Пиши и продавай!
Пиши и продавай! |
|
|
После чего понтифик обнял президента, а гости разразились продолжительными аплодисментами. В тот же день Иоанн Павел провел несколько часов в ватиканском посольстве в Вашингтоне, обсуждая международное положение с помощником Картера по национальной безопасности Збигневом Бжезинским. Эта встреча не была запланирована заранее. В ответ на приглашение Папы Бжезинский заметил, что, поскольку речь идет об уик-энде, ему бы не хотелось оставлять семью. Тогда Иоанн Павел предложил будущему собеседнику привести с собой жену и детей. Прощаясь, Бжезинский признался, что порой, разговаривая с президентом Картером, он не может отделаться от ощущения, что перед ним религиозный лидер, а во время беседы с Иоанном Павлом II ему постоянно казалось, что он разговаривает с государственным деятелем международного масштаба. Услышав такую характеристику, понтифик рассмеялся. Воскресное утро 7 октября Иоанн Павел провел в Католическом университете Америки. Перед встречей с экуменическими лидерами и ректорами католических колледжей и университетов он отслужил утреннюю мессу в храме Непорочного Зачатия, где присутствовали несколько тысяч американских монахинь. Обращаясь к понтифику от имени монашеской организации, известной своим воинствующим феминизмом, ее президент, сестра Тереза Кейн, сказала, что женщины должны быть «представлены на всех церковных постах», явно намекая на возможность возведения представительниц слабого пола в духовный сан. Кое-кто из присутствующих посчитал речь сестры Терезы актом мужества, кое-кто - проявлением дурного тона. Папа внимательно слушал, не произнося ни слова. Сестра Тереза, одетая в деловой костюм, подошла к нему, преклонила колени и поцеловала его кольцо. Посчитав такой поступок выражением слабости, несколько монахинь молча встали в знак протеста. В ответном слове Иоанн Павел заговорил о монашеской жизни, освященной религией и наполненной любовью к Христу. Две главные силы управляют вашей жизнью: ваша любовь к Христу - а через него ко всем, кто ему принадлежит, - и Его любовь к вам. Вот почему каждая из вас нуждается в живом общении с Господом, глубочайшем любовном союзе с Христом, вашим небесным Супругом... Но любовь Христа к вам гораздо важнее вашей любви к Христу. Он призвал вас, сделал частицей Своего воинства, осенил вашу жизнь благодатью евангелического служения, так что теперь все вы принимаете участие в осуществлении величайшей миссии, возложенной Христом на Церковь, - миссии спасения... Ваше служение Церкви - это продолжение служения Христу, которому вы посвятили свою жизнь... И потому ваша жизнь отныне вам не принадлежит. Вы должны быть готовы по первому зову отправиться туда, куда пошлет вас Церковь, публично свидетельствовать о Христе, которого вы любите... То, что произошло в храме Непорочного Зачатия, в особенности речь сестры Терезы, по понятным причинам привлекло всеобщее внимание и широко освещалось в прессе, однако встреча Папы с лидерами других христианских конфессий, состоявшаяся в часовне колледжа Святой Троицы, расположенной через улицу от знаменитого храма, также не прошла незамеченной. Обращаясь к собравшимся, Иоанн Павел подчеркнул. что их должны волновать не только вопросы веры, но и проблемы общественной морали и добродетельной супружеской жизни. - Добродетельная жизнь и жизнь, исполненная веры, - указал понтифик, - так тесно переплетены, что их невозможно разделить. Речь Папы вызвала оживленную дискуссию в экуменических кругах, и к ней еще не раз обращались впоследствии. Визит Иоанна Павла в Вашингтон закончился вечером того же дня мессой на Эспланаде, где присутствовало 200 тысяч человек. Зеленое папское облачение шелестело на прохладном осеннем ветру, а сам он напоследок вдохновенно рассуждал о том, с чего Томас Джефферсон в свое время начал Декларацию независимости, - о неотъемлемом праве на жизнь. «Ничто, - убежденно говорил Иоанн Павел, - не может сравниться с величием и достоинством человеческой личности», а потому Церковь «встает на защиту человеческой жизни всякий раз, когда ей угрожает опасность», будь то аборты, жестокое обращение с детьми, экономическая несправедливость, любая форма эксплуатации, пренебрежение к больным, старикам и так далее. Поступая таким образом, продолжал понтифик, католическая