|
|
<<< ΛΛΛ >>>
Здесь на первый план выходит вторая важная сторона
деятельности Дерриды -- его критика самого принципа
"структурности структуры", в основе которого и лежит понятие
"центра" структуры как некоего организующего ее начала, --
того, что управляет структурой, организует ее, в то время, как
оно само избегает структурности. Для Дерриды этот центр -- не
объективное свойство структуры, а фикция, постулированная на-
блюдателем, результат его "силы желания" или "ницшеанской
воли к власти"; в конкретном же случае толкования текста --
следствие навязывания ему читателем собственного смысла.
В некоторых своих работах Деррида рассматривает этот "центр"
как "сознание", "cogito", или "феноменологический голос". Само
интерпретирующее "я" вместе с тем понимается им как своеоб-
разный текст, составленный из культурных систем и норм своего
времени1.
Эта критика структуры -- самая показательная сторона док-
тонны постструктурализма. Наиболее последовательно она прово-
дилась в теориях деконструкции Дерриды и его американских
последователей, "текстуальной продуктивности" Ю. Кристевой,
"шизофренического дискурса" и "ризомы" Ж. Делеза и
Ф. Гваттари, "текстового анализа" Р. Барта и т. д. В том же
направлении развивалась мысль и второго после Дерриды по сво-
ему влиянию теоретика постструктурализма М. Фуко. В значи-
тельной степени он явился продолжателем той "разоблачительной
критики", начатой еще теоретиками Франкфуртской школы
Т. В. Адорно, М. Хоркхаймером и В. Беньямином, главная цель
которой -- критика всех феноменов общественного сознания как
сознания буржуазного -- состояла в том, чтобы выявить сущно-
стный, хотя и неявный иррационализм претендующих на безус-
ловную рациональность философских построений и доказательств
здравого смысла, лежащих в основе легитимации -- самооправ-
дания западной культуры по-
следних столетий.
"Историческое бессознательное" Фуко
Так, основная цель исследований Фуко -- выявление
"исторического бессознательного" различных эпох начиная с Воз-
рождения и по XX в. включительно. Исходя из концепций язы-
кового характера мышления и сводя деятельность людей к
"дискурсивным практикам", Фуко постулирует для каждой кон-
кретной исторической эпохи существование специфической эпи-
стемы -- "проблемного поля", достигнутого к данному времени
уровня культурного знания, образующегося из дискурсов различ-
ных научных дисциплин.
При всей разнородности этих дискурсов, обусловленной спе-
цифическими задачами разных форм познания, в своей совокуп-
ности они образуют, по утверждению Фуко, более или менее
единую систему знаний -- эпистему. В свою очередь, она реали-
зуется в речевой практике современников как строго определен-
ный языковой код -- свод предписаний и запретов. Эта языко-
____________________________
1Более подробно о теориях Ж. Дерриды см.: Ильин И. П.
Постструктурализм. Деконструктивиэм. Постмодернизм.
вая норма якобы бессознательно предопределяет языковое пове-
дение, а следовательно, и мышление отдельных индивидов.
Господству этого культурного бессознательного Фуко проти-
вопоставляет деятельность "социально отверженных": безумцев,
больных, преступников и, естественно, в первую очередь, худож-
ников и мыслителей. С этим связана и мечта Фуко об идеальном
интеллектуале, который, являясь аутсайдером по отношению к
современной ему эпистеме, осуществляет ее деконструкцию, ука-
зывая на слабые места -- на изъяны общепринятой аргумента-
ции, призванной укрепить власть господствующих авторитетов и
традиций.
Самым существенным в учении Фуко, как об этом свиде-
тельствует практика постструктурализма, явилось его положение о
необходимости критики "логики власти и господства" во всех ее
проявлениях. Именно это является наиболее привлекательным
тезисом его доктрины, превратившимся в своего рода негативный
императив, затронувший сознание широких кругов современной
западной интеллигенции. При этом дисперсность, дискретность,
противоречивость, повсеместность и обязательность проявления
власти в понимании Фуко придают ей налет мистической ауры,
не всегда уловимой и осознаваемой, но тем не менее активно дей-
ствующей надличной силы.
Разработанная Фуко методика анализа общественного соз-
нания, концепция "децентрированного субъекта", трактовка
"воли-к-знанию" как "воли-к-власти", интерес к маргинальным
явлениям цивилизации, иррационалистическое толкование истори-
ческого прогресса -- все это было взято на вооружение левыми
деконструктивистами и постмо-
дернистами 2.
