<<<     ΛΛΛ     >>>   

Попробуем систематизировать предшествующие соображения относительно исторического развития взаимосвязи между платежами и уважением и наметить направления, по которым современное общество должно формировать новые институты.

Структурирование современной капиталистической экономической системы нельзя правильно понять, если трактовать его лишь как результат высвобождения нейтральной по отношению к морали сферы рационального экономического поведения, ориентированного на извлечение прибыли, из моральных уз традиционного и сословного общества. Скорее, речь идет о такой структурной трансформации общества, которая включает в себя и эволюцию самих моральных основ. Экономическое поведение хотя и освобождается от традиционной и сословной морали, однако одновременно оно приобретает новую моральную основу. Традиционные и сословные ограничения, существовавшие для ремесел, промыслов и торговли, снимаются. Сословные привилегии, распределение потребительского рынка между цехами и гильдиями, религиозное осуждение ростовщичества и кредитов, традиционные представления о справедливой цене сменяются открытой конкуренцией за дефицитные ресурсы, свободным экономическим обменом, свободным распоряжением собственным имуществом и свободой договорных отношений. Шансы экономического успеха определяются теперь не местом в сословной иерархии, а результатами деятельности в рамках свободной конкуренции и свободного экономического обмена на основе свободных договорных отношений.

Эта структурная эволюция могла осуществиться лишь потому, что традиционно-сословная мораль уступила место современной индивидуалистической морали. Если традиционно-сословная мораль определяла уважение к конкретному человеку его сословной принадлеж-ностью, данной ему по рождению, то современная индивидуалистическая мораль видит в отдельном человеке только свободного индивидуума, уважение к которому определяется исключительно результатами его личной трудовой деятельности, чем бы этот человек ни занимался. Корни подобной структурной эволюции морали Макс Вебер (Weber 1920/1972a) усматривал в аскетическом протестантизме. Здесь совершается прорыв к индивидуалистической профессиональной этике, которая становится моральной основой экономической деятельности. Эта этика делает результаты личной трудовой деятельности в условиях открытой конкуренции единственным легитимным источником одновременно и достатка, и уважения. Эта этика формирует также критерии моральной легитимности профессионального успеха: честность, порядочность, надежность, трудолюбие и рачительность. Буржуазные добродетели становятся универсальными моральными нормами всего общества. Более того, буржуазные добродетели увенчиваются особым ореолом праведности, поскольку согласно кальвинизму личные трудовые усилия каждого одновременно совершаются во славу Господа, а согласно секуляризованному либерализму они служат также благу всего общества. Движение от Кальвина к Адаму Смиту, Иеремии Бентаму и Джону Стюарту Миллю знаменуется не упадком морали, а сменой основ - от божественной к общественной (Weber 1920/1972 a: 84-236; Smith 1759/1966, 1776/1937; Bentham 1789/1970; Mill 1861/1974).

Особенно повысилась моральная ценность умения справляться с дефицитом ресурсов. Тот, кто своими индивидуальными усилиями способствует решению проблем дефицитности ресурсов, получает соответствующее поощрение либо в виде увеличения денежных доходов, либо в виде морального уважения. Таков либерализм. Он представляет собою не только научную теорию рационального хозяйствования, но и способ моральной легитимации капиталистической экономики и принципа поощрения сообразно с результатами личной трудовой деятельности в рамках открытой рыночной конкуренции.

