<<<     ΛΛΛ     >>>   

Но подлинное проникновение в сущность предмета выше знаний знатока — даже если они в принципе предназначены для узкого круга лиц, интересующихся явлениями культуры. Разве, скажем, поверхностные суждения об искусстве более истинны только потому, что они именно вследствие своей поверхностности доступны многим? И разве не так же обстоит дело с любым суждением из области науки об идеях и духе? Одним словом, если мы проводим различие между кругом представлений, очерченных горизонтом я и кругом, связанным с «субъектом вообще», между общностно обусловленным кругом представлений субъекта и личностно обусловленным кругом, существующими в нас, приписывая обретение определенного опыта, определенных знаний тому или иному кругу, то этим мы не хотим констатиро-

404

вать ценностные различия между ними в смысле большего или меньшего содержания истины в этих знаниях.

Мы говорили о наличии в нас различных субъектных сфер, теперь же мы более пристально займемся «кругом общностно субъектных представлений в нас». Мы уже указывали на то, что под этим выражением мы ни в коем случае не подразумеваем оптически схватываемый пункт личностного мировосприятия, «пункт Я», какую бы форму он ни принимал, а что речь в данном случае идет лишь о том, что определенный круг нашего жизненного опыта не соответствует нашим глубочайшим личностным связям с вещами и людьми - то есть, они не могут быть в конечном счете соотнесены с сиюминутно обусловленным пространством опыта, но, с другой стороны, они и не находятся на уровне абстракции, с которым тесно связана надобщностная понятийная система, - а дело в том, что определенные, актуализированные в нашем сознании данные опыта обретают свой смысл в силу их связи с определенным контекстом познания, опирающимся на общность. Этот тип опыта мы черпаем не из самих себя, а из общности, в которой мы живем.

Но не этой генетической характеристике мы придаем решающее значение, а тому обстоятельству, что объективная структура и содержание этого опыта связано с этим пространством познания. Сведения, почерпнутые из такого пространства опыта, с трудом могут быть перенесены в другое пространство, и «одна и та же вещь» означает и для того, и для другого пространства опыта в корне различное явление, поскольку якобы идентичная «вещь» предстает «переработанной» в контексте различных коллективных представлений. В круге нашего общего сознания мы, таким образом, всегда актуализируем содержания, — причем в процессе специфического переживания, — которые принадлежат к контексту значений, выходящих за поле зрения отдельного субъекта.

Но, оперируя этим контекстом значений, мы подходим к новому «предмету» наших изысканий, к сумме и системе всех актуализируемых общностью в рамках одной эпохи коллективных представлений и истин. Мы ведь уже пытались показать, что коллективные представления по отдельности существуют как надиндивидуальные, надпсихи-ческие явления, (не обладая в то же время вневременной значимостью). Теперь мы можем зафиксировать еще один момент этого способа существования, заключающийся в том, что именно то или иное коллективное представление никогда не носит изолированного характера, а интимнейшим образом связано с возникшими одновременно с ним прочими коллективными представлениями, в том числе и структурно. Так же, как одно понятие является предпосылкой другого (факт, на основе которого теория значимости гипостазировала единственную в своем роде систему всех вневременных истин), так и определенное коллективное представление является предпосылкой всего пространства опыта данной общности в определенную эпоху. Так же любое коллективное представление структурно связано с прочими

405

компонентами своего пространства опыта. Но в то время, как для конструирующей вневременные понятия методологии может быть лишь один такой контекст, и всякое особенное образование рассматривается, измеряется и оценивается в его рамках (что для математического познания имеет свою хорошую сторону), для нас существует столько кругов значений, сколько вообще могут выявить общностно обусловленные пространства опыта. Всякий особый конъюнктивный опыт, следовательно, связан с определенным контекстом значений, который может быть актуализирован только в определенной общности, объединенной общими переживаниями и опытом. То, что в различных коллективных представлениях, принадлежащих к одному и тому же пространству опыта, как бы проводится принцип, согласно которому отдельные его компоненты, отдельные коллективные представления структурно соотносятся друг с другом, можно доказать уже тем, что, например, коллективные представления магически ориентированной общности выводят определенную магическую «систему» из тотальности своего опыта. Или упомянем еще одну область коллективных представлений — в скульптурном изображении проявляются «стили», которые в определенном смысле следует рассматривать как принципы, пусть даже это будут принципы визуально воспринимаемого смысла. Мы, следовательно, утверждаем своеобразную экзистенцию, выходящую за рамки индивидуальной психики, общностно обусловленную тотальность конъюнктивных контекстов опыта — экзистенцию, которая, однако, не имеет ничего общего с экзистенцией в метафизическом смысле. Хотя по своему содержанию сфера значений, отделяемых от индивидуального субъекта и его экзистенции, во многом совпадает с тем, что Гегель называл «Духом», мы отрицаем все персонифицирующие определения, которые сближают дух с самостоятельной божественной экзистенцией. Для нас за суммой систем значений, хотя исторически они переходят друг в друга и взаимно уничтожаются, не стоит по меньшей мере эмпирически схватываемый субъект - и если мы все же заговорим о коллективном субъекте обладающей определенным опытом общности, то это всего лишь краткое выражение, и в том же смысле конструктивное образование, что и применяемый нами термин «общностный субъект в нас».