Сознание как текст
Рассматривая мир только через призму его осознания, т. е.
исключительно как идеологиче-
ский феномен культуры и, даже более узко, как феномен пись-
менной культуры, постструктуралисты готовы уподобить самосоз-
нание личности некой сумме текстов в той массе текстов различ-
ного характера, которая, по их мнению, и составляет мир культу-
ры. Поскольку, как не устает повторять Деррида, "ничего не
существует вне текста", то и любой индивид в таком случае не-
избежно находится внутри текста, т. е. в рамках определенного
исторического сознания, что якобы и определяет границы интер-
__________________________________
2Более подробно о Фуко -- там же, с. 51-94.
претативного своеволия критика. Весь мир в конечном счете вос-
принимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст.
Панъязыковая и пантекстуальная позиция постструктурали-
стов, редуцирующих сознание человека до письменного текста, а
заодно и рассматривающих как текст (или интертекст) литерату-
ру, культуру, общество и историю, обуславливала их постоянную
критику суверенной субъективности личности и порождала много-
численные концепции о "смерти субъекта", через которого
"говорит язык" (М. Фуко), "смерти автора" (Р. Барт), а в ко-
нечном счете и "смерти читателя" с его "текстом-сознанием",
растворенном в всеобщем интертексте культурной традиции.
Практические аспекты критики теории художественной ком-
муникации более детально были разработаны в концепциях де-
конструктивистов и постмодернистов, их критика коммуникатив-
ности в основном сводилась к выявлению трудности или просто
невозможности адекватно понять и интерпретировать текст. Есте-
ственно, что предметом их анализов становились в первую оче-
редь произведения тех поэтов и писателей (Рембо, Лотреамон,
Роб-Грийе, Джойс), у которых смысловая неясность, двусмыс-
ленность, многозначность интерпретации выступали на передний
план. С этим связано и ключевое для деконструктивизма понятие
смысловой "неразрешимости" как одного из принципов организа-
ции текста, введенное Дерридой.
Постструктурализм в целом можно определить как общеме-
тодологическую основу, на базе которой деконструктависты и
постмодернисты выстраивали свои концепции, отличающиеся фак-
тически лишь сменой исследовательских приоритетов, иными
идейно-эстетическими ориентациями и более практическим харак-
тером анализа, нацеленного прежде всего на изучение литерату-
ры.
Постмодернизм как маргинализм
В определенном смысле и постструктурализм, и постмодер-
низм могут быть охарактеризованы как проявления феномена
маргинализма -- специфического
фактора именно модернистско-современного модуса мышления,
скорее даже самоощущения, творческой интеллигенции XX в.
Здесь очень важно в каждом конкретном историческом случае
суметь по возможности правильно оценить удельный вес этого
явления в общей системе координат своего времени. Ибо если
понимать под маргинальностью лишь только философский аспект
проблемы ("общее название ряда направлений, развивающихся Очень часто при анализе постструктуралистского течения
приходится сталкиваться с дилеммой: что относить к "чистому",
"подлинному", "истинному" постструктурализму, а что к тому,
что лишь только отмечено его влиянием. Можно, разумеется,
ограничиться исследованием трудов тех ученых, принадлежность
которых к данному течению ни у кого не вызывает сомнения, но
тогда общая картина окажется явно неполной. Мы не поймем
самой природы его притягательности для исследователей самого
разного толка, а тем самым и того рационального зерна, что в
нем содержится, ибо, рассматривая его изолированно, в самом
себе, мы невольно сосредоточимся на том, что прежде всего бро-
сается в глаза: на его парадоксальности, его явном противоречии
законам здравого смысла, и он предстанет перед нами как нагро-
мождение нелепостей, произвольных экстраполяций, необъясни-
мого нигилизма по отношению ко всей культурной традиции, на
которой воспитано гуманистическое сознание многих представите-
лей человечества.