Бинарный код "платеж - неплатеж" бессодержателен. Он ничего не говорит о том, кто совершает (или не совершает) платеж, за что, кому и в каком размере. Конкретный акт платежа или неплатежа может произойти только после того, как будет сформирована определенная программа, которая затем реализуется в силу индивидуальных мотивов. Формирование программы происходит в рамках социальной системы путем институционализированиянормативных правил, которые имеют как вид правовых норм, так и вид моральных норм. Те и другие могут действовать (...) лишь в том случае, если на их счет в обществе достигнут моральный консенсус. Правовые институты свободной частной собственности, свободных договорных отношений и индивидуалистической профессиональной этики образуют основу для программы, которая регулирует акты платежей или неплатежей. Эти институты не остаются чем-то внешним по отношению к подобному акту, а конституируют его. Без такой программы вообще не приходилось бы делать платежей, чтобы удовлетворить собственные потребности. Тогда либо у человека все есть, и ему ни за что не надо платить; либо у него ничего нет, и он целиком зависит от подаяний; либо у человека есть деньги, однако он ничего не может купить; либо человек получает желаемое не платежом, а силой или обманом. Индвидуалистическая профессиональная этика, свободная частная собственность и свобода договорных отношений являются не контекстом экономической деятельности, а ее конститутивным составным элементом. (...)

В реальном и конкретном акте экономической деятельности экономика и мораль взаимно проникают друг в друга. Имущественное право, договорное право и все экономическое право формируют зону взаимного проникновения, где мораль, право и экономика образуют пересекающееся множество. Чем больше моральной аргументации учитывается правоприменением, тем больше право становится проводником, посредством которого моральные соображения учитывают при калькулировании экономических действий. В современном обществе разрастаются все три множества:

Моральные дискурсы играют все более значительную роль, они обосновывают все большее количество прав, применение которых расширяется и затрагивает все больше количество людей.

Законодательство разрастается, конкретизируя большее количество прав и согласовывая их между собой. Все чаще конфликтующие стороны обращаются к праву для разрешения конфликтов.

Растет количество и объем трансакций, растут денежные суммы и круг людей, вовлеченных в экономические трансакции.

Одновременно разрастается и множество пересечений всех трех множеств. Их расширение отражается в увеличении количества правовых нормативных актов, в увеличении количества страниц в сборниках имущественного, договорного и экономического права, в увеличении количества исков, находящихся в суде, по данным разделам права.

Объем валового общественного продукта в ФРГ (Западная Германия) возрос с 1950 года по 1992 год в ценах 1985 года с 378,1 миллиарда марок до 2,246 триллионов марок. Если взглянуть на развитие федерального законодательства с 1949 года, то можно увидеть, что почти за каждый легислатурный период принималось от 25 до 37 законов, относящихся к сфере экономики. В первый, четвертый и седьмой легислатурный период их даже принималось гораздо больше (соответственно 66, 46 и 53 закона), и лишь в девятый легислатурный период их было принято меньше, а именно 8. Выпуск правительственных распоряжений колебался от 98 до 199, за исключением первого легислатурного периода, когда было выпущено 351 правительственное распоряжение. Количество исков, находящихся на рассмотрении в гражданских судах (из которых подавляющая часть приходится на хозяйственные споры), возросло за период 1957-1991 г.г. с 1,1 миллиона до 2,2 миллионов, т.е. удвоилось. При этом основные доли составляют дела, связанные с арендой, куплей-продажей и дорожно-транспортными происшествиями (Statistisches Bundesamt 1960: 126, 140; 1970: 116; 1981: 89; 1993: 103, 397, 680).

Данные индикаторы свидетельствуют о том, что развитие современного общества характеризуется растущим взаимопроникновением экономики, права и морали, а также тем, что расширяющееся множество пересечения этих сфер обуславливает возникновение конфликтов, которые происходят из-за столкновения друг с другом требований, предъявляемых каждой из этих сфер. Для разрешения этих конфликтов

Экономическая деятельность есть нечто большее, чем аналитически выделяемый цикл платежей. Это деятельность субъектов, поэтому она всегда имеет моральную основу. Декларируемая либерализмом автономия экономики базируется в конечном счете на моральном консенсусе, который признает справедливым распределение вознаграждений в зависимости от результативности. В той мере, в какой этот принцип оказывается под сомнением и в какой эти сомнения удается трансформировать в изменение действующего права, изменяется и программа экономической деятельности. Никакой существовавший ранее аутопойезис не может защитить систему экономики от подобных изменений, поскольку эта система сама базируется на морали и праве.

