грехов, спасение и жизнь вечная”.

Посему это учение сентенциариев о “половинчатой” и “полной” добродетелях, со всеми их обрядами, мессами и бесконечными установлениями папского царства — все это отвратительное богохульство, святотатство и отрицание Христа. Петр предсказывает это в 2Пет.(2:1): “И у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель”. Этим он как бы говорит: “Господь искупил нас собственною кровью, чтобы оправдать и спасти нас. Это путь праведности и спасения. Но придут лжеучителя, которые будут отвергать Господа и поносить путь истины, праведности и спасения. Они изобретут новые пути — пути лжи и погибели, и многие последуют за ними на погибель”. В этой главе Петр рисует лучший портрет папства, которое пренебрегло Евангелием и верою во Христа, учит человеческим делам и традициям, таким, как “половинчатая” и “полная” добродетели, различение дней, пищи и людей, обеты, молитвенные взывания к святым, паломничества, чистилище и т.п. Паписты до такой степени пропитаны этими фанатическими представлениями о традициях и делах, что не могут понять ни одного звука о Евангелии, о вере или о Христе.

Это достаточно очевидно проявляется в рассматриваемом случае. Ибо они узурпировали то право, которое принадлежит одному лишь Христу. Только Он избавляет от греха и дарует праведность и вечную жизнь. И все же они утверждают, что могут обрести эти вещи своими собственными добродетелями, de congruo и de condigno, без Христа. Петр и другие Апостолы называют это введением “пагубных ересей”, отрицанием Христа, попранием Его Крови и хулою против Святого Духа и благодати Божией. Таким образом, никто не понимает достаточно хорошо — сколь ужасно и отвратительно идолопоклонничество папистов. Сколь неоценимым является дар, предлагаемый нам во Христе, столь же отвратительны и мерзки эти папистские пошлости. Поэтому от них нельзя просто отмахиваться или предать их забвению, их следует иметь в виду и изучать самым тщательным образом. И вот это уже служит умножению славы Божией и благословений Христовых. Ибо чем больше я распознаю мерзость папистской мессы, тем большее отвращение я к ней питаю. Папа предал забвению истинное значение и содержание мессы, превратив ее просто в товар, который любой человек может купить для другого человека. Священник на папской мессе превратился в вероотступника, стоящего у Алтаря и отрицающего Христа, хулящего Святого Духа. И он совершает дела не только за себя, но и за других — как за живых, так и за мертвых, и даже за всю церковь — причем все это является просто [механическими] манипуляциями.

И даже из этого очевидно, что терпение Божие огромно, потому что Он не уничтожил всего папства [что мог бы сделать] давным давно и не поверг его в огонь и серу, как он поступил с Содомом и Гоморрою. Но теперь эти люди хотят прикрыть и приукрасить свои пороки и мерзости. Мы не можем этого вынести. Мы должны вытащить их на свет из тьмы и ночи их лицемерия, чтобы учение об оправдании могло воссиять как солнце, открыв их гнусность и позор. Вот почему мы с радостью даем точное и заостренное определение праведности веры — чтобы паписты и все сектанты были поставлены в тупик, а данное учение могло учреждаться и укрепляться в наших сердцах. И это чрезвычайно необходимо. Ибо стоит нам потерять это солнце, как мы вновь впадем в ту тьму, в которой когда-то пребывали. И в высшей степени ужасно, что папа успешно внедрял все это в церкви, что Христа отвергали, попирали ногами, оплевывали и хулили — причем все это делалось средствами Евангелия и Таинств, которые папа затмил и исказил настолько, что поставил на службу себе, против Христа, для учреждения и поддержки своих дьявольских мерзостей. Какая тьма! И сколь бесконечен гнев Божий!

...И мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона.

В этом заключается истинное содержание Христианства, то есть в том, что мы оправдываемся верою во Христа, а не делами Закона. Не позволяйте убеждать себя превратными истолкованиями софистов, говорящих, что вера оправдывает только тогда, когда к ней, дескать, добавляются любовь и добрые дела. Этими пагубными толкованиями они затмевают и искажают самые лучшие библейские фрагменты. Когда человек слышит, что он должен веровать во Христа, но вера не оправдывает, пока ей не придается эта “форма”, то есть любовь, он сразу же отпадает от веры и думает про себя: “Если вера не оправдывает без любви, то она тщетна и бесполезна, и значит одна любовь оправдывает. То есть ‘бесполезная’ вера, ‘обрамленная’ и украшенная любовью, — это ничто”.

