<<<     ΛΛΛ     >>>   

159

клетки быстро развивалась, и только список дат и имен свидетельствует о том, что биологической науке как эффективной схеме мышления чуть более 100 лет. В 1801 г. Биша сформулировал теорию ткани; в 1835 г. Иоганн Мюллер описал клетки и представил факты, относящиеся к их природе и взаимодействиям между ними; наконец, Шлейден в 1838 г. и Шванн в 1839 г. выявили фундаментальный характер клеток. Таким образом, к 1840 г. и биология, и химия стали разрабатываться на атомистической основе. Полный триумф атомизма был связан с обнаружением электронов в конце века. Значение творческого контекста иллюстрируется тем, что приблизительно через 50 лет после завершения Дальтоном своей работы другой химик, Луи Пастер, распространил идею атомизма еще дальше в сферу биологии. Теория клетки и работа Пастера были в некотором отношении более революционными, чем учение Дальтона. Благодаря им идея организма была внедрена в микромир. До этого атомы трактовались как конечные сущности, способные вступать только во внешние отношения. Данная точка зрения подверглась пересмотру под влиянием периодического закона Менделеева. Пастер же показал решающее значение идеи организма на уровне бесконечно малых величин. Астрономы говорят нам о том, каким огромным является мир. Химики и биологи учат нас, что он является очень маленьким. В современной научной практике существует общепризнанная единица длины. Она чрезвычайно мала; чтобы получить ее, вы должны разделить 1 сантиметр на 100 миллионов частей и взять одну из них. Организмы Пастера намного превосходили по своим размерам эту единицу. Но сейчас мы знаем, что на атомарном уровне существуют организмы, для которых данная единица слишком велика.

Две другие новые идеи, получившие признание в эту эпоху, были связаны с понятием перехода или изменения. Речь идет о законе сохранения энергии и об эволюционном учении.

Энергетическая доктрина обосновывает положение о количественном постоянстве, лежащем в основе всех изменений. Эволюционное учение рассматривает возникновение новых организмов как результат происходящих изменений. Энергетическая теория разрабатывается в рамках физики.

160

Теория эволюции относится главным образом к биологии, хотя в прошлом сходная концепция использовалась Кантом и Далласом для объяснения формирования солнц и планет.

Эти четыре идеи придали мощный импульс научному прогрессу, поэтому середина века превратилась в сплошной праздник науки. Проницательные люди из числа тех, которые заблуждаются с завидной легкостью, провозгласили, что тайны физического мира уже окончательно раскрыты. Ведь если игнорировать все, что не укладывается в рамки существующих концепций, то возможности объяснения кажутся безграничными. С другой стороны, люди, относящиеся к разряду путаников, совсем сбились с толку и придерживались самых невероятных точек зрения. Старый догматизм, который дополнялся пренебрежением к очевидным фактам, потерпел сокрушительное поражение от новоявленных адвокатов науки. Таким образом, к радостному возбуждению, порожденному технологической революцией, прибавилось возбуждение от перспектив, которые открывало развитие научной теории. Материальная и духовная основы социальной жизни подвергались серьезным преобразованиям. К последней четверти XIX в. три источника, питающие его вдохновение,—романтический, технологический и научный—были исчерпаны.

Затем, почти мгновенно, наступило затишье. Заключительные 20 лет века можно считать самым невзрачным периодом развития мысли со времен первого крестового похода. Данный период казался отзвуком XVIII столетия, но ему не хватало Вольтера и безрассудного изящества французских аристократов. Он был продуктивным, скучным и лишенным чувства. Его отличительной чертой было торжество профессионала (professional man).

Однако, оглядываясь сейчас на этот период затишья, мы можем и там обнаружить позитивные моменты. Во-первых, современные требования систематического исследования предотвратили абсолютный застой. Во всех областях науки наблюдался реальный прогресс, поистине стремительный прогресс, хотя изменения происходили в рамках уже устоявшихся в той или иной области идей. Это было время господства научной ортодоксии, которая отметала любую мысль, возникающую вне установленных конвенций.

Во-вторых, сейчас мы можем видеть, что тезис о необходимости научного материализма как схемы мышления, адекватной научному познанию, был поставлен под

161

сомнение. Закон сохранения энергии имел дело с новым типом количественного постоянства. Правда, энергию можно было трактовать как нечто производное от материи. И все же понятие «масса», одним из существенных признаков которого считалось количественное постоянство, стало терять свою исключительность. Позже было установлено, что проблема соотношения массы и энергии требует коренного пересмотра; массой стали именовать количество энергии, рассматриваемой в ее динамических проявлениях. Такой ход мысли способствовал формированию представления о фундаментальном характере энергии, отняв этот статус у материи. Но энергия является понятием для обозначения только количественного аспекта структуры происходящих событий; короче говоря, сама энергия находится в зависимости от функционирующего организма. Вопрос состоит в том, сумеем ли мы описать организм, не обращаясь за помощью к концепции материи в ее традиционном понимании как простого местонахождения. В дальнейшем мы должны будем рассмотреть этот вопрос более детально. Подобное же вытеснение материи на второй план наблюдалось в связи с разработкой теории электромагнитных полей. Согласно этой теории, события, происходящие в поле, не имеют непосредственного отношения к материи. Считается, что основой электромагнитных полей является эфир. Но в действительности эфир не играет никакой роли в данной теории. Таким образом, идея материи снова утрачивает свое фундаментальное значение. Со временем атом стал пониматься как организм, а теория эволюции оказалась, в конечном счете, анализом условий, способствующих возникновению и выживанию различных типов организмов. Одним из самых значительных фактов рассматриваемого периода был успех биологических наук. Эти науки по своей сути являются науками об организмах. На протяжении XIX в., как, впрочем, и в настоящее время, физика считалась наиболее научной по своей форме дисциплиной. Соответственно, биология стремилась подражать физике. Ортодоксальная точка зрения сводилась к тому, что в биологии нет ничего, кроме физических механизмов в усложненных обстоятельствах.

Слабость такой позиции заключается в теперешней несогласованности базисных понятий физической науки. С аналогичной трудностью сталкивается противоположная

162

по смыслу доктрина витализма. И в этой более поздней теории использовалась идея механизма, я имею в виду механизм в его материалистической трактовке,— а затем для объяснения активности живых тел была дополнительно введена жизненная сила. Очень трудно примириться с тем, что физические законы, предназначенные для описания поведения атомов, являются, несовместимыми между собой в тех формулировках, которые мы имеем в настоящее время. Обращение биологии к идее механизма было обусловлено ее ориентацией на хорошо обоснованные и взаимно согласующиеся физические концепции, которые казались пригодными для объяснения всех явлений природы. Но сейчас такой системы концепций уже нет.

Наука получает теперь новый вид, который нельзя считать ни чисто физическим, ни чисто биологическим. Она превращается в изучение организмов. Биология изучает более крупные организмы, в то время как физика изучает более мелкие организмы. Существует еще одно различие между этими двумя разделами науки. Организмы биологии включают в себя в качестве составных частей более мелкие организмы физики; правда, в настоящее время остается неясным, могут ли наиболее мелкие из известных нам физических организмов подвергаться дальнейшему делению. Скорее всего, могут. Но даже в этом случае перед нами все равно встает вопрос, существуют ли некие первичные организмы, которые не подлежат дальнейшему делению. Представляется маловероятным, что в природе имеет место бесконечный регресс. Соответственно, теория науки, которая отвергает материализм, должна ответить на вопрос о характере этих первичных сущностей. И здесь возможен только один ответ. Мы должны начать с события, приняв его за конечную единицу природного явления. Событие должно иметь отношение ко всему существующему, в том числе ко всем другим событиям. Взаимопроникновение событий происходит при помощи свойств таких вечных объектов, как цвета, звуки, запахи, геометрические характеристики, которые требуются природе и не возникают из нее. Подобный вечный объект будет составной частью одного события, под видом или в одном из аспектов которого происходит качественное формирование другого события. Есть взаимоотнесенность аспектов, есть также модели аспектов

163

. Каждое событие соответствует двум таким моделям, а именно: модели аспектов других событий, которые включаются данным событием в его целостность, и модели своих собственных аспектов, которые другие события, каждое в отдельности, включают в свое единство. Следовательно, нематериалистическая философия природы отождествляет первичный организм с возникновением специфической структуры, включенной в единство реального события. Данная структура будет также включать аспекты события в том виде, как они схватываются другими событиями и посредством которых эти другие события подвергаются изменению или получают частичное завершение. Итак, существует внутренняя и внешняя реальность события, то есть событие, схватываемое самим собой, и событие, схватываемое другими событиями. Концепция организма включает в себя, поэтому, концепцию взаимодействия организмов. Устоявшиеся научные идеи перехода и непрерывности являются, собственно говоря, деталями, относящимися к эмпирически наблюдаемым характеристикам этих структур в пространстве и времени. Точка зрения, которая обосновывается здесь, состоит в том, что отношения события являются внутренними в том случае, если они касаются только данного события, другими словами, если они конституируют само событие.

В предыдущей лекции мы подошли к идее о том, что действительное событие является самодостаточным, превращающим различные сущности в ценность благодаря их объединению в этой структуре и исключению из него других сущностей. Это не просто логическое единство разных вещей. В данном случае, перефразируя Бэкона, можно утверждать: «Все вечные объекты были бы похожи друг на друга». Это означает, что каждая внутренняя сущность или каждый вечный объект, взятый сам по себе, соответствует одной ограниченной ценности, возникающей в виде события. Но ценности отличаются друг от друга своей значимостью. Поэтому, хотя каждое событие является необходимым для сообщества событий, значение его вклада в эту совокупность определяется чем-то содержащимся в нем самом. Сейчас мы должны обсудить это свойство. Эмпирическое наблюдение свидетельствует о существовании свойства, которое мы неопределенно называем сохранением, устойчивостью повторения. Это свойство равнозначно возврату к одной и той же ценности в условиях преходящей действительности, стремлению к самоидентификации, которое присуще первичным вечным объектам.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Общие условия шире всякой совокупности отдельных предметов
Парадоксально видение природы
Мыслители отвергают наш внутренний неотчетливый опыт в пользу простой игры отдельных ощущений существования человека
Реализацией конечных вечных объектов
Как коллективный мир мышления может существовать без коллективного мира восприятия