Поместив же постструктурализм в культурный контекст эпо-
хи, мы сразу увидим неслучайность его появления и определен-
ную закономерность его влияния. Но для этого необходимо при-
влечь для анализа значительно больший контингент ученых, чем
казалось бы необходимым на первый взгляд. Многие тенденции
постструктуралистского подхода к самым разным явлениям жизни
и современности, пожалуй, отличаются лишь только более заост-
ренной и парадоксальной формой выражения тех умонастроений и
эмоциональных реакций, которые проявляются в концепциях, ра-
ботах, высказываниях самых широких слоев философской интел-
лигенции Запада. Естественно, не следует рассматривать пост-
структурализм и сферу интеллектуальной деятельности, находя-
щуюся под его большим или меньшим влиянием, как единствен-
ное течение всей современной западной гуманитарной мысли, но
тот факт, что его идеи оказались близкими очень многим, не вы-
зывает сомнения.
Сохранение структурализма в постструктурализме
Одним из наиболее сложных вопросов, связанных с общей
проблематикой постструктурализма, является вопрос о его
хронологии. Трудность здесь заключается прежде всего в том.
что постструктурализм вырос из структурализма, во многом со-
хранил его понятийный аппарат и значительную часть общего
комплекса мировоззренческих представлений. Разумеется, в пост-
структурализме этот комплекс претерпел существенные измене-
ния, да к тому же и сам постструктурализм как таковой сформи-
ровался как критика основных структуралистских положений.
Более подробно об этом ниже. Постепенное вызревание пост-
структурализма в недрах структурализма и объясняет тот факт,
что его ведущие теоретики (М. Фуко, Ж. Лакан, Р. Барт) в
начале своей деятельности выступали как сторонники структура-
листской парадигмы и лишь позднее перешли на позиции пост-
структурализма, а иногда и просто их какие-то отдельные поло-
жения были с течением времени переосмыслены как основопола-
гающие для постструктуралистской доктрины. В первую очередь
это касается Фуко: вначале он воспринимался как образцовый
структуралист, потом -- как эталон постструктуралистского мыс-
лителя. В результате все его раннее творчество было подвергнуто
кардинальной ревизии, последовательно стремившейся отыскать в
раннем Фуко предпостструктуралистские интенции, и надо ска-
зать, не без успеха.
Постструктурализм как современный тип знания
Все это вносило немало сумятицы в умы сторонних наблю-
дателей, к тому же постструктурализм никогда не был система-
тизированной научной дисциплиной: обоснование мировоззренче-
ского хаоса, теоретическая аннигиляция целостной личности, по-
следовательная установка на принцип языковых игр и глобальный
релятивизм в самом своем зародыше несли внутреннюю противо-
речивость. И хаос эмоционального нигилизма не мог не повлечь
за собой хаос теоретический. В этом специфика постструктура -
лизма как современного типа знания: он существует не как набор
определенных истин, а как проблемное поле -- диалогически
напряженное полемическое пространство, где в состоянии вечного
соперничества разнородные концепции оспаривают друг у друга
право на роль наиболее авторитетной системы аргументации, не
вычленяясь при этом в независимое целое, но обретая свое значе-
ние в непрекращающейся взаимной контестации.
Это. если можно так сказать, спорные истины, осознающие
эту свою оспоримость и поэтому всегда нуждающиеся в самооп-
равдании. И структурализм -- в общей парадигме постструкту-
ралистских представлений -- всегда был ее неотъемлемым эле-
ментом. хотя его роль и значение ощутимо менялись в процессе
становления постструктурализма. Последний же всегда существо-
вал как критика структурализма, и без предмета своих инвектив
он вряд ли смог обрести свой modus vivendi, ибо и в своих
контраргументах против структурализма он во многом зависел от
системы доказательств, выработанных своим предшественником.
Более того, сама доктрина постструктурализма постоянно под-
вергает себя саморевизии, переоценке и переосмыслению, заново
интерпретируя структуралистские концепции в постструктуралист-
ском духе. Наиболее показательным в этом отношении может
служить пример Фуко, о чем
говорилось выше.
Сосуществование структурализма и постструктурализма...
Сложность разграничения этих течений заключается еще и
в том, что возникновение постструктурализма отнюдь не озна-
чало исчезновения структурализ-
ма как такового. Помимо множества переходных случаев, когда
довольно трудно разграничить, где, собственно, кончается струк-
турализм и начинается уже постструктурализм, сам структурализм
в своих более или менее традиционных формах продолжал свое
шествие по Европе еще до середины 70-х годов, а его качествен-
ные изменения, приведшие к явной смене парадигмы, даже до
начала 80-х годов многими теоретиками по инерции продолжали
восприниматься как естественное развитие его основных постула-
тов, как вполне закономерные результаты его внутренней эволю-
ции, а не как решительный разрыв с предшествующей традицией.
