<<<     ΛΛΛ     >>>   

Мигель Сервет родился в Наварре. Благодаря своим блестящим способностям он в 14 лет получил место секретаря у духовника императора Карла V, что дало ему возможность много путешествовать. Сервет обладал обыкновенно обширными сведениями -- знал право, медицину, теологию, математику, географию. При этом он отличался беспокойной, непоседливой натурой, переезжал с места на место, менял профессии, всюду внося новые вопросы, раздражая рутинеров. Но более всего его интересовали богословские вопросы. Познакомившись с учением реформаторов, он пришел к заключению, что они остановились на полдороге, что истинное христианство, во всей его первоначальной чистоте, можно найти только у тех отцов церкви, которые жили до Никейского собора (325 год), и что догмат о троичности чужд этому первобытному христианству. Уже в 1531 оду он издал сочинение "Об ошибках Троицы", в котором резко опровергал этот догмат. Сочинение наделало много шума и возбудило негодование как католиков, так и протестантов. Сервету пришлось бежать из Германии и некоторое время скитаться во Франции под вымышленным именем. В 1534 году, находясь в Париже вместе с Кальвином, он вызвал последнего на публичный диспут, но потом почему-то раздумал. В 1537 году он читал лекции по географии, математике и астрологии, навлек на себя осуждение парламента, затем поселился в Лионе, а потом в Вене в качестве врача.

Здесь он живет некоторое время спокойно, любимый всеми за свой благородный, великодушный характер и участие к бедным. Но скоро слухи об успехах Кальвина снова заставляют его приняться за теологию. Он вступает с Кальвином в переписку, старается привлечь его к своим взглядам и в 1546 году посылает ему рукопись своего нового сочинения "Восстановление христианства", которое представляет полное изложение его учения. Это какое-то странное соединение пантеистического учения анабаптистов с учением Евангелия. Догмат о троичности отвергается решительно: Христос -- простой человек, в котором воплотился божественный разум; христиане, поклоняющиеся Троице, -- трехбожники. Тон сочинения какой-то мистический; автор применяет к себе апокалиптические предсказания выражает твердое убеждение, что все другие реформаторы должны ему подчиниться.

Прочитав рукопись, Кальвин был возмущен и в письме к Вире выразился, что если Сервет попадет в Женеву, то живым оттуда не выйдет; в то же время он прекратил с ним всякие сношения. Но Сервет не обратил на его гнев никакого внимания и через некоторое время напечатал свое сочинение в большом количестве экземпляров, которые были разосланы в разные места; несколько экземпляров было послано и в Женеву.

Появление еретической книги вызвало всеобщее негодование. Начались розыски, кто ее автор, но Сервет благоразумно не поставил на сочинении ни своего имени, ни названия типографии, и дело заглохло бы, если бы секретарь Кальвина не написал в Вену своему родственнику, указывая прямо на Сервета как на автора. Когда же этого оказалось недостаточно, секретарь прислал его собственноручные письма к Кальвину, где приводились те же взгляды, что и в анонимном сочинении. Улики, таким образом, были налицо. Сервет был арестован; против него начался процесс, во время которого ему удалось, однако, бежать, и уже в его отсутствие венский архиепископ присудил его к сожжению.

Кальвин уверял впоследствии, что компрометирующие письма были посланы без его ведома, но сам секретарь писал родственнику, что ему, хотя и с большим трудом, удалось выпросить их у Кальвина.

Счастливо избежав рук католической инквизиции, Сервет решил поселиться в Неаполе, чтобы заняться там медициной, и после трехмесячного скитания попал проездом в Женеву.

Неизвестно, какие именно причины задержали его тут. В то время борьба с либертинами была в самом разгаре и склонялась не в пользу Кальвина. Возможно, что это именно и побудило его остаться. Как бы то ни было, Сервет застрял в Женеве на целый месяц, и когда, наконец, 13 августа 1553 года собирался уже уехать, Кальвин, открывший его пребывание, указал на него магистрату, который велел его немедленно арестовать.

