<<<     ΛΛΛ     >>>   

о спорных вопросах, в отношении которых и церковь некогда была скептической, долго обдумывала их, прежде чем определила; они такого рода: об похождении Святого Духа от обоих ипостасей, о признании слова «единосущный», о пресуществлении хлеба в тело Господне, о чистилище, о неповторяющемся крещении, о крещении младенцев, о зачатии Марии Девы и, может быть, о свободной воле. Я говорю об этом и о вопросах такого рода, в отношении которых, если церковь ничего не решила и если меня спросят, как я думаю, я ответил бы, что мне это неясно, но Богу известно. После того же как церковь определит и это, я, презрев человеческие доводы, следую за церковью и перестаю быть скептиком. <.,.>

Послушай теперь о твоем искалеченном силлогизме. Существует несколько вопросов, которые можно сдержанно исследовать. Таковы: о Мафусаиловом веке, о том, в каком возрасте Соломон стал отцом; однако мучительные расследования и споры осуждены. И опять же у теологов-схоластов есть много тем, по поводу которых церковь до сих пор ясно не высказалась: о них и размышляет скептический ум. Но ты настаиваешь: здесь говорится о свободной воле, и если я числю этот вопрос среди ничтожных, то я говорю правильно, но думаю нечестиво; если же среди необходимых, то я думаю благочестиво, но говорю нечестиво. Здесь я оказываюсь, конечно, между молотом и наковальней[mcdlxviii]. Но выход очень прост.

Вопрос о том, существует ли свободная воля, я нисколько не считаю излишним, а скорее полагаю еретическим сомневаться в нем; это передали нам с великим единодушием все ортодоксы; церковь четко определила, что это не подлежит обсуждению, в это надлежит верить, Кто-нибудь должен положить конец обсуждению. Ведь ты принуждаешь нас теперь обсуждать это как нечто новое, ты, который призываешь сомневаться в том, что одобрялось в течение стольких веков, в прочном и незыблемом. Более того, ты разрушаешь это и уничтожаешь. В противном случае у меня вообще не закралось бы сомнения в том, существует ли свободная воля. Но

564

так как предписано, что воля человека свободна, то много в связи с этим вопросом обсуждается такого, что можно отбросить без ущерба для спасения — во всяком случае, по моему мнению, то, в чем древние ортодоксы и более новые совсем не сходятся и о чем церковь до сих пор не высказала своего определенного суждения. Ведь схоласты до сих пор обсуждают, справедливо ли в каком-либо смысле положение: «О чем-то Бог ведает наперед не по необходимости (contingenter)»? И нет недостатка в тех людях, которые думают, что обо всем случайном Бог знает заранее, хотя они признают, что Божье предвидение не может обмануться. И опять: «Совершает ли Бог все по необходимости?» Также нет ничего вернее существования трех лиц, отличающихся друг от друга свойствами, хотя сущность у них одна и та же. Впрочем, в связи с этой темой когда-то много разысканий было у Августина[mcdlxix], а еще больше у новых о том, как отличается лицо от лица и почему происхождение Святого Духа от Отца называется «исхождением», а не «рождением», а также о том, порождает ли божественная сущность (essentia Divina), или она порождается; а также тождественна ли божественная сущность какому-нибудь одному из лиц Троицы? Что такое (quae est) божественная сущность по отношению к божественной сущности? А также о том, абсолютна или относительна способность Отца порождать, и может ли способность порождать передаваться Сыну от Отца? Равным образом — если бы решили, что Бог порождает Бога или же Бог порождает самого себя, Бога или же другого Бога? Бесчисленное количество вопросов такого рода обсуждается вокруг наипростейшего и наияснейшего раздела католической веры. И я полагаю, что в университетских спорах нет богохульства — пусть только их ведут сдержанно. Так, в вопросе о предопределении, который близок к вопросу о свободной воле, исследуют, возможно ли, чтобы какой-нибудь предопределенный был проклят, а отвергнутый спасен? А также существует ли какая-нибудь другая причина предопределения или отвержения, кроме божественной воли? Я без неодобрения отношусь к обсуждению этого в университетах — пусть только в этом будет сдержанность. Однако я думаю, что разумнее, если люди среднего ума воздержатся от такого рода исследований,

565

в которых очень опасно допустить ошибку; и их не надо обсуждать перед народом.

