<<<       >>>   

Обвинение в том, что Иоанну Павлу не удалось реформировать ни один из основных религиозных орденов, - здесь «реставрационисты» в первую очередь имеют в виду неудачно проведенную в 1981-1983 гг. интервенцию в орден иезуитов, - тоже может расцениваться как часть сознательной стратегии. Можно сомневаться в ее мудрости, но Иоанн Павел выбрал метод воспитания - пусть даже этот процесс займет десятилетия или века - вместо того, чтобы дальше разделять Церковь путем массированного вмешательства во внутренние дела религиозных общин. Персональные назначения Папой своих представителей в существующие религиозные ордена возымеет эффект в традиционных религиозных общинах через некоторое время, так же как решительная поддержка новых движений, общин и орденов, в которых он распознавал работу Духа, Который вызывал к жизни религиозные ордена прошлого.

Реформирование литургии не было приоритетом для Иоанна Павла II, поскольку, как он сам говорил, его собственный опыт постсоборного литургического обновления был очень позитивным как в Польше, так и в Риме. Можно предположить, что детально этот вопрос не рассматривался потому, что епископы не акцентировали на нем внимание Папы. Многочисленные движения, задавшиеся целью «реформировать реформу» литургии, возникшие в последние годы, наводят на мысль, что это вполне может стать вопросом следующего понтификата.

ОСНОВНОЙ ТЕОЛОГИЧЕСКИЙ ПУНКТ

Один близкий соратник Папы так однажды описал его метод управления: «Он глубоко уважает людей. Он терпелив, в определенных ситуациях выжидает до тех пор, пока не станет ясно, что ничьи чувства не будут оскорблены. Люди заблуждаются, принимая его уважение к ним за слабость; это не так. Иоанн Павел уважает профессионализм. Возлагая ответственность на конгрегацию или на отдельного человека, он дает им возможность проявлять свою компетенцию. Это не означает, что Папа слаб. Он не пассивен, а просто верит своим соратникам. Он не боится принять решение и не боится навязать его, если ситуация нестабильна». Эта уверенность в соратниках, как мы видели, иногда приводит к тому, что планы Папы расстраиваются. Даже его критики признают: если «хорошим руководителем» считать того, кто намечает цель и во всем следует ее достижению, то с этой точки зрения Иоанн Павел II - хороший руководитель.

В 1994 г. в письме к своему соотечественнику, священнику, Иоанн Павел размышлял, отчего несколько польских священников не одобрили социальной доктрины в «Centesimus Annus», и в конце недоуменно вопрошал: «Но что мы можем сделать?» То, что может сделать Папа, если Папа является ответственным за диалог, - предлагать больше, чем навязывать. Что мог, то Иоанн Павел и делал: продолжал предлагать, продолжал приводить аргументы, продолжал «руководить семинаром», как назвал это кардинал Йозеф Томко, до тех пор, пока ситуация «вызреет». Этого метода руководства Кароль Войтыла придерживался всю жизнь. Оценивая его, читатель должен признать, что он основывается на глубоком теологическом фундаменте.

Итальянский философ Рокко Буттиглионе однажды так охарактеризовал эту убежденность: «Для Иоанна Павла идеалом являются мученик, свидетель, жизнь, совпадающая с истиной. Так он понимает свой папский долг. Так он написал в поэме «Станислав»: «Слово не обращает, обращает кровь». Он всегда предпочитал оказаться обиженным, а не обижать самому. С другой стороны, ни одна из обид не могла убедить его принять за истину то, что он считал ложью... В центре всего, - делает вывод Буттиглионе, - идея о человеке: права истины и права личности должны быть примиренными. Эти права могут войти в противоречие: личность может решить бороться против истины. Что же мы можем с этим поделать? Можем ли навязывать истину силой? Путь Иисуса Христа - давать свидетельство истинности не через кровь обидчиков или грешников, но через Свою собственную».

На этом зиждется фундамент метода управления Иоанна Павла II - через свидетельствование и убеждение.

