<<<     ΛΛΛ     >>>   

Старообрядчество как основа господствующего исповедания

Старообрядчество далеко не ограничивается группой тех людей, которые числятся старообрядцами, сами себя сознают таковыми и принадлежат к определенным сформированным старообрядческим согласиям. Оно значительно шире и огромнее этих согласий; оно входит в господствующую церковь как ее неотъемлемая часть. Ниже мы увидим, что это входящее в господствующую церковь старообрядчество и является в ней наиболее деятельною и одухотворенною, сознательною частью. Увидим также, что все эти добрые качества эта часть основывает и развивает на почве старообрядческой, на его началах, хотя церковные власти вовсе не признают этого и хотя сама эта часть лишь смутно и только в отдельных лицах подозревает свою связь со старообрядчеством.

В данном случае мы вовсе не имеем в виду ни единоверцев, ни тех старообрядцев, которые лишь случайно и принужденно числятся "православными". Не обращаем внимания и на грубую неточность, допущенную в народных переписях и касающуюся численного состава старообрядцев. В этой переписи фигурировали две графы: "православные" и "старообрядцы". Старообрядцы становились перед этими графами в недоумении: по своему собственному убеждению они православные, и это наименование для них более привлекательно, чем просто старообрядцев; на этом основании многие из них, даже рожденные в старообрядчестве и ни единою мыслию от него не отступающие, записывались православными. Отсюда народная перепись 1897 года дала сравнительно малое количество старообрядцев к утешению миссионеров.

Не принимаем в расчет и тех старообрядцев, которые усвоили обычай крестить детей и венчаться в храмах господствующих. Таковы по преимуществу "нетовцы", такого же обычая придерживаются и многие другие беспоповцы, особенно по отдельным местностям: например, в Боровском уезде почти сплошь крестили детей и венчались в господствующих храмах. Не указываем и на огромное количество старообрядцев совершенно особого типа в северных губерниях. Во многих местностях, едва ли даже не повсюду, здесь существует такой обычай. Крещение и венчание совершают у господствующего духовенства, иногда некоторые ходят в церковь на исповедь и к причастию. Но ни в общем, ни в частном никакой приверженности к церкви не выказывают; нет также и знания и быта в смысле старообрядческом, заметны только какие-то неопределенные и нередко до неузнаваемости искаженные сколки с учений старообрядческих, – сколки, умещающиеся в необыкновенном уважении к старой книге, которую весьма немногие видят, и к старой вере, о которой очень мало знают. Таков здесь общий остов церковной жизни. В известные годы, обыкновенно когда семья уже устроена, люди уходят здесь вовсе от жизни. Ставят отдельную крошечную келью или устраивают глухой каменный чуланчик в доме и запираются до самой смерти. Перед этим многие принимают крещение от какого-либо беспоповца и затем всю остальную жизнь, часто очень долгие годы, проводят взаперти, без всякого общения с людьми, кроме ближайших родственников, которые подают им необходимую пищу. Люди грамотные это молчаливое суровое богомыслие скрашивают чтением слова Божия. Никакая официальная статистика здесь старообрядчества не откроет, и к самому старообрядчеству люди принадлежат только с более или менее престарелых лет, до этого же они в религиозном отношении почти никто, их мирская деятельная жизнь не скрашивается никакими религиозными порывами и красотами.

Говоря о старообрядчестве в господствующем исповедании, мы, повторяем, вовсе не подразумеваем сейчас перечисленных старообрядцев. Все они случайно или не случайно подкрепляют число "православных" по официальным статистическим сведениям, но никто из них не принадлежит господствующей церкви ни духом, ни жизнию, во всех них старообрядческое начало сказывается ярко, жизненно, хотя в более или менее извращенном и затуманенном виде. Наша речь не об этих полуявных или прямо тайных старообрядцах, а о здоровой и жизненной части господствующего исповедания.

35 лет назад Н.Н.Гиляров-Платонов высказал мысль о том, что в старообрядчестве слышится православие. Признаем всю глубину этой мысли и видим непреоборимые основания вывернуть ее наизнанку: в православии (то есть господствующем исповедании) слышится старообрядчество, оно-то именно и дает жизненные силы всему исповеданию и предохраняет в смысле религиозном и в смысле историческом.

Обратим внимание на святость Московского Кремля, в смысле религиозном и в смысле историческом. Поставим вопрос прямо ребром: никоновские реформы имеют ли какое-либо, хотя бы самое отдаленное, место в общем и частном представлении или созерцании святости Кремля?

Это представление сказывает о целой очень длинной истории, а в ней и о православии на главнейшем месте. Сюда вмещаются великие имена великих святых деятелей и создателей православия: Петр, Алексий, Иона, Филипп. Вслед за этими именами вспоминаются и другие имена, хотя и меньших, но все же великих лиц. Рядом с именами приходят на память и целые рои событий; русский народ во времена давно прошедшие здесь обнаруживает крепость, несокрушимую мощь своей веры как в минуты государственных торжеств, так и в моменты народных и государственных бедствий, тогда же и здесь же русский народ вместе со своими святителями являлся единою нераздельною паствою перед Богом, а вместе с князьями и царями единым народом перед миром.

Никоновские реформы, хотя они происходили здесь именно, вот на этом месте, хотя они провозглашались с никогда небывалою в Кремле помпезностью, вовсе не вмещаются в рое этих воспоминаний, слагающих в душе русского представление о святости Кремля. Этих реформ нет в ряде этих воспоминаний. Придет ли в голову какому-нибудь православному богомольцу в Успенском соборе вспомнить, что вот с этого амвона, наполненного в блестящих облачениях патриархами и освященным собором, перед лицом царя и народа 250 лет назад раздались проклятия на крестящихся двуперстием? Придет ли такое воспоминание в какую-либо голову? Прежде всего нет: ведь вся эта святость сложилась раньше Никона, выразилась в такой духовной мощи, что уже никакие силы к ней прибавить ничего не могут. Да если это представление случайно и возникнет, то в мысли самого православного, глубочайшим образом преданного церкви, произведет ли оно какое-либо хотя бы самое малейшее духовное умиление? Нет. Головою можно поручиться, что ни в одном сердце, как бы оно православно ни было, это видение не вызовет чувства или мысли: вот святое событие, умножившее святость собора и Кремля. Представление о встрече Грозного с митрополитом Филиппом вызывает именно это чувство святости события, еще раз освятившего это место, это святое святых. Но представление об этих проклятиях вызовет по меньшей мере мысль: было бы лучше, если бы вместо этих торжественнейших проклятий, патриархи и освященный собор вели себя поскромнее, смиреннее.

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Вся история русской церкви в глазах собора имела лишь одно определенное значение русский народного
Он первый натолкнулся на эти символы
1 причинах
1 пустынь
Философия истории старообрядчестваоглавлениеот автораисследования о старообрядчествеотношение к заключениеот история