Церковь служит идеалам, провозглашенным одним из благороднейших деятелей американской истории. Разве не Джефферсон говорил о том, что «забота о жизни человека и его счастье, а не их разрушение является справедливой и единственно законной целью хорошего правительства»? Первый Папа, которому довелось проповедовать под сенью памятника Вашингтону, рядом с Капитолием и мемориалом Линкольна, заключил свою речь словами благодарности всем тем американцам - представителям «других христианских церквей, всем мужчинам и женщинам, воспитанным в иудейско-христианской традиции, а также всем людям доброй воли», которых объединяет «приверженность благородному делу защиты жизни во всей ее полноте и отстаивания прав человека». АВТОРИТАРИЗМ ИЛИ АВТОРИТЕТ? Американское паломничество Иоанна Павла II широко освещалось в прессе. Тон публикациям задал броский заголовок в журнале «Тайм» - «Иоанн Павел-суперзвезда», высветивший один из важнейших аспектов этой во всех отношениях замечательной недели, а именно: магнетическое воздействие понтифика на публику. Однако некоторые из его выступлений подняли вопрос, который беспокоил многих комментаторов со времени избрания Кароля Войтылы на пост главы Ватикана. Как может этот страстный поборник и убежденный защитник прав человека быть таким «доктринером» в подходе к проблемам, которые, по мнению представителей масс-медиа, были самыми животрепещущими для современного римского католицизма: контроль над рождаемостью, аборты, развод, посвящение женщин в духовный сан? «Тайм» выразил чувства многих, когда утверждал в своей обзорной статье, что речь Папы перед епископами явилась еще одним доказательством «того, что христианство - это скорее совокупность застарелых догматов, нежели вера, которую надлежит приспособить к требованиям современности». Сам Иоанн Павел II считал такое противопоставление ложным. Если говорить кратко, в основе христианства стоит личность Иисуса Христа. Церковь, свидетельствуя о Христе, исходит из того, что представление главных истин веры должно учитывать особенности эпохи и культуры, в которых оно происходит. Речь понтифика в ООН служит прекрасным примером подобного сочетания доктрины и культуры. Незыблемая библейская истина о достоинстве человеческой личности, помещенная в контекст современной философии и политической теории, дала начало новой форме христианского гуманизма с его защитой прав человека. Однако гибкость церковной доктрины не бесконечна. Церковь является хранительницей истин - ее еще традиционно называют «сокровищницей веры», - но она перестанет быть таковой, если начнет кромсать эти истины в угоду кому-то. Другими словами, есть определенные пределы, которые важны не только сами по себе, но и для развития вероучения, ибо, если таких пределов не будет, как узнать, является ли то или иное предлагаемое изменение подлинно христианским или нет? В то же время не может быть никаких пределов щедрости Церкви, когда она проповедует истины, хранительницей которых является. Как сказал понтифик, обращаясь к епископам в Чикаго, истина всегда должна проповедоваться с любовью. Защищать истины веры не значит быть «доктринером». Это означает серьезное отношение к вопросам вероучения. Провозглашая эти истины в качестве епископа Рима, Иоанн Павел обнародовал не личные воззрения Кароля Войтылы на католицизм. Он изложил суть традиции, для которой был не хозяином, а слугой. В данном случае он выступал не как авторитарный диктатор, а как рупор авторитетной традиции. Тонкость подобного различия было нелегко уловить в культурной атмосфере Соединенных Штатов, где доктринальные расхождения как внутри различных религиозных общин, так и между ними зачастую считаются делом личного выбора, а не вопросом истины. Еще труднее было это сделать в окружении средств массовой информации, для которых вознесение политиков на пьедестал и их низвержение давно стали общим местом, а практически любое утверждение можно оспорить. Однако, не уяснив разницу между авторитаризмом и авторитетом , невозможно понять отношение Иоанна Павла II к своей должности и к той ответственности, которую она на него возлагает. НЕЗАВЕРШЕННОЕ ДЕЛО Миновала первая годовщина избрания Иоанна Павла, а уже через три недели он приступил к очередному эксперименту по управлению Церковью. 10 свобода |
|
|
|
|