Моральное развитие современной экономики не остановилось на теории либерализма и на индивидуалистической профессиональной этике. С моральным становлением рационального капитализма на основе буржуазной индивидуалистической профессиональное этики появляется и рабочее движение, благодаря которому экономическая деятельность программируется с ориентацией на умножение благосостояния для всего населения, на поддержку мене конкурентноспособных членов общества более конкурентноспособными за счет прогрессивного налогообложения, на сохранение трудоспособности работников за счет мероприятий по охране труда, на повышение квалификации и рост производительности труда с помощью улучшения образования, профессиональной подготовки и переподготовки. Мораль экономики всеобщего благосостояния релятивировала и дополнила индивидуалистическую профессиональную этику как моральную основу экономики. В соответствии с этой моралью растущее количество платежей совершается не в зависимости от индивидуальных результатов экономической деятельности, а в виде так называемых трансфертов от более экономически сильных индивидуумов к более слабым, от экономически занятого населения к временно или постоянно нетрудоспособному. Поскольку речь здесь идет о платежах, которые повышают или снижают платежеспособность, то они сохраняют форму экономической коммуникации. Лишь их содержание дает информацию о том, кто, кому и при каких условиях совершает платеж, а само содержание определяется моральными основами программы экономики всеобщего благосостояния.

Экономика всеобщего благосостояния является новым моральным программированием экономической деятельности, которая и приобретает реальные черты только благодаря этому программированию. Одновременно эта программа обуславливает рост производительности. Чем больше прав на материальное благосостояние предоставляется по моральным мотивам менее конкурентноспособным индивидуумам, временно или постоянно нетрудоспособным людям, тем больших результатов должно достичь экономически занятое население. Это возможно только путем повышения производительности и готовности экономически активной части населения отдавать долю заработка менее трудоспособным или вовсе нетрудоспособным. В этом смысле экономика всеобщего благосостояния подчиняется не столько экономическому аутопойезису, сколько морали, которая усилила давление на необходимость экономического роста по сравнению с моралью платежей в зависимости от индивидуальных результатов экономической деятельности.

Общество нашло новое устройство взаимосвязи между платежами и уважением. В рамках индивидуалистической профессиональной этики мы пользуемся тем большим уважением, чем выше достигнутый нами результат, пользующийся общественным "спросом". Одновременно этот результат дает нам право на более высокую оплату по сравнению с теми людьми, результаты которых пользуются меньшим спросом, либо потому что этот результат никого не интересует, либо потому что такие же результаты предлагаются слишком многими. Мораль всеобщего благосостояния основывается на осознании того, что, несмотря на любые предпринимаемые усилия, не все способны добиться равных результатов, поскольку человек может уступать другому, будучи слишком молодым или слишком старым, будучи инвалидом, больным или немощным, будучи недостаточно квалифицированным, а кроме того человек может предлагать обществу такие результаты своей деятельности, которые на данный момент не пользуются соответствующим спросом. Тем не менее как сограждане они пользуются моральным уважением и поэтому имеют право на трансфертные платежи, обеспечивающие им достойную жизнь. Здесь опять устанавливается тесная взаимосвязь между платежом и уважением. Менее трудоспособные и нетрудоспособные получают трансфертные платежи, поскольку эти люди пользуются уважением как сограждане. Трудоспособных граждан обязывает к этому их моральный долг. Сами они пользуются большим или меньшим в зависимости от результатов своей деятельности и от трансфертов в пользу менее трудоспособных или нетрудоспособных. Таким образом о разрыве взаимосвязи между платежом и уважением не может быть и речи. Скорее, мораль экономики всеобщего благосостояния устанавливает точную взаимосвязь между ними. Она отличается от морали, основанной на принципе результативности, не тем, что мораль вторгается ныне в пространство, которое прежде было свободным от морали, а тем, что взаимосвязь между платежом и уважением, основанная на принципе результативности, С одной стороны, ограничивается, а, с другой стороны, дополняется взаимосвязью, основанной на принципе социальном.