ТРУДНОСТИ И НЕВОЗМОЖНОСТИ

За пределами традиционной и «реставрационной» критики существуют вещи, в которых история не пожелала сдаться даже такому настойчивому создателю теорий, как Иоанн Павел II.

Громадная экуменическая работа Иоанна Павла увенчалась достаточно скромными конкретными результатами. Стремление некоторых лидеров во Всемирном совете церквей отказаться от классического экуменического диалога через соглашения по доктрине в пользу более широких договоренностей не сократили раскол XVI в. среди западных христиан. Не способствовало этому и внутреннее несогласие англиканской общины по поводу того, должна ли Англиканская Церковь быть апостольски устроенной - то есть возможно ли допускать женщин к рукоположенному священнослужению. Сложности в завершении диалога лютеран с римскими католиками по проблеме оправдания верой показали, что главным препятствием в работе является накопленное наследие полувекового разделения.

Несколько православных лидеров горячо откликнулись на великую надежду Иоанна Павла залечить тысячелетний раскол между Римом и христианским Востоком до начала третьего тысячелетия. Здесь пророческое чувство неизбежности Иоанна Павла II опередило историческую возможность. Неприятие православием униатства, подозрения в перекрещивании православных, историческая связанность православия с государственной властью и проблемы православия, связанные с поведением Православной Церкви в годы правления коммунистов, соединились чтобы всячески затруднить диалог католиков и православных в 1990-е гг., откладывая духовное единство «вокруг алтаря совместного служения» (как однажды сказал об этом Папа) на, судя по всему, отдаленное будущее. Это, по-видимому, единственная великая неудача понтификата Иоанна Павла. Но, возможно, Папа заложил основание примирению, которое ему не удастся увидеть при жизни.

Следует отметить, что христологические опоры V в. вызвали отделение малых восточных церквей от единой Церкви, и только во время понтификата Иоанна Павла произошла подвижка в диалоге. Значительные последствия в дальнейшем будет иметь решительная защита Папой права на жизнь, а также его открытое свидетельствование христианских истин, которое помогло интенсифицировать диалог с евангелическими протестантами, быстрорастущим сектором мирового протестантизма в Латинской Америке, Восточной Европе, в Африке и Азии. Один из ветеранов католического экуменизма описал визит 1966 г. к Папе доктора Нильсона Фанини, президента Всемирного баптистского братства, как свидетельство «невероятных» изменений на этом фронте. Независимая американская теологическая инициатива «Евангелисты и католики вместе» разработала общее заявление об ответственности за общественное моральное обновление и заявление о значении веры в икономии спасения, оба могут быть с трудом представлены без экуменического свидетельствования Иоанна Павла II.

Надежды Иоанна Павла на будущее межрелигиозного диалога также столкнулись с определенными историческими препятствиями.

Перестройка отношений католиков с иудаизмом, несомненно, относится к серьезным достижениям Папы. Его визит 1986 г. в римскую синагогу и Принципиальное соглашение между Святым Престолом и Государством Израиль в 1992 г. являются историческими вехами в католическо-иудаистских отношениях. Благодаря этим успехам, построенным на достижениях Ватикана II, католики и иудеи сейчас подготовлены к новому теологическому диалогу, чего они не делали примерно с 70 г. н. э. Правда, не ясно, интересен ли такой диалог для исповедующих иудаизм евреев. Спор, возобновившийся в октябре 1998 г. при канонизации Эдит Стейн, позволяет предположить, что позитивный ответ на этот вопрос не гарантирован.