И лишь только образование в США деконструктивизма, фор-
мально завершившегося изданием "Йельского манифеста" в
1979 г., послужило решительным импульсом к переосмыслению
создавшегося положения.
... в трактовке Каллера...
Тем не менее взаимоотношения структурализма с пост-
структурализмом оказались настолько запутанными, что факти-
чески лишь только в начале 80-х годов общая картина стала не-
сколько проясняться. Даже в общем такой известный специалист
по теории и истории критики, как Джонатан Каллер, выпустив-
ший в 1975 г. одно из самых популярных в англоязычном мире
vademecum по ознакомлению с основами структурализма
"Структуралистская поэтика" (89), лишь только в работе 1983 г.
"О деконструктивизме" (87) признал существование постструк-
турализма как влиятельнейшего течения в современной критике,
посвятив при этом немало страниц спорным вопросам периодиза-
ции постструктурализма и времени его окончательного размеже-
вания со структурализмом.
При определенной спорности и противоречивости его общей
позиции, обусловленной вынужденной оглядкой на свои прошлые
высказывания, в его аргументации немало здравого смысла, осо-
бенно в той ее части, где говорится об эволюции будущих теоре-
тиков постструктурализма, о сохранении в их позиции структура-
листских представлений, о значительном количестве промежуточ-
ных, переходных концепций, которые крайне трудно безоговороч-
но отнести к какому -либо направлению. Во всяком случае опре-
деленная доля истины есть в его утверждении, что "тщательный
анализ критики, сконцентрировавшей свое внимание на различии
между структурализмом и постструктурализмом, привел бы к
заключению, что структурализм, как правило, более похож на
постструктурализм, нежели многие постструктуралисты друг на
друга", и что "различие между структурализмом и постструкту-
рализмом крайне ненадежно" (87, с. 30). Это всего лишь доля
истины, и полностью с Каллером трудно согласиться: реальная
картина как структурализма, так и постструктурализма отнюдь не
такова, какой бы ему хотелось ее видеть.
Каллер при этом поднимает очень интересный вопрос о
постструктуралистской интерпретации творчества и концепций тех
теоретиков и мыслителей, которые традиционно считались отцами
структурализма и создателями не только его общепризнанных
основ, но и его общего облика, с которым он вошел в историю.
Мне, однако, представляется, что позиция Каллера в данном от-
ношении не бесспорна и уязвима. "Меняются времена и мы с
ними", -- гласит латинская пословица, и вряд ли стоит рассмат-
ривать и оценивать какое-либо явление вне контекста его истори-
ческой эволюции. Разумеется, преемственность между структура-
лизмом и постструктурализмом несомненна, но этот факт не дол-
жен заслонять собой той неоспоримой истины, что постструктура-
лизм подверг кардинальному переосмыслению многие постулаты
структурализма, а некоторые из них самым решительным образом
отверг.
... у Лакана и Барта...
С этим связан и тот весьма любопытный и буквально на ка-
ждом шагу встречающийся факт, когда одного и того же исследо-
вателя разные теоретики постструктурализма либо безоговорочно
включают в число его основателей, либо столь же категорично из
этого числа исключают. Так обстоит, например, дело с Лаканом.
Терри Иглтон и Винсент Лейч относят его к ряду основных
постструктуралистских мыслителей, в то время как Джозуэ Ха-
рари предпринял немало усилий, чтобы доказать обратное. Самый
показательный случай -- переосмысление теории Лакана о пла-
вающем означающем. Хотя структуралисты активно ею пользова-
лись против реалистического мимесиса, только постструктурали-
сты сделали из нее окончательный вывод, заявив о полном раз-
рыве между означающим и означаемым, между знаком и озна-
чаемым им явлением. Другой пример: Деррида одним из первых
указал на различие между ранним и поздним Фуко; возможно,
он и преувеличил эту разницу, на то, что она существует, никто
не подвергает сомнению. Барт действительно, как справедливо
отмечает Каллер, сочетает в "S/Z", работе 1970 г., структурали-
стский и постструктуралистский подходы, но это не отменяет того
факта, что данное произведение Барта явилось поворотным в его
эволюции к постструктурализму. Следы структурализма, разуме-
ется, ощутимы в "S/Z", но суммирующий, конечный вывод, ос-
тающийся в представлении читателя после прочтения этой книги,
вне всякого сомнения свидетельствует о ее явно постструктурали-
стском характере.