Контексты значений, системы когерентных коллективных представлений существуют так же, как существуют и значения - но сконструированный в соответствии о ними субъект (как член некоего логического отношения), не существует реально, он не что иное, как конструкция.

Можно — благодаря гибкости и краткости выражения «коллективный субъект» — говорить о коллективном субъекте общности и о его судьбе — но термин этот имеет лишь образное значение. Существуют вещи, души и индивидуумы, а также ведущие весьма своеобразный способ существования значения и контексты значений самого различного вида. Но субъекты познания — как индивидуальные, так и кол-

406

лективные субъекты - являются лишь конструкциями, выражением одного из членов логического отношения, существующего между субъектом и объектом.

9. Динамическое начало пространства жизни и опыта общности

Мы снова хотим вернуться к противоречию с ориентирующейся на логико-методологические конструкции естественных наук методологией, которая на основе анализа исторического опыта пытается сформировать совершенно иной тип мышления. Но на этот раз это различие выражается в том, что естественнонаучный образ мышления знает только тип статичного мышления, тогда как исторический образ мышления раньше или позже совершит прорыв к динамической концепции динамического познания. Различие между двумя концепциями нагляднее всего проявляется в концепции гносеологической конструкции Я. В то время как ориентированный на естествознание образ мышления гипостазирует статичное, то есть остающееся неизменным на все времена и для всех познающих общностей познающее Я, теория исторического познания должна создать динамичный субъект, то есть прежде всего констатировать изменение базиса познания всего конъюнктивного опыта и на основе имеющихся данных во всех деталях показать изменяющийся характер общностного субъекта этого опыта. Хотя в теориях обоих типов становление, изменение замечалось исследователями, подходили к этим явлениям по-разному. Этот факт по-разному включался в общую систему теорий. Это и должно было происходить, так как в обоих типах теорий преобладали различные основополагающие принципы. Если обратить внимание на структуру исторического развития математики и на развитие точных наук, то придется сделать вывод, что происходивший в этой области прогресс познания обладает иной структурой, нежели в области истории. В сфере математики происходит формирование единственного в своем роде контекста значений, который сам по себе не обладает историей. История здесь выражается лишь в тех усилиях, которые прикладывали люди для формирования этой сферы. Здесь истинная система, значимый контекст может быть только одним, и развившиеся позже воззрения корригируют и опровергают прежние взгляды и понятия как ошибочные, если они были ошибочными. Исторические изменения в точных науках выполняют лишь роль поиска, роль постепенной выработки единственной в своем роде, непротиворечивой картины истины.

Но ведь в собственном и более глубоком смысле слова — это не история. Сознательно формируемый контекст истины сам по себе не и:..еет истории, лишь процесс обретения этого контекста обладает собственной судьбой.

Совершенно иначе построены структура конъюнктивного опыта и структура общностного пространства опыта со всеми образующими их

407

коллективными представлениями. Мы, ведь , выстраивая логическую |

конструкцию конъюнктивного опыта, уже указывали на то 29 , что в |

сфере экзистенциально обусловленного мышления простейшего вида, ?

где некоторую жизненную общность составляют лишь два субъекта, f

 <<<     ΛΛΛ     >>>   

Теория познания качественной стороны явлений
Как теории познания методологии проблемы
Коллективные представления являются результатом перспективистского
Из структуры точного естествознания были перенесены в познание истории
Если процесс объективации стремится заключить результаты опыта во вневременную систему понятий