<<<     ΛΛΛ     >>>   

15. Максимилла же сказала Ифидаме: “Сестра, иди к блаженному; пусть пока тот спит, он придет сюда возложить на меня руку и помолиться. Та немедля побежала к Андрею и передала просьбу вернейшей Максимиллы. Анрей пришел и вошел в другую комнату, где была Максимилла. Стратокл также вошел с апостолом, последовав за ним от гостеприимного пристанища блаженного. Ибо расставшись с братом, он спросил, где находится пристанище апостола. И будучи направлен неким братом Антифаном, он вошел вместе с блаженным. Андрей же, возложив руку на Максимиллу, молился так:

16. “Прошу Тебя, Бог мой, Господь Исус Христос, знающий то, чему надлежит быть, вручая Тебе моё драгоценное чадо Максимиллу, утверди Твоё слово и силу в ней; и пусть её дух победит Эгеата, дерзкого и враждебного змея; и пусть её душа, Господи, впредь пребудет непорочною, освященною во имя Твоё. Особенно сохрани её, Владыко, от этого отвратительного осквернения и усыпи нашего дикого и навек неисправимого врага в её видимом муже и обручи её внутреннему мужу, которого Ты знаешь лучше, чем кто-либо, ради которого свершилось всё таинство Твоего домостроительства, так, чтобы утвердившись в своей вере в Тебя, она соединилась со своими сродниками, отделившись от притворщиков, которые враги ей”.

И помолившись так и вручив Максимиллу Господу, он снова вышел вместе со Стратоклом.

17. Максимилла изобрела тогда следующее. Она позвала молодую служанку, весьма красивую и крайне распущенную по природе, по имени Эвклия, и сказала ей то, что было той по сердцу и чего та желала: “Я дам тебе всё, что ты хочешь, если мы заключим договор и ты сохранишь в тайне то, что я тебе открою”. И высказав Эвклии, что хотела и получив от неё уверения, желая впредь жить непорочною, утешалась этим значительное время. Украсив Эвклию как обычно женщине облачаться в приманки врагу, она повелела Эвклии лечь вместо неё с Эгеатом. Он же, быв с нею, как со своей женой, дал ей встать и вернуться в свою комнату, ибо так было в обычае у Максимиллы. Обретя так покой и радуясь в Господе от того, что ей не надо расставаться с Андреем, она же долгое время скрывала то, что она делала.

18. Эвклия же по истечении восьми месяцев потребовала у своей госпожи освобождения, и в тот же день та дала ей просимое. Через несколько дней она вновь потребовала немало денег; и та дала ей немедля. Затем она захотела кое-что из её драгоценностей, и та ей не отказала. И одним словом, она получила от Максимиллы платья, покрывала и ленты; не довольствуясь, она еще открыла дело другим рабам, похваляясь и превозносясь. Возмутившись похвальбою Эвклии, те вначале напали на неё с оскорблениями. Она же, насмехаясь над ними, показала им дары, которые ей давала хозяйка; признав их, товарищи Эвклии по рабству не знали, что и делать. Эвклия же, желая усилить их веру в то, что она сказала, она положила два предмета [ из даренного ] у изголовья своего хозяина, когда тот был пьян, чтобы убедить их в том, что она и в самом деле спала с ним будто Максимилла. Разбудив его, глубоко спавшего, вместе с другми рабами, наблюдавшими за этим, она услыхала: “Госпожа моя Максимилла, почему ты запоздала?” Она же молчала. Спрятавшиеся безшумно вышли из комнаты.

19. Максимилла же, думая, что Эвклия хранит веность и молчание из-за даров, данных ей, проводила дни и ночи спокойно рядом с Андреем вместе со Стратоклом и всеми остальными братьями. Андрей же, увидев сон, сказал братьям, а Максимилла услышала: “Сегодня в доме Эгеата готовится некая каверза, чреватая смутою и гневом”. Максимилла спросила его, что именно. Он же сказал: “Не спеши узнать от меня то, что вскоре увидишь”. Она привычно переоделась на виду у всех и направилась к дверям претория.

20. Слуги, проведавшие о том, что она каждый день приходила к Андрею вместе со Стратоклом, и то, в котором часу она возвращалась в свою комнату, схватили её будто некую постороннюю. Когда в обычный час она возвращалась в преторий проконсула, стараясь не быть замеченною, они притворились, что разоблачают её насильно, пристально уставившись на свою госпожу. Некоторые из них хотели разгласить это дело и открыть его Эгеату; другие же удерживали их, лицемерно изображая приверженность к своей хозяйке, затыкали им рот, избивая и отгоняя их, словно безумцев. И пока они дрались между собою, Максимилла поспешила в свою комнату, моля Господа отвратить от неё всё худое.

21. И спустя час те, кто дрались из-за неё с другими слугами, ворвались в её покои с льстивыми словами, надеясь получить что-либо как рабы Эгеата; и блаженная не сочла их недостойными этого, но сказала Ифидаме: “Дадим им то, чего они заслуживают”. И повелев дать тысячу денариев лицемерно изображавшим любовь (??????) ? ней, она наказала никому не открывать это дело.