... у Леви-Стросса
Еще один характерный пример. В свое время Н. Автоно-
мова совершенно справедливо отметила еще в отношении Ле-
ви-Стросса "естественность" сопоставления "его концепции с
концепцией "третьего позитивизма" и философов-аналитиков, для
которых вопрос о роли и месте языка в логической структуре
знания и соответственно в обосновании познания посредством
языка был вопросом первостепенной важности" (4, с. 126). Хотя
здесь она рассматривает проблему еще со структуралистской точ-
ки зрения, поскольку говорит о "роли структуры языка в обосно-
вании познания" (там же, с. 126 -- 127), последнее, т. е. роль
структуры, далеко не столь актуально для "постструк-
туралистской программы", но сама сугубо языковая трактовка
познания, общая для философов-аналитиков, структуралистов и
постструктуралистов (другое дело, что постструктуралисты отка-
зались как от структуры, так и от постулата личности), была ею
отмечена абсолютно точно.
В этом плане заслуживает особого внимания то место в ее
работе, где она весьма убедительно наметила общий контур эво-
люции взглядов Леви-Стросса от правоверно-структуралистской
позиции к тенденции, которую в свете позднейшего развития
постструктурализма нельзя назвать иначе как предпостструктура-
листской: "Мы уже видели, как рационалистический (или даже,
говоря словами Леви-Стросса, "сверхрационалистический") пафос
его концепции уступает место сфере этического, как поначалу
безоговорочное доверие к лингвистической методологии сменяется
в более поздних его работах символикой музыкальных форм (в
качестве концептуальной аналогии для этнологического исследо-
вания), как направленность на построение моста между природ-
ным и культурным сосуществует в его концепции с проектом рас-
творения человека в природе, в совокупности химических и физи-
ческих взаимодействий и т. д. и т. п." (4, с. 141).
Можно полностью согласиться и с тезисом Автономовой, что
в творчестве Леви-Стросса было два этапа реабилитации
"структуры социальности и структур сознания первобытных ди-
карей" (там же, с. 142), и если на первом этапе ему удалось
"доказать полноправное своеобразие первобытного образа жизни
и мышления" (там же), то на втором, где он попытался обнару-
жить общечеловеческое, всеобщее измерение современной евро-
пейской и первобытной цивилизации, он встретился с трудностя-
ми, не разрешимыми в рамках своей собственной, т. е. структур-
ной, методологии.
В своей известной работе о французском структурализме
1977 г. "Философские проблемы структурного анализа в гумани-
тарных науках (4) Н. С. Автономова отмечает выявившуюся к
рубежу 60-70-х годов "отчетливую противоречивость" позиций
"традиционного структурализма" и "новой тенденции" в лице
Дерриды, Барта, Фуко и Лакана: "На первый взгляд, рассмот-
рение концепций Деррида наряду с другими концепциями иссле-
дователей-структуралистов кажется не вполне оправданным, по-
скольку Жак Деррида относится к структурализму достаточно
критично, усматривая в его "логоцентрической" направленности
отчетливые следы западноевропейской метафизики" (там же,
с. 159). И добавляет при этом: "Ни Барт, ни тем более Фуко
или Лакан не соглашаются признать себя структуралистами; по-
жалуй. один Леви-Стросс открыто называет себя так, не боясь
теперь уже несколько "старомодной" привязанности к идеалам
естественнонаучной и лингвистической строгости" (там же). И
тем не менее вопреки, казалось бы, столь очевидному размежева-
нию она приходит к заключению: "Однако есть основания услов-
но называть, скажем, Фуко структуралистом второго поколения
(после Леви-Стросса), а Жака Дерриду -- теоретиком третьего
поколения" (4, с. 159).
Постструктурализм -- законный сын структурализма
<<< ΛΛΛ >>>
Постструктурализм всегда был отзывчив на некото рые концепции марксизма
К бессознательному желанию
Развитие науки о языке
Ин формационно насыщенным способом постижения сознания дру гого человека является информация
Попытка выйти из тупика детерминизма оправдание свободы у батлераесли данное понимание человека
|
|