Индивидуалистическая профессиональная этика подчинила моральным правилам ту - стремительно расширяющуюся - сферу экономической деятельности, которая выпадала из традиционно-сословной морали средневековой схоластики как морально неполноценная. В этом смысле, индивидуалистическая профессиональная этика способствовала тому, что моральными нормами оказалась пронизанной сфера экономической деятельности, которая прежде не пользовалась особенным "моральным вниманием". Индивидуальное достижительство, самодисциплина, ответственность перед Богом или обществом стали моральными категориями рациональной экономической деятельности. Тем самым экономическая деятельность была освобождена от стремления к краткосрочной выгоде, от авантюризма и чистого спекулянтства, она превратилась в планомерное, долгосрочно ориентированное, рациональное хозяйствование. Лишь благодаря этому "экономический рационализм" оформился в качестве основополагающей идее современной экономики. "Экономический рационализм" служит продуктом взаимопересечения между зародившейся на моральном фундаменте самодисциплине и дальновидности, с одной стороны, и естественному стремлению к удовлетворению собственных потребностей в условиях дефицита ресурсов, с другой. Отказ от потребления с целью реинвестиции требует самодисциплины и дальновидности. Однако и стремление к удовлетворению собственных потребностей в условиях дефицита ресурсов влияет на формирование морали. Новая буржуазная мораль презирает безделье и расточительство аристократов, но одновременно она презирает недостаточную самодисциплину и трудовую самоотдачу "ленивых плебеев". Таким образом, мораль пронизывается императивами и реалиями экономики. Экономический рационализм становится моральной категорией.

Развитие экономики всеобщего благосостояния изменило понимание экономической рациональности в моральном и экономическом плане, Исходным моментом послужил моральный протест против негативных социальных явлений капитализма, воспроизводящих нужду и нищету. Рабочее движение придало этому протесту политическое оформление (Pigou 1920/1960). По сравнению с достижительской моралью, ставящей во главу угла результат экономической деятельности, расширяется круг моральных оснований для платежей и круг получателей этих платежей. В этом смысле, моральные критерии глубже вторгаются в процессы платежей, чем это было прежде. Это вторжение морали в экономику оформляется новыми правовыми институтами, а именно свободой ассоциаций для наемных работников, правом на забастовки, тарифной автономией, коллективным заключением трудовых договоров, законом об уставе предприятия, участием трудовых коллективов в управлении принятием, трудовым законодательством, законодательством об охране труда, системой обязательного социального страхования, системой прогрессивного налогообложения. Все эти нормы регулируют поток платежей в соответствии с содержательными критериями, имеющими своим основанием моральный консенсус, который оказывается шире мер исключительно правового принуждения.

Одновременно представления об экономическом рационализме переориентируются с индивидуальной максимизации прибыли на ограничение потребления и расширение реинвестиций, что приводит к увеличению общественного благосостояния за счет экономического роста. Рабочие участвуют в экономическом росте не только в качестве производителей, но и в качестве потребителей. Поэтому представляется экономически рациональным из года в год повышать заработную плату, чтобы наращивать таким образом объемы потребления. Экономически рациональными начинают считаться расходы, на образование, профессиональную подготовку и переподготовку, на охрану труда и социальное обеспечение, а также перераспределение средств от прогрессивного налогообложения в пользу мер по охране труда, поскольку все это положительно влияет на повышение производительности труда и на растущий уровень потребления. По сравнению с экономикой либерализма экономика всеобщего благосостояния оказывается запрограммированной гораздо боле дальновидно (Berger 1921: 242-244).

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Эти платежи перешли в сферу новой аллокации

В экономике благосостояния сама мораль подчиняется экономическому диктату