В поддержку своих порочных и разрушительных толкований оппоненты приводят следующий фрагмент из 1Кор.(13:1-2): “Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто” . Они полагают, что этот фрагмент для них — как медная стена. Но они — люди неразумные, и поэтому они ничего не могут понять или увидеть в Посланиях Павла. Этим ложным истолкованием они не только исковеркали слова Павла, но отвергли Христа и погребли все Его благословения. Такого истолкования следует избегать, как адского яда, и мы должны вместе с Павлом придти к заключению: “Одной лишь верою, а не верою, обрамленной любовью, мы получаем оправдание. Мы не должны приписывать силу оправдания какой-то “форме”, делающей человека угодным Богу. Мы должны приписывать ее вере, держащейся за Христа, за Самого Спасителя и носящей Его в сердце. Эта вера оправдывает без любви и до любви.

Мы можем согласиться с тем, что следует учить также добрым делам и любви. Но это должно совершаться в надлежащее время и в надлежащем месте, то есть когда речь заходит просто о добрых делах, отдельно и вне всякой связи с этим главным учением. Но здесь мы рассматриваем вопрос, каким образом мы оправдываемся и обретаем вечную жизнь. На это мы отвечаем вместе с Павлом: “Мы провозглашаемся праведными исключительно верою во Христа, а не делами Закона, равно как и не любовью. И это не потому, что мы отвергаем дела или любовь, в чем нас обвиняют наши противники, но потому, что мы не позволяем отвлечь нас от главного вопроса, что пытается сделать сатана. Итак, поскольку сейчас мы имеем дело с вопросом об оправдании, мы отвергаем и осуждаем дела. Ибо этот вопрос не допускает никаких рассуждений о добрых делах. Таким образом, в этом вопросе мы просто отсекаем и отбрасываем все законы и все дела Закона”.

“Но Закон благ, праведен и свят”. И очень хорошо! Однако, когда мы дискутируем об оправдании, не время говорить о Законе. Вопрос тогда стоит о том, Кто таков Христос и какие благословения Он принес нам. Христос — это не Закон. Он не является моими делами или делами Закона. Он не является моею любовью или любовью Закона. Он не является моим целомудрием, моею покорностью или моею бедностью. Но Он — Господь жизни и смерти, Посредник и Спаситель грешников, Искупитель тех, кто находится под властью Закона. Верою мы находимся в Нем, и Он — в нас (Иоан.6:56). Этот Жених, Христос, должен находиться один со своею невестою в комнате, а все домашние и слуги должны удалиться оттуда. Но позже, когда Жених открывает дверь и выходит, тогда пусть слуги возвращаются, чтобы служить, кормить и поить их. Тогда пусть начинаются добрые дела и любовь.

Итак, мы должны учиться отделять все законы, и даже законы Божии, и все дела от веры и от Христа, если мы хотим дать Христу точное и верное определение. Христос — не Закон, и поэтому Он не “надсмотрщик” за Законом и за делами. Но Он — Агнец Божий, Который берет на Себя грех этого мира (Иоан.1:29). Это постигается только верою, а не любовью, которая тем не менее должна следовать за верою, как своего рода благодарность. Таким образом, победа над грехом и смертью, спасение и вечная жизнь не приходят от Закона или от дел Закона, и не приходят по нашей воле, но только через Христа. Следовательно, одна лишь вера оправдывает, что становится очевидным из следующего разделения и индуктивного вывода — победа над грехом и смертью не приходит через дела Закона или по нашей воле. Таким образом, она приходит только через Иисуса Христа. Здесь мы охотно согласимся с тем, что оппоненты, ничего не понимающие в аргументации Павла, называют нас “солафидеистами “. Вам же, тем, кто должен утешать огорченные сердца, следует усердно преподавать это учение, изучать его непрестанно и защищать его решительно от различных мерзостей папистов, иудеев, мусульман и всех прочих.

...Чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона...

