<<<     ΛΛΛ     >>>   

42

Уже из всего этого вы можете понять, насколько важны и богаты
содержанием сочинения Канта; поэтому я каждому из вас рекомендую изучение
их. Кто серьезно займется ими и окажется способным постичь его учение, тот,
как я уже сказал вам раньше, совершенно иначе взглянет на мир, будет видеть
вещи в ином свете - он более сознательно отнесется к себе и к вещам и
заметит, что явление не есть вещь в себе. Так как я исхожу в том, что хочу
изложить вам, из Канта, то, изучив его философию, вы поймете легче и
совершеннее меня. Однако я не имею права в своих лекциях предполагать у вас
знакомство с философией Канта - напротив, я буду вводить в них основные его
учения и обстоятельно излагать их. Многое в учении Канта я нашел неверным и
выяснил это в своей критике его философии. Те основные учения, которые я
удержал, как раз наиболее просты - их изложение не требует большой
пространности; поэтому я тем легче могу ввести их в свои лекции. Тем не
менее кто благодаря изучению Канта в оригинале непосредственно испытал на
себе совершенно особенное, невероятно благотворное влияние его необычайного
ума, тот всегда будет иметь большое преимущество перед другими. Далее, чтобы
понять Канта вполне и дотла, чрезвычайно полезно, даже необходимо, знать его
предшественников, с одной стороны - Лейбница и Вольфа, с другой - Локка и
Юма. Лишь после того, как, став благодаря Канту на высшую точку зрения и
вооружившись таким превосходством, возвращаешься к этим учениям прошлого
столетия, - лишь тогда видишь, в чем, собственно, был их недостаток, и
удивляешься, каким образом можно было просмотреть столь важные вещи, столь
резкие различия; и, поняв из этих учений, куда ведут эти недосмотры и ложные
шаги, понимаешь самого Канта гораздо лучше, чем раньше, и вместе с тем
научаешься правильно ценить всю огромность его заслуги. Совершенно подобную
же пользу приносит вообще изучение истории философии. Она - история
заблуждения; но заблуждения всюду перемешаны с истинами, и эти истины
познаются полнее и основательнее, если научаешься обособлять, отделять их от
столь разнообразных заблуждений, в тесной связи с которыми они выступали в
различные эпохи.

43

К сожалению, мне невозможно проходить с вами историю философии. В часы
наших занятий я должен стараться сообщать вам не мое изучение, а результаты
моего изучения и моего мышления. Лучшее, чего я могу достичь, - это
поставить вас на ту же точку зрения, на какой стою я сам; но я не могу
показать вам всего того, что должно было произойти, прежде чем вообще
возможно стало достичь этой точки зрения. Однако я буду пользоваться всяким
случаем, чтобы по тому или другому поводу объяснять вам некоторые философемы
из знаменитых систем, именно там, где, с нашей точки зрения, становится
особенно ясным и то, что в них есть истинного, и то, где источник и где
разрешение того, что есть в них ложного.

Часть первая
ТЕОРИЯ ОБЩЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ И ПОЗНАНИЯ

ВСТУПЛЕНИЕ К ДИАНОЙОЛОГИИ

Если нам нужно что-либо сделать в доме, то обыкновенно, прежде чем
войти в него, мы бросаем взгляд наружу. Мы должны исследовать интеллект
изнутри, т.е. исходя из сознания. Но прежде мы должны бросить на него беглый
взгляд снаружи. С этой точки зрения интеллект - предмет в природе, свойство
одного из порождений природы, животного и, преимущественно, человека. Таким
образом, рассматривая его чисто эмпирически, без предвзятых мнений, мы
должны считать его функцией человеческой жизни, притом, подобно всем
функциям, связанной с определенною частью тела, с головным мозгом. Подобно
тому как желудок переваривает, печень выделяет желчь, почки - мочу,
testiculi - семя, так и мозг представляет, выделяет представления, причем
отделение это (по открытию Флуранса 1822 г., Memories de l'Acad. des
sciences 1821-22, V, 5-7) является функцией исключительно большого мозга,
тогда как малый мозг заведует движениями. Таким образом, весь интеллект, все
представления, все мышление является физиологической функцией большого
мозга, передних частей полушарий, большой и малой lobi, corporis callosi,
glans pinealis, septum lucidum, thalami nervi etc. Однако в этой функции
есть некоторая особенность, ставящая ее гораздо выше желчи и слюны,
выделяемых печенью и слюнными железами, именно следующая: весь мир покоится
на этой функции, лежит в ней, обусловлен ею. Ибо мир существует лишь как
наше (и всех животных) представление - следовательно, вполне от него
зависит, и помимо представления - мира нет. Может быть, это покажется вам
парадоксальным и найдется среди вас не один человек, вполне