Они же, много клявшись молчать о том, что видели, увлекаемые отцом своим дьяволом, поспешили прямо к своему хозяину, имея при себе и деньги. Они рассказали ему всё, и то, как одна из рабынь открыла им то, что изобрела Максимилла, которая не желала более соединяться с Эгеатом, возненавидев плотское общение с ним как ужасное и постыдное дело.

22. И проконсул, уведомленный обо всём, и о том, как Эвклия делила с ним ложе как его жена, и о том, как она открыла это другим рабам, допросил и её и узнал всю правду. При допросе она призналась во всём, что получила от своей хозяйки за молчание. В крайнем возмущении от того, что она похвасталась и рассказала об этом другим рабам, оклеветав свою госпожу, он отрезал Эвклии язык и изувечил её, приказав потом выбросить её вон. После нескольких дней без еды она сделалась добычей собак. Прочих же рабов, рассказавших ему об этом (а было их трое), он распял на кресте.

23. Он заперся у себя и весь тот день не ел ничего от горя, недоумевая о перемене, совершившейся в отношении Максимиллы к нему. И много плакав и упрекая своих богов, он пошел к своей жене, и упав к её ногам, он сказал в слезах: “Я обнимаю твои ноги, я, твой муж вот уже двенадцать лет, всегда почитавший тебя как богиню и почитающий еще и ныне за твою мудрость и благоприличную жизнь. Но возможно, что она немного изменилась, ведь и ты – человек. Если же и в самом деле в ней есть некий иной мужчина, подозрение о котором никогда не коснулось меня, я прощу тебя и скрою это, так же как и ты переносила все мои глупости. Если же нечто другое, более тяжкое, отделяет тебя от меня, признайся в этом, и я тотчас же постараюсь помочь, выучившись никогда ни в чем тебе не противоречить.

И он настолько долго и много умолял её, что она сказала: “Я люблю, Эгеат, люблю (????). И Тот, Кого я люблю, не из этого мира, как ты явно сам можешь это видеть; и ночь и день меня опаляет любовь (??????) ? Нему. Ты не сможешь Его увидеть, так как это трудно, ни разлучить меня с Ним, ибо это невозможно. Дай же мне соединиться с Ним, дай мне упокоиться с Ним Одним”.

24. Проконсул вышел от неё словно пораженный безумием, не зная, что и делать. Ибо он не дерзал сделать сней что-либо непристойное, поскольку она весьма превосходила его знатностью.

И гуляя со Стратоклом, он сказал: “Мой брат, единственный, оставшийся из нашего вымершего рода, я не узнаю более свою жену, она впала в помешательство или безумие”. И когда он хотел говорить далее брату о своей растерянности, некто из его рабов шепнул ему: “Господин, если ты и в самом деле хочешь разузнать об этом деле, расспроси Стратокла, и он тебя успокоит. Ибо он знает всё о твоей жене. Если же ты хочешь сейчас же узнать всё об этом деле, я просвещу тебя”. И отведя его в сторону, он сказал ему:

25. “Есть некий пребывающий здесь чужеземец, который прославился не только по всему городу, но и в целой Ахайе. Он совершает великие чудеса и излечивает свыше человеческих сил, чему я сам был отчасти свидетель, видев, как он воскрешает из мертвых. И чтобы тебе знать всё, он исповедует богопочтение, которое являет с блеском и соблюдает истинно. С этим чужеземцем и познакомилась моя госпожа вслед за Ифидамою. И настолько она возжелала его, что не любит никого другого, чтобы не сказать и тебя, более его. Не только она сама привязалась к этому человеку, но брата твоего Стратокла она оковала тем же самым желанием, каким она связана, совместно исповедуя Единого Бога, познанного через него, кроме Которого на земле нет иного. Но послушай и о том крайнем безумии, что творит твой брат. Будучи такого рода и прославлен по всей Ахайе, брат проконсула Эгеата, он сам носит горшочек с елеем в гимнасий. Имея много рабов, он сам открыто обслуживает себя, сам покупает овощи и хлеб, которые он пешком носит через весь город без всякого стыда на глазах у всех”.

26. Рассказывая это своему хозяину, который долгое время шел не поднимая глаз, юноша издали заметил Андрея и закричал так, что его было хорошо слышно: “Хозяин! вон он, тот человек, из-за которого твой дом в смятении!” И вся толпа обернулась на его крик, чтобы увидеть его причину. И не говоря далее ничего, он оставил проконсула, будучи столь же зловредным, как и тот, и даже в некоторм роде его братом, а не рабом, и побежав, схватил Андрея и силою привел его к Эгеату, набросив блаженному на шею небольшой плат, который был у него на плече.

Увидев его, проконсул узнал его и сказал: “Ты – тот, кто некогда вылечил мою жену, кому я хотел сделать большой подарок, а ты отказался. Растолкуй же и мне, что это за слава окружает тебя, откуда у тебя столь великая сила, что нищий, жалкий с виду и уже старый, ты столь возлюблен богачами, бедняками и даже детьми, как я узнал”.

Вся же толпа, бывшая там, движимая сочувствием к апостолу, сбежалась на место, где он с ним беседовал, любопытствуя о причине этого.

И Эгеат немедля приказал запереть его, говоря так: “Ты увидишь, негодный, благодарность, которую я воздам тебе за твоё благодеяние Максимилле”.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Сказала стратоклу не печалься
Он же сказал не спеши узнать от меня то