<<<     ΛΛΛ     >>>   

194

В разновременных культурах существует "вертикальное различие" пространства и времени. Так, например, в Древнем Китае время трактовалась не как некая последовательность равномерных и направленных в будущее событий, а, напротив, как совокупность неоднородных отрезков. Поэтому историческое время получает свои личные имена, связанные с жизнью конкретных людей, императоров. Соответственно, такое понимание времени требовало и иного представления о пространстве. Замкнутое пространство и цикличное время - вот модель мира, в которой живет человек. Поэтому будущее рассматривалось в Китае не как нечто стоящее впереди и еще неосуществленное, а скорее как нечто уже бывшее. Поколения уходили в небытие, которое уже обладало реальностью.

А.Я. Гуревич, исследуя проблему восприятия времени у древних скандинавов, также отмечает его существенные отличия от современных представлений. Время здесь "не течет линейно и без перерывов, а представляет собой цепь человеческих поколений. Дело в том, что время ощущается и переживается этими людьми еще в значительной мере циклично, как повторение" [52]. Время - это прежде всего течение жизни людей, оно индивидуально. Это закрепляется даже в практике заключения договоров, которые "сохраняют силу, пока они живы". С таким пониманием времени связано и убеждение людей в том, что они могут воздействовать на время через систему сакральных действий. В отличие от современных представлений физики, что прошлого уже нет, будущего еще нет, а есть лишь настоящее, древние скандинавы понимали, что прошлое хотя и миновало, но когда-то вернется. "Будущего еще нет, но вместе с тем оно уже где-то таится, вследствие чего провидцы способны его с уверенностью предрекать. Время мыслилось подобным пространству: удаленное во времени (в прошлое или будущее) представлялось столь же реальным, как и удаленное в пространстве" [53].

Таким образом, понимание пространства и времени зависит не только от знания их физического смысла, но и от их субъективного восприятия. "Если бы скорость восприятия и обработки информации человеком значительно убыстрилась, то все изменения во внешнем мире казались бы ему относительно замедленными" [54]. Время "есть мера социально-исторического и всякого иного бытия, мера социально-исторической и всякой иной его связи и последовательности. Как такая мера оно может быть измерено и сосчитано в тех или иных отвлеченных единицах, как-то: год, месяц, час, или еще в более отвлеченных единицах частоты колебаний атома какого-либо удобного для этого элемента, но оно всегда есть нечто иное и большее, чем этот счет и это измерение. Оно есть мера человеческой жизни и человеческого ее определения" [55].

195

Поскольку мир представляет собой иерархическое, многоуровневое образование, мы можем выделять и соответствующие этим уровням понятия, характеризующие специфические пространственно-временные отношения. Например, мы можем говорить об историческом или социальном времени. Оно имеет свою специфику. Это не просто физическое время, опрокинутое на историю. Для естественных наук время - это совокупность однородных отрезков. А история - совокупность неоднородных событий. Есть периоды, когда время как бы застывает, а есть периоды таких исторических преобразований, когда в жизнь одного поколения как бы вмещаются целые века. К тому же история развивается таким образом, что насыщенность событиями и изменениями постоянно нарастает. Для историка не так уж важно, сколько лет потратил Цезарь на завоевание Галлии, а Лютер - на проведение Реформации, в любом случае не более одной сознательной жизни. Поэтому историческое время - это длительность, текучесть конкретных событий с точки зрения их значения для людей как своего, так и нашего времени.