Поэтому я не против тех, которые учат парод, что есть свободная воля, прилагающая усилие вместе с помогающей благодатью, но против тех, которые перед невежественным простым народишком (rudis plebicnia) обсуждают такие сложности, которые едва под силу университетам. Подобно тому как священник благочестиво учит народ, что есть Отец, Сын и Святой Дух; впрочем, ты сам увидишь. полезно ли перед пестрой толпой говорить о таких схоластических сложностях, как о свойствах [лиц], об их реальности и об их отношениях.

Несколько примеров такого рода я излагаю в Диатрибе. а ты вставляешь здесь слова: «не без намека и колкости». О каком намеке здесь речь, если я не хочу, чтобы то, о чем говорят скотисты и оккамисты, говорилось перед непросвещенными людьми, чтобы даже и перед учеными не углублялись в это более чем нужно? О какой моей колкости ты говоришь? Разве я внушаю пункт о трех лицах и их единой сущности? В чем только ты без колебаний ни обвинишь меня, ведь тебе не стыдно столько раз называть Эразма Лукианом и Эпикуром?[mcdlxx] О неискупимом грехе будет сказано в другом месте. <...>

<...> С другой же стороны, гораздо больший грех в различении мнений, так как из одного я будто бы делаю три. Это порок, свойственный безумию или же опьянению — вместо одного предмета видеть несколько. В действительности я привожу многие мнения, из которых первое принадлежит Пелагию и которое я отставляю как осужденное,

На втором месте я привожу суждение тех, которые приписывают свободной воле очень мало, однако не совсем ее устраняют. Ведь они говорят, что она в действительности ни на что не способна, если нет благодати — побуждающей пли творящей, творящей совместно или завершающей. Тем не менее при всем этом они допускают расположение или обращение человеческой воли, совместное действие, наделяя человеческую волю некой силой, которая чти-то делает вместе с делающей благодатью. Это мнение Августина или Фомы, следующего за

566

суждением Августина, как бы мало он ни приписывал свободной воле.

Это мнение я называю приемлемым, потому что оно оставляет человеку стремление и попытку. И здесь ты выливаешь целый поток слов: каким это образом не засчитывается то, что должно засчитываться, и каким это образом говорят, будто на что-то способно то, что само по себе ни на что не способно, хотя я при рассуждении устраняю трудность такого рода, как говорят, вполне осязаемо.

Третье мнение, которое я привожу, принадлежит Карльштадту, который не совсем устраняет свободную волю. Да позволят мне это сказать между прочим, потому что если кто-то и предпочитает обозначать его буквами «бета» или же «дельта», то ко мне это не имеет отношения; он, однако, отрицает, что свободная воля свершает что-нибудь в добром деле, но говорит, что она просто терпит, так что благодать действует не через нашу волю, а на нашу волю, которая исключительно только претерпевает воздействие.

Четвертым я считаю твое мнение. В ходе своего «Утверждения» ты отрицаешь, что свободная воля в действительности на что-то способна, и говоришь, что наша воля ничего не совершает ни в добрых делах, ни в злых, но все происходит по абсолютной необходимости. Это мнение я и называю самым жестким из всех и объявляю, что больше всего мне придется спорить с Карльштадтом и с тобой.

Не оставляю я также в стороне и мнение Скота, который полагает, что делами нравственно добрыми при общем природном влиянии человек может соответственно (de congruo) заслужить действенную Божью благодать, потому что благость Божья не допускает ничьей погибели, если только человек проявлял то, что было в нем самом. Не потому что он достигает спасения своими силами, но потому что он каким-то образом восприимчив к Божьей благодати.

Так как, насколько мне известно, этого мнения церковь еще не отвергла, я его не защищаю и не опровергаю. Поэтому, отставив мнения Пелагия и Скота, я учу, что остальные три мнения отличаются только словами. Первое, а именно принадлежащее Августину, призна

567

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

На тридентском соборе была признана каноничность всех этих сочинений обязанностях реформаторы
Под псевдонимом
Соответственно которому свободная воля действует вместе с благодатью благодать человека
Роттердамский Э. Гипераспистес I философии средневековья 6 оригинале