Встреча Папы в 1985 г. с мусульманской молодежью в Касабланке стала исключительным событием в тринадцативековой истории католическо-исламских отношений. Иоанн Павел предложил католикам и мусульманам идти общим путем в определенных моральных вопросах. Реальный прогресс в католическо-мусульманском диалоге натолкнулся на барьер вопроса о религиозной свободе, который для Иоанна Павла П всегда был решающим в отношениях Церкви с гражданскими властями. В начале третьего тысячелетия в мире будет около 2 млрд. христиан и 1 млрд мусульман. Протестантизм, католицизм и ислам являются наиболее активными, культуроформирующими религиозными общинами в мире. Сможет ли диалог, который пытался наладить Иоанн Павел, помочь исламу развить основанную на Коране теорию религиозной свободы - это большой вопрос. Коротко говоря, попытки продвинуть вперед такой диалог могут оказаться под серьезной угрозой со стороны исламских властей, преследующих христиан в Африке, на Ближнем Востоке, в Юго-Западной и Юго-Восточной Азии.

Весьма нелегкими были попытки Иоанна Павла начать диалог с правителями Китайской Народной Республики. Общественные запросы и частные инициативы в течение многих лет игнорировались или получали отпор. Религиозные лидеры привлекают последователей в Азии, когда эти лидеры являются исповедниками, как, например, архиепископ Филиппинский Оскар Круз. Вероятно, это было одной из причин, почему лидеры КНР так долго отказывались иметь дело с Иоанном Павлом II, - они знали, что живая Церковь и тоталитарная власть сосуществовать не могут. Какие бы причины ни руководили ими, пятнадцать лет молчания в ответ на попытки Папы установить диалог должны быть расценены как серьезная неудача понтификата.

Что касается демократий старых и новых, остается открытым вопрос, насколько серьезно представления Иоанна Павла о свободном, добродетельном и процветающем обществе приняты в Европе и в Америках. Трудно оценить влияние Папы на посткоммунистический мир так, как мы оцениваем его деятельность в 1979 г. Однако интеллектуальный каркас католического подхода к социальной, экономической и политической жизни свободных обществ был сокрушен. Каким образом разрешать противоречия, возникающие под влиянием социальных изменений и особенно под влиянием революции в биотехнологии, с предложением жить в «свободе для совершенства», выдвинутым католицизмом?

Успех понтификата в усилении дипломатической позиции Церкви в мире не связан с параллельным сближением Святого Престола с международными институтами. Церковь, решительно бросившая вызов коррумпированности национальных правительств, заняла умеренную общественную позицию по отношению к ООН и ее филиалам - кроме тех случаев, когда система ООН включается в нападки на права человека, как это случилось на каирской Всемирной конференции по народонаселению. Риторика Святого Престола по правам человека продолжится до санкционирования ООН понятия «благо человека» как «права человека». Ряд католических мыслителей называют это смешением прав, неотъемлемых от человеческого достоинства. Понтификат Иоанна Павла не определил моральный критерий для использования вооруженной силы при защите основных прав человека. Ни Папа, ни Святой Престол не смогли развить морально и юридически защищенное определение «гуманитарной интервенции» как императива в определенных обстоятельствах. Основания для развития воззрения католической Церкви на международную общественную жизнь XXI в. были подведены «постконстантиновским» понтификатом Иоанна Павла II, но строить твердую структуру морального и политического анализа на этом основании будут уже другие.

НАСЛЕДОВАНИЕ

Спекуляции по поводу преемника Иоанна Павла II активизировались с 1994 г. Такие спекуляции естественны, хотя они обычно говорят гораздо больше о рассуждающем, чем о будущем. Папа сам установил официальные рамки для выборов своего преемника в апостольской конституции «Universi Dominici Gregis». Определенные обязательства, возложенные на папского преемника были также прояснены во время празднования двадцатой годовщины понтификата Иоанна Павла, хотя, всего вероятнее, Папа проведет Церковь через Великий юбилей 2000 и исполнит то, что, как он верил, было миссией, возложенной на него в 1978 г.

 <<<       >>>   

Наивысшей точкой христианского свидетельства
Тот навестил безнадежно больного примаса
Склоняемся перед этой великой дочерью израиля
Кароль войтыла старший служил в польской армии до самого ухода на пенсию в чине капитана площади квартира
16 октября 1978 кароль войтыла избран папой