Все эти слова должны читаться с чувством и расстановкой. Как я предупреждал раньше, Павел говорит здесь не только об обрядовом законе, но обо всем Законе вообще. Ибо обрядовый закон был столь же божественным, сколь божественными были законы моральные. Так обрезание, учреждение священства, служение и ритуалы (обряды) были заповеданы Богом в той же мере, что и Декалог. Кроме того, когда Аврааму было велено принести в жертву своего сына Исаака, это [тоже] было Законом. Это дело Авраама было угодно Богу в той же мере, что и остальные церемониальные дела. И все же он не оправдался этим делом. Он оправдался верою. Ибо Писание гласит (Рим.4:3): “Поверил Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность”.

“Но после явления Христа, — говорят они, — обрядовые законы стали губительными”. Да и весь Закон, включая Закон Декалога, также губителен без веры во Христа. Более того, никакой Закон не должен царствовать в сердце, кроме Закона Духа жизни, которым мы приводимся ко Христу от Закона буквы и смерти, от его дел, и от грехов. Это не значит, что Закон порочен, но это значит, что он никак не может способствовать оправданию. Иметь милосердного Бога — это что-то грандиозное и величественное, и для этого нам нужен иной Посредник, отличный от Моисея или Закона, отличный от нашей собственной воли и даже отличный от той благодати, которую они называют “любовью Божией”. Здесь мы не обязаны делать ничего вообще. Единственное, что необходимо, — это чтобы мы приняли сокровище, то есть Христа, ухватились за Него верою в наших сердцах, даже если мы чувствуем, что полностью погрязли в своих грехах. Поэтому слова: “Верою во Христа”— весьма выразительны. Это не тщетные и не пустые слова, как полагают софисты, перепрыгивающие [игнорирующие] их столь смело.

...Ибо делами закона не оправдается никакая плоть.

До сих пор описывались слова, которые Павел сказал Петру. В них он в краткой форме изложил главное учение Христианства, делающее людей истинными христианами. Теперь же Павел вновь обращается к галатам, которым, собственно, и адресовано Послание, и как бы заключает: “Поскольку ситуация такова, что мы оправдываемся верою во Христа, то отсюда следует, что ‘делами закона не оправдается никакая плоть’”.

Фраза, используемая здесь в древнееврейском оригинале, при дословном переводе звучит: “Не всякая плоть”, и является характерным образцом еврейского способа выражения мысли, хотя и грамматически некорректным. Так в Быт.(4:15) сказано: “Чтобы никто [не всякий], встретившись с ним, не убил его”. По-гречески и по-латыни так не говорят. “Не всякий” означает “никто” [ни один], и “не всякая плоть” означает “никакая плоть”. Но по-латыни “Не всякая плоть” звучит так, как будто здесь сказано “какая-то плоть”. Однако Святой Дух не соблюдает этого строгого правила грамматики.

Слово “плоть” у Павла не означает, как полагают софисты, тяжких грехов. Ибо их он обычно называет точно по именам, например: “Прелюбодеяние, блуд, нечистота...” и т.д. (Гал.5:19 и далее). Но под “плотью” Павел подразумевает здесь то, о чем Христос говорит в Иоан.(3:6): “Рожденное от плоти есть плоть”. Таким образом, “плоть” означает всю природу человека, с его разумом и всеми его силами. “Эта плоть, — говорит он, — не оправдывается делами, даже если это дела Закона”. Он не говорит: “Плоть не оправдывается делами, совершенными в нарушение Закона, такими, как дела разврата, пьянство и т.п.” Но он говорит: “Она не оправдывается делами, совершенными по Закону, делами благими и добрыми”. Таким образом, у Павла “плоть” означает наивысшую праведность, мудрость, служение, религию, понимание и волю, которыми может обладать мир. Следовательно, монах не оправдывается своим званием [принадлежностью к своему ордену], равно как священник не оправдывается мессой и каноническими часами, философ не оправдывается мудростью, богослов — теологией, мусульманин — Кораном, иудей — Моисеем. Иными словами говоря, неважно, насколько мудрыми и праведными могут быть люди, согласно разуму и божественному Закону; все же своими делами, добродетелями, мессами, праведностью и делами поклонения они не оправдываются.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Исполняет в нем обязанностей священнослужителя
Лютер М. Лекции по Посланию к Галатам истории церкви 4 церковной
Таким образом
Здесь человек
О котором говорится в этом отрывке