Г.С. Кнабе приводит пример трактовки времени в Римском государстве. В Риме огромную ценность и культурное значение имела система водоснабжения, причем уровень последнего был так высок, что к концу I в. н.э. все население было полностью обеспечено водой [56]. Однако столь велико было значение воды в жизни людей, что в культуре навсегда закрепляется боязнь ее нехватки или отсутствия, люди и предметы, связанные с ней, приобретают священный характер. Системой водоснабжения Древнего Рима управляют специально выделенные магистраты-цензоры из числа самых уважаемых сенаторов - своеобразные жрецы. Такая система сохраняется в Риме очень долго, даже когда проблема обеспечения водой уже не стояла, т.е. государство сознательно останавливает время (как некую прошедшую совокупность событий) и распространяет на уже совершенно иную жизнь жесткие правила и регламентации, утратившие свой практический смысл. "На уровне технических представлений раннеимператорской эпохи, рациональной организации городского хозяйства и повседневного быта такое обращение с водой представляется совершенно непонятным. Оно находит себе объяснение все в той же логике "остановленного времени" или даже "времени, обращенного вспять". На заре своей истории римляне видели в родниках и реках либо богов, либо их обиталища. Сакральное отношение к источникам воды отражало характерное для замкнутой маленькой древней общины обожествление не природы вообще, а именно своей, местной природы" [57].

С другой стороны, в более поздние эпохи отношение к истории меняется и возникает иное, динамическое восприятие времени, когда прошлое рассматривается лишь как пройденный этап для настоящего, теряя свойства какой-либо устойчивости. Как писал Овидий:

Время само утекает всегда в постоянном движенье,
Уподобляясь реке; ни реке, ни летучему часу
Остановиться нельзя. Как на волну набегает,
Гонит волну пред собой, нагоняема сзади волною, -
Так же бегут и часы, вслед возникают друг другу,
Новые вечно, затем что бывшее раньше пропало,
Сущего не было, - все обновляются вечно мгновенья [58].

Таким образом, время трактуется (что и отражено в названии поэмы Овидия) как смена состояний, как постоянные метаморфозы (превращения). Время движется поступательно, "линейно, прямо и только вперед, от изначального хаоса, через бесконечные превращения, приближаясь к нашим дням - дням торжества Рима, римской цивилизации и римского полубога-императора" [59]. Кстати, такое восприятие времени всегда характерно именно для имперских государств, рассматривающих себя как Некоторую вершину мирового общественного развития. Отсюда и сопровождающие их лозунги, призывающие в той или иной форме "покорять" время.

Пространство для человека также всегда выступает прежде всего как некоторое локализованное (индивидуальное) пространство, как более крупное - государственное, этническое пространство и, наконец, как некое мировое, космическое пространство. Каждое из этих пространств наряду с физическими характеристиками имеет свой собственный смысл, который, кстати говоря, не всегда доступен представителю иной культуры или иного этноса. Это проявляется в особой форме поведения человека в локальных пространствах (таких, как жилище, ритуальные места и пр.). Человек другой культуры, не знающий смысла этого поведения, может оказаться в смешной и нелепой ситуации, например, не сняв головной убор или слишком шумно выражая свои эмоции там, где этого не следовало бы делать. Таким образом, пространство для человека - не просто географическое, зафиксированное место, а некоторое особое смысловое пространство, внутри которого и рядом с которым он существует.

Г.С. Кнабе приводит пример особой роли и значения понимания жилого пространства, без знания смыслов которого мы просто не сможем понять другую культуру в силу временной или пространственной удаленности от нее. Так, например, римский город, который с физической, геометрической точки зрения (т.е. своих пространственных характеристик) отличается от иного города только количественными показателями, всегда несет в себе смысл священного города, который этими показателями никак не определяется. Место построения города "выбирается богами", и это обстоятельство порождает целую систему ритуалов как при начале постройки города, так и в дальнейшей жизни внутри его как в особом, священном пространстве. Город - это закрытое пространство, не только от врагов, но и от чужеземных богов. Город олицетворяет собой прежде всего жизнь, поэтому "его оскверняло бы всякое соприкосновение со смертью. Внутри померия было запрещено не только хоронить мертвых, но и появляться вооруженным солдатам. Вооруженная армия сеет разрушение, и сама подвержена ему. Ее задача - сражаться с темными силами внешнего мира, от которых город как раз и стремится ук-

197

рыться за своими стенами" [60]. Поэтому, выходя из города, например на войну, человек как бы терял на время свои мирные функции земледельца и приобретал свойства воина - жестокость, ненависть и отвагу. Соответственно, возвращаясь в город, он "надевал" оболочку мирного гражданина, для чего, например, в Древнем Риме необходимо было пройти перед алтарем Януса.