С тех пор активное участие Кальвина в осуждении Сервета является несомненным. Он сам выступает его обвинителем, старается все более и более запутать его во время допросов, не дозволяет ему дать защитника. Тем не менее в совете было несколько людей, которые хотели спасти Сервета, в том числе Ами Перрен. Совет решил поэтому выслушать мнения других швейцарских кантонов и отказал венскому архиепископу, потребовавшему выдачи осужденного.

В ожидании ответа от швейцарских кантонов положение Сервета было самое ужасное. Он жаловался совету, что содержится в отвратительной яме, что одежда на нем распадается на куски, просил послать ему немного белья. Но все эти жалобы оставались без ответа... Тогда Сервет пришел в отчаяние. В лихорадочном возбуждении он пишет совету письмо за письмом, просит передать его дело совету двухсот, выдвигает обвинения против Кальвина, требуя предания его суду как еретика. Все это, конечно, также остается без последствий, и, получив ответ кантонов, единогласно высказавшихся против Сервета, совет (25 октября 1553 года) присуждает его к сожжению.

Остальные подробности процесса еще более возмутительны. Ни Кальвин, ни Фарель, приехавший специально в Женеву, чтобы присутствовать при казни еретика, не выказали ни малейшей жалости к нему. Сервет до последней минуты не знал, что его ждет костер, а не плаха, и когда приведенный на место казни увидел ужасные приготовления, то в первые минуты совершенно обезумел от отчаяния. Фарель, сопровождавший его в качестве духовника, не сказал ему ни слова в утешение и только возмущался тем, что несчастный, несмотря на свое отчаяние, не соглашался отречься от своей ереси, чтобы добиться смягчения наказания.

Сервет, обложенный со всех сторон дровами, с венком из соломы на голове, погиб настоящим мучеником за свои убеждения. Протестанты, очевидно, не хотели уступить католикам в искусстве подавлять ереси.

Казнь Сервета, как мы уже сказали, легла неизгладимым позорным пятном на деятельность реформатора. Сервет был иностранец, он не проповедовал в Женеве, его книга даже не была напечатана в Женеве. Кальвин мог по крайней мере предоставить это печальное право наказать еретика осудившим его католикам. Но тем не менее несправедливо было бы свалить на него одного всю вину этого осуждения. Он стоял вполне на точке зрения своего времени. И швейцарские кантоны, и Фарель, и Буцер -- все они требовали казни Сервета. Даже кроткий Меланхтон и тот, безусловно, оправдывает поведение Кальвина, освободившего церковь от этого "богохульника". Костер, на котором погиб Сервет, не был делом одного только реформатора: он был сложен фанатизмом и жестокостью всего XVI столетия.

X

КАЛЬВИН ДОМА И НА КАФЕДРЕ

Внутренняя жизнь Кальвина. -- Семейные испытания; смерть Иделетты. Его трудолюбие: лекции, проповеди и литературные произведения. -- Корреспонденция Кальвина

Падение партии либертинов окончательно упрочило торжество нового порядка вещей, торжество новой Женевы, Женевы Кальвина и эмигрантов над старой Женевой. С тех пор население города, наполовину уже состоявшее из новых элементов, окончательно подчиняется воле реформатора. Женева сознательно принимает на себя роль, предназначенную ей Кальвином, -- она становится центром реформационного движения, столицей протестантского мира.

Но прежде чем перейти к этому последнему, девятилетнему периоду деятельности Кальвина, мы должны сказать несколько слов о его внутренней жизни, мы должны также взглянуть на ту арену, на которой совершалась эта продолжительная, мелкая по своим проявлениям, но грандиозная по своим последствиям борьба с женевскими патриотами. Отчасти в особенностях этой борьбы кроются причины той мелочной мстительности и жестокости, которые не могут быть объяснимы принципиальной нетерпимостью и беспощадными теориями реформатора.

В самом деле, этот могучий диктатор, к словам которого благоговейно прислушивалась вся протестантская Европа, в самой Женеве, несмотря на свое громадное влияние, должен был чувствовать себя как бы в осадном положении.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Говорил
Коллегия духовенства отнекивается
В коллегии монтегю он
Наконец