45

добросовестно думающий, что если и удалить мозг из всех черепов, то
небо и земля, солнце, луна и звезды, растения и элементы все равно
останутся. Действительно ли так? Присмотритесь к делу поближе. Попробуйте
наглядно представить себе такой мир без познающего существа: вот Солнце,
Земля вращается вокруг него, сменяются день и ночь и времена года, море
разбивает о берег свои волны, прозябают растения; но все, что вы сейчас себе
представляете, - это лишь глаз, который все это видит, интеллект, который
все это воспринимает; т.е. именно то, что вы ex hypothesi исключили. Вы не
знаете никакого неба и земли, месяца и солнца самих по себе и в себе, а
знаете лишь представление, в котором все это происходит и является, - не
иначе, как являются вам ночью сны; и как пробуждение поутру уничтожает весь
этот мир сновидений, так и весь мир, очевидно, был бы уничтожен, если бы
уничтожить интеллект или, как мы только что выразились, удалить мозг из всех
черепов. Я прошу вас не думать, что это шутка: я говорю совершенно серьезно.
Мы не касаемся здесь тех следствий, которые вытекают лишь с целью обратить
внимание на великое значение и на высокое достоинство интеллекта, который
послужит предметом наших дальнейших исследований, причем мы будем исходить
теперь изнутри, из сознания интеллекта: это будет самонаблюдением
интеллекта.

О КОНЕЧНОСТИ И НИЧТОЖЕСТВЕ ЯВЛЕНИЙ

Если, как было уже показано, закон основания во всех своих видах служит
для субъекта принципом зависимости, относительности, конечности всех
объектов; если, как мы только что видели, всю истинную сущность каждого
класса объектов можно свести на отношение, определяемое в нем законом
основания, так что познание известного вида отношения включает и познание
сущности данно-

46

го класса представлений, - то отсюда следует, что в силу закона
основания, как общей формы всех объектов субъекта, эти объекты находятся
сплошь во взаимном отношении, и существование их - лишь относительное,
обусловленное, а не абсолютное, пребывающее само по себе. Та неустойчивость,
которую сообщает объектам закон основания, наиболее ясно и очевидно
проявляется в простейшем его виде - во времени: в нем каждое мгновение
существует лишь постольку, поскольку оно уничтожает породивший его
предшествующий миг, чтобы в свою очередь тотчас же погибнуть: прошедшее и
будущее столь же недействительны, как любой сон, - лишь настоящее существует
действительно; но настоящее - только лишенная протяжения грань между
прошедшим и будущим: что только что было настоящим, уже отошло в прошлое.

То же ничтожество, которое очевидно для нас во времени, свойственно
закону основания во всяком виде, а также и каждому классу объектов, над
которым он господствует; ибо, как было показано, сущность его, класса,
заключается именно лишь в отношении, полагаемом им, законом, в нем, классе;
поэтому все, что приложимо к отношениям, можно распространить и на всю сферу
представления. Место в пространстве всегда лишь относительно, определено
чем-то другим. Мы никогда не знаем нашего абсолютного места, а только
относительно. Где мы находимся? - там-то и там; мы знаем ближайшие,
окружающие нас границы; последние имеют свои границы и т.д. - в
бесконечность; ибо пространство бесконечно; мы знаем отношения занимаемого
нами места к ближайшему пространству; но как бы далеко ни простиралось наше
знание, все-таки вся эта часть пространства останется конечною и
ограниченною, само же пространство бесконечно и безгранично, так что
занимаемые нами места и положения теряют в сравнении с ним всякое значение,
совершенно исчезают, становятся бесконечно малыми, и наше пребывание где бы
то ни было - все равно что пребывание нигде.

