<<<     ΛΛΛ     >>>   

Такие физические и нравственные потуги, такое напряжение мысли потребовались умнейшему из богословов и философов господствующей церкви, чтобы яснее взглянуть на старообрядческий мир, понять его духом и мыслию. Не только новым, но даже и очень выдающимся исследователям старообрядчества такие умственные и нравственные напряжения не под силу.

Каков же результат этой изумительной по своей силе работы? – Старообрядчество есть совершенно своеобразный мир, со своею собственною идеей, со своею культурой, со своими историческими или даже мировыми задачами. В этом выводе указываются все исследования о старообрядчестве народнической школы, школы, признающей в нем действие живых исторических сил и отводящей ему историческое значение в прошедшем и будущем. Вывод этот приятен уму старообрядца и туманен по своему существу. В чем же именно заключается своеобразность старообрядчества, какова природа его идеи, культуры? На все это нет ответа. Ведь смешно же думать, что все дело, вся эта своеобразность ограничивается одною видимою обрядностью. Так, если миссионерская школа заклеймила старообрядчество печатью невежества и некультурности, то школа народническая сознала в нем духовную силу и, вместо объяснений самого существа этой силы, поставила над нею огромный вопросительный знак.

В существующей литературе нет ответа о существе старообрядчества, и при исследовании этого вопроса мы волей-неволей вынуждены обходиться без ее помощи.

Отношение к старообрядчеству до императора Николая Первого

Отношение к старообрядчеству господствующего исповедания, как синода, епископов, так и отдельных лиц, не представляется твердо определенным и устойчивым. Иногда для одних старообрядцы представляются чуть ли не врагами Христа, для других же они наиболее глубоко верующая и преданная истинной вере часть единого православия. Эта неопределенность сказывается иногда в мероприятиях синода и правительства крупного исторического характера. Давно ли, например, восьмиконечный крест считался символом раскола и невежества? И на наших глазах все священники украшались именно восьмиконечным крестом как символом своего сана. Найдутся архиереи, которые за стыд и бесчестие считают войти в единоверческий храм и совершить здесь службу по старым книгам и обычаям. Зато есть и такие, которые во время служения по-старинному, в единоверческом храме, отдыхают и умом и сердцем, служат в радости и духовном веселии. Усиливается против старообрядчества миссионерство, и в то же время епископы и духовенство глубоко перерабатывают свои существенные воззрения на старообрядчество, постепенно утрачивают прежнюю остроту и ненавистничество, начинают усматривать в старообрядчестве и истинную веру, и глубокую народно-историческую мысль. Хотя миссионерство, по-видимому, процветает, но, по существу оно прежде всего гложет само себя, бессознательно, и помимо своей воли уничтожает прежние отношения к старообрядчеству.

Все эти и подобные им явления указывают на то, что отношения к старообрядчеству создавались искусственно, не имели под собой твердых, положительных оснований. В настоящее время эти старые исторические отношения, можно сказать, окончательно разрушены, и на месте их созидаются отношения новые, и на новых началах.

Вполне ясные и определенные отношения к старообрядчеству существовали только в царствование императора Николая I при общем руководстве церковными делами московского митрополита Филарета. Тогда старообрядчество признавалось преступностью, как с церковной точки зрения, так равно, не больше и не меньше, и с государственной. Эта преступность в глазах церковных и государственных деятелей получала особенно яркое выражение через то, что старообрядческая вера иначе не мыслилась, как верою невежд. По этим воззрениям старообрядчество решительно и бесповоротно относилось к типу невежественных преступников, и старообрядцы причислялись к людям, ничего и ни в чем не смыслящим, возмущавшим народную мысль и преисполненным всяких преступных замыслов.

Отношения эти имели двухвековую историю и создавались всеми условиями нашей исторической жизни за последние два века. Еще при царе Алексее Михайловиче старообрядцы были названы невеждами, причислены к преступникам против церкви и против государства и были обречены на церковное и царское наказание. При Петре I этот взгляд укрепился, расширился и получил как бы научную разработку. В глазах Пера и всех новых реформированных, переодетых в заграничные камзолы людей, старообрядцы явились противниками западной цивилизации, насильственно призванной на Русь и встряхнувшей все вековые устои русской жизни. Высшие церковные деятели, из коих к тому времени многие свободно владели языками, латинским и греческим и в богословских спорах мыслили по западным католическим и протестантским образцам, опираясь на свою науку, целыми десятками позорных названий клеймили и умственное и нравственное состояние старообрядцев. Можно даже сказать, что из богатого русского словаря были пущены в оборот все слова, которыми подчеркивалось старообрядческое невежество. Старое имя "старовер" приобрело значение невежи, явственного глупца, и название "раскольник" обозначило дрянного, вполне безжизненного упрямца и передавалось не в полном виде, а только в уменьшительном, – вместо "раскольник" говорили и писали "раскольщик".

Это необычайно презрительное отношение к весьма обширному классу народа, волновавшему обширнейшее государство, начиная от престола и кончая последним казаком, шло рука об руку с необычайными же общими условиями жизни.

Вынужденное бегство старообрядцев в заонежские тундры, на берега Белого моря, в дремучие (Брынские) леса, их движение на запад – в Польшу, юго-запад – в Голицию, Румынию, Австрию и Турцию, на восток – в Сибирь и юг – к Кавказу, – все это бегство сотен тысяч, если не миллионов русского народа всюду сопровождалось колонизацией – оживлением дотоле безжизненных мест – и служило стихийно-народным подготовлением к будущему расширению государства. Тем не менее это движение старообрядчества во все стороны от родных земель, свидетельствовавшее о культурном разбрасывании великорусского населения, далеко за пределы собственной области, не шло ему в честь и служило только поводом к лишним укоризнам: за старообрядцами не только не признавалось никаких культурных заслуг, но сами они считались "перебежчиками" и "изменниками" родной земли, несмотря даже на то, что им пришлось заселить вечно замерзшие тундры, завоевать болотистые устья Дуная, добраться до берега Мраморного моря.

В то самое время, когда старообрядческое дело вызывало лишь упреки по его адресу, внутреннее положение церкви вело к мысли об убожестве старообрядчества. Учреждение синода сопровождалось превращением иерархов в чиновников средней руки привило им дух и характер этих "служивых" людей: презрение к людям низшего ранга и раболепное заискивание пред высшими чинами. Отобрание церковных имуществ вызвало бесплодную борьбу с поставленной на высокий пьедестал бюрократией и отодвинуло на задний план задачи народной церковной жизни. Распределение епархий по губерниям поставило иерархов в положение губернаторов, ворочавших грудами русских бумаг и не говоривших по-русски. Создание богословской науки на обязательном латинском языке выдвинуло иерархов в ряды западных богословов – латинских епископов и немецких пасторов – и окончательно отрезало иерархию от народа и вынуждало духовных лиц относиться к старообрядцу как к обиженному и Богом, и судьбою, глупцу.

Иначе и не могло быть. Чтение языческих латинских стихов Горация или Овидия и сочинение собственных, почти всегда плохих, стихов на латинском языке считалось в кругу богословски образованных людей верхом и чудом искусства. Чтение же Священного Писания на родном языке признавалось малограмотностью, внимание к народным церковным нуждам – неприличным делом, изучение старообрядческих запросов – невежеством.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Более существенных результатов от этих исследователей
История старой книгивыше мы изложили историю взгляда на старообрядчество как на невежество грамотности явление
6 образованности
Это представление случайно
Выдающийся иерарх русской церкви