Указанные свойства локального пространства часто переносились и на понимание мира в целом (всего пространства), придавая исключительность, избранность народу, живущему в этом локальном пространстве, и определяя его нетерпимость к другим народам. Причем оба эти свойства человек должен был демонстрировать. С другой стороны, понимание особого предназначения Рима (его предопределенность быть господином мира) придавало особые свойства и принадлежащему ему пространству. Оно представлялось "динамичным, мыслилось как постоянно расширяющееся, и расширение это было основано не только на завоевании, но и на сакральном праве" [61].

В естественных науках пространственно-временные представления также хотя и базируются на физическом представлении, тем не менее значительно различаются в зависимости от материальных уровней существования бытия. Так, понятие времени имеет здесь два основных значения. Это "предвремя - как обозначение существующего в мире феномена изменчивости и параметрическое время - как способ количественного описания изменчивости с помощью изменчивости эталонного объекта, называемого обычно часами" [62]. Соответственно, различаются и исследования феномена времени в естественных науках. С одной стороны, для различных областей материального бытия вырабатываются специальные описания изменчивости, которые весьма отличаются друг от друга и от базового физического представления. А с другой - исследуется проблема относительного времени, т.е. времени, фиксируемого теми или иными часами. Таким образом, оказывается, что только физическая интерпретация времени не удовлетворяет естествознание по многим параметрам. Прежде всего не устраивает "физический контекст представлений о времени, которое измеряется физическими часами и мыслится точками действительной оси. Физика "опространстливает" время, исключая становление" [63]. В терминах физического понимания времени не удается исследовать множество объектов в мире, которые в своем большинстве развиваются необратимо, могут выражать временные отношения прошлого, настоящего и будущего, могут, наконец, исчезать (умирать или разрушаться в природе). Физическое понятие времени значительно огрубляет эти процессы, что заставляет сомневаться в общности его для всего естествознания в целом. Более того, если физическое время является как бы "фоновым" фактором для развертывания событий и в этом смысле отстранено от самих событий, то время применительно к конкретной области бытия делается "сущностным фактором функционирования природных объектов" [64]. Разли-

198

чия в организации систем материальных объектов порождают и специфику свойств пространственно-временных отношений.

В.И. Вернадский неоднократно указывал на специфику биологического пространства, называя ее "неевклидовостью". Действительно, "прямая не отражает реального расстояния между объектами ни в эндоплазматическом ретикулуме, ни в кровеносной системе, ни в тропическом лесу или коралловом рифе" [65]. Биологическое время также обладает своей спецификой, поскольку в биологических системах необратимость выступает как универсальное и абсолютное свойство. "Такие процессы, как метаболизм, размножение, морфогенез, экологическая сукцессия и эволюция видов, представляют собой практически непрерывные последовательности подобных переходов. Это говорит о высочайшей организации биологического времени - ведь каждый такой необратимый переход является барьером, который можно сравнить со стеной с клапаном. Наличие целых пачек (кассет) таких барьеров приводит не только к абсолютной необратимости, но и к канализованности или креодичности биологических процессов" [66]. Изменяется в биологии и понимание настоящего. Биологическое настоящее может быть разной продолжительности в отличие от физического времени, что позволяет говорить о специфике "толщины" времени. Кроме того, прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в едином организме. "При этом физическое настоящее делит биологическое настоящее на память и целенаправленное поведение" [67]. В биологии также выявляется значение биологических ритмов, генетически заданных человеку (и иной биологической системе), по которым происходят внутренние процессы жизнедеятельности организма. Даже в нашей обыденной жизни мы сталкиваемся с чувством времени (своеобразные биологические часы), основанном на физиологических стадиях организма.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Прежде всего определить различие между группами реальными
Кузнецов В., Кузнецова И., Миронов В., Момджян К. Философия Учебник философии 3 философии
Полная картина может быть представлена лишь в философии
Обществом
Философия подобна королю лиру