47

Господствующий в классе наглядных представлений, или реальных объектов,
закон причинности порождает в них ту же ничтожность, которая присуща
основной форме этих представлений - времени. Подобно тому как время никогда
не стоит на месте, так и ничто не пребывает в нем, за исключением материи
как таковой, что мы ввели из совместного действия времени и пространства.
Материя доступна созерцанию не сама по себе, а лишь вместе с формою; все же
состояния материи, все формы постигаются лишь в непрестанном возникновении и
уничтожении; они и возникают, и погибают благодаря причинам, всегда зависят
от причин, и вся сущность мира сводится к непрестанному изменению и
чередованию. Как самые время и пространство, так и все находящееся в них
имеет лишь относительное бытие, существует лишь через другое и для другого,
подобного ему, т.е. опять-таки относительного; ничто поэтому не существует
само по себе, ничто не пребывает. Под нашими руками исчезает все, не
исключая и нас самих.

Итак, мы видим, что так как закон основания в различных его видах
является формою всякого объекта, то и всякий объект подвержен той же
конечности, временности, зависимости, неустойчивости, относительности,
истинным принципом которых служит этот закон; поэтому бытие всякого объекта
лишь относительно; он есть, и его опять нет. Это воззрение в своей сущности
весьма древне, и живое и постоянное сознание его, по-видимому, является даже
особенностью философских умов; оно-то главным образом и наводит их всегда на
размышления. Поэтому мы видим, что уже Гераклит сетует на вечный поток
вещей. Элеаты говорят о некоей пребывающей сущности, которая вечно есть и
вечно равна себе, неподвижна и неизменна (ametablhton); они отрицают всякое
бытие у движущегося и изменяющегося, считают это чистой видимостью. Платон
называет все вещи этого мира непрестанно становящимся, но никогда не сущим,
что поэтому никогда и не может быть предметом знания, а лишь мнения,
опирающегося на ощущение. И как о противоположности этому становящемуся он
говорит о вечно сущем, никогда не возникающем и никогда не погибающем, о
вечных идеях, о которых единственно и возможно ис-

48

тинное знание и понимание, suo loco. - Христианство весьма удачно
называет этот мир временным, согласно простейшей форме закона основания,
прототипу всех других, - времени, и в противоположность миру временному
говорит о вечности. - Спиноза учил, что единственно сущее - это вечная
субстанция, вселенная, познаваемая sub specie aeternitatis [1], а не во
времени: вечная субстанция существует сама чрез себя и не нуждается в
чем-либо другом, как в своей причине; она остается всегда себе равною; все
же во времени возникающее и погибающее, движущееся и многообразное - лишь
акциденции этой пребывающей сущности. - Великий Кант объявляет все,
представляющееся во времени и пространстве как причина и действие, чистым
явлением, в противоположность вещи в себе, которой чужды все эти формы.

1 с точки зрения вечности (лат.). - Примеч. сост.

Именно это воззрение, подробно изложенное и разъясненное, будет лежать
в основе всех наших последующих рассуждений. Именно это же воззрение находим
мы и на Востоке, у самого мудрого и самого древнего из всех народов - у
индусов; в своей мифологии и народной религии они приблизительно так
выражают это воззрение: весь этот воспринимаемый мир есть лишь ткань майи,
которая, как покрывало, наброшена на глаза всех смертных и позволяет им
видеть лишь такой мир, о котором нельзя сказать ни что он существует, ни что
он не существует; ибо он подобен сну; его явление походит на отражение
солнца в песчаной пустыне, которое издали кажется страдающему от жажды
путнику водою, или же на брошенную веревку, которую он принимает за змею.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Как прежние философы
В западной философии
Шопенгауэр А. Введение в